Похищение на бис - Иоанна Хмелевская

Прозвучало это довольно загадочно, но я предпочла не допытываться..

— И разумеется, было продолжение, — завершала я рассказ о Касе на основании своих столь же подробных, сколь и замызганных записей. — Года через два-три звонил им кто-то, уже не помню, кто, спрашивал, правда ли, что ребенок вернулся целым и невредимым, потому что у них похожая ситуация, и похититель велел посоветоваться с людьми, уже имеющими положительный опыт. Ромек рассказывал, будто от предложения обменяться опытом, а тем более положительным, они так обалдели, что горячо подтвердили: киднеппинг прошел на высшем уровне, просто супер-пупер. Тем дело и закончилось. Дальше тихо было, аж до сего дня.

— Да чтоб вас верблюд оплевал, — потерял терпение Павел, который во время моего повествования все больше мрачнел, что для его ровного и жизнерадостного характера было совсем не типично.

Игнорировать столь странное проклятие оказалось трудно, поэтому все уставились на Павла, ожидая продолжения. Всеобщее внимание ему явно не понравилось, и он попытался дать задний ход, стараясь соврать что-нибудь похожее на правду.

— Ну ладно, погорячился насчет оплева… То есть я хотел сказать — вспомнил тут кое-что… Надо подумать…

Согласно правилам бонтона следовало проявить такт и перевести разговор на другую тему, но в голову ничего подходящего не лезло. Самым тактичным оказался мобильник Витека, который принялся дико завывать из прихожей, что вызвало у всех вздох облегчения.

— А не мог бы он это устройство держать где-нибудь под рукой? — раздраженно спросила я. — Воет всегда черт знает откуда, надо туда мчаться, да еще орать, сам ведь никогда не слышит!

— Он даже кофе не держит под рукой, — печально заметила Малгося. — Каждый раз срывается и трусит через всю квартиру, чтобы сделать глоток, потому как кофе стоит в кухне, а он сидит совсем в другом месте.

— И с какого это он перепугу?

— Худеет. Ты же сама говорила, что от ходьбы худеют.

— Так это женщины! Женщины с ног худеют! А мужчины со жратвы, в смысле жрать надо меньше! А еще дрова рубить, тяжести таскать, колодцы копать…

— Трудно ожидать, что он примется рыть колодец посреди Аллеи Собеского!

С этим аргументом все были согласны, мобильник Витека свое задание выполнил. Тот удалился с ним на улицу, к самой калитке. Благодаря питательным ассоциациям я вспомнила о Малгосиных котлетах и отправилась на кухню, намереваясь их разогреть, чему категорически помешал все тот же Витек. Он заявился на кухню, отключил сотовый и, отложив его на буфет, потребовал:

— Возвращайся. Оказывается, я тоже кое-что знаю или могу узнать. Раз для пани Ани это так важно, ну и правильно, пора кончать с этим беспределом, надо ей сказать. Я тут одного типа надыбал, сейчас приедет. Пусть сам все расскажет. Думаю, много чего наплетет, любит потрепаться… Правда, побаивается.

— Кого?

— Ментов. При ментах рта не откроет.

— Аня, я полагаю, на мента не похожа?

— Вот именно.

Котлеты временно были отправлены в отставку, я включила чайник и вернулась в столовую.

Витек долго работал таксистом и многие годы возил разных клиентов, случались и постоянные. Клиенты как клиенты, одни молчат, другие языком молотят, и последних — большинство. В заботе о собственной психике Витек слушал вполуха, но какие-то ошметки пассажирских историй в памяти застревали и теперь отозвались, как ревматизм в промозглую погоду.

— Свояк это был, сестрин муж, — начал свой рассказ Витек. — Сестра в соплях, сам ей десятку одалживал, аккурат столько не хватало до пятидесяти, а может, шестидесяти тонн, уже не помню, никакого для них напряга, только, как назло, тогда бабок по нулям. Полицию не трогать ни в коем разе, да и сами не хотели, за свои махинации тряслись. Заплатили, свояк вышел, как на праздник, клиент как раз по этому поводу был навеселе, рот у него не закрывался, а поскольку клиент постоянный, фамилия и телефон у меня имелись. И поди ж ты, нашел! Рушник его зовут, а запомнил я его как Махровое Полотенце, это из-за тети…

Я охнула И бывает же такое! Порой случается с человеком всякая ерунда, нарочно не придумаешь. Однажды, когда я орала на него по телефону, чтобы бросил к чертовой матери эти махровые полотенца, не до стирки теперь, есть дела поважнее… Да ладно, что сейчас вспоминать!

Аня тут же ухватила мысль Витека:

— Как я поняла, вы его нашли? Сюда приедет?

— Я сказал, что к тете, тихо, по-семейному, ну, общественная взаимопомощь, сам не знаю, что наплел. На официальную встречу он бы в жизни не согласился, так что прикидывайтесь, кем хотите, только не ментами, никакой полиции.

— А тут и нет никого официального, — категорично заявила я.

Витек покосился на Аню — Аня чуть было не отреклась от своей профессии, покосился на Павла — Павел разразился сатанинским хохотом Малгося покрутила пальцем у виска.

— Нам что, всем под лестницу попрятаться?

— Лучше всего выставить пол-литра, — проявила я обычно мне не свойственное здравомыслие. — Найдется у меня в доме пол-литра?

Витек идею одобрил и огляделся. Никто понятия не имел, есть ли в моем доме самая обычная водка. Такие традиционные народные напитки у меня не в ходу. К счастью, я вспомнила, что в холодильнике с Рождества стоит початая бутылка «Финляндии», открытая под селедку, селедка была, да вышла, а финская водка осталась. Во время разгоревшейся дискуссии на тему пустить ее в дело или нет у калитки, хотя та была открыта, брякнул гонг. Я гостеприимно распахнула дверь, на пороге кланялся пан Рушник.

— Ах, это вы! — Гость расплылся в улыбке. — Мы же знакомы!

— Знакомы, знакомы, — поспешила я поддакнуть, даже не пытаясь вспомнить, откуда.

Наверняка какая-нибудь презентация. Новоприбывшего усадили за стол, а я, выкинув из головы алкогольные напитки, подсунула ему кофе и взяла инициативу в свои руки.

— Вот курьи жопки! — воскликнул явно расстроенный пан Рушник, услышав краткое изложение предыдущей истории в моем исполнении. — Так вы говорите, выходит, не тормознули их? И вроде как ничего не было слышно.

— Откуда же могло быть слышно, если все происходило, как и у вас, в кругу семьи! Никому ни слова, дело сделано, и все шито-крыто. Так ведь?

— Утки-шмутки! — совершенно не к месту воскликнул пан Рушник. — Кто же спорит?

— Скажу вам откровенно, — я понизила голос для пущей таинственности, — все бы ничего, но они же ставки поднимают, такую сумму загнули… Я не совсем в курсе, ясно только, что мои знакомые попали на бабки…

— Ах ты индюшкин потрох! — проникся сочувствием пан Рушник.

— Вот именно. Вдруг вы хоть какие-нибудь подробности вспомните, очень вас прошу. Может, вы догадались, сколько их?

— Да я, гуси-шмуси, сейчас уже мало что помню, — огорчился пан Рушник, ожесточенно мешая кофе ложечкой из сахарницы, а я начала гадать, закончился уже его список домашней птицы или продолжение следует. — Ясное дело, все тогда мозговали, чтобы, главное, снова не присосались. Да вроде как пронесло Свояк тогда толковал, похоже, похитителей штуки три было. Сейчас он в Норвегии зацепился, там бабки заколачивает, туризм и все такое… Старые дела его не колышут… Подробности, говорите?

— Да-да, подробности.

— А с чего он взял, что три штуки? — деликатно поинтересовалась Аня.

Все уже перешли за стол. Малгося с разбегу притащила что попало: кофеек, чаек, сливки, лимон, две сахарницы и кусочки подсохшего сыра, завалявшегося в холодильнике.

— Так ему показалось. Под мухой был, когда его взяли, помнил еще, как бездомный на него навалился, замурзанный такой, и несло от него, как из нужника, я дико извиняюсь. А с другой стороны ляля действовала, прямиком с рекламы, цветок магнолии, королева красоты, потому и запомнил. Здесь бомж вонючий, а здесь кинозвезда, не в масть как-то. Ну, тут он и отрубился, все, конец фильма. Даже бара, прикинь, не мог вспомнить, а уж за каким фазаном он туда поперся, и подавно. Очухался в отеле люкс, только это и запомнил. Ну, и в том люксе еще одно чучело является, харя дикая, не дай бог такое приснится, то ли мужик, то ли баба, хрипит, шипит на него, что тебе гусь… Вот такие подробности. Искали мы его потом. Сколько разных кабаков и малин втихаря прочесали, кому рассказать — не поверят! Чисто конкретно, из любопытства, заплатить он им заплатил, бизнес есть бизнес. Ну, так, на всякий случай. Ни фига не нарыли. Дохлый номер.

Утомленный отчетом пан Рушник хлюпнул носом и замолк, страшно довольный собой, кофейком и сырком, только вот две ложечки в чашке немного ему мешали прихлебывать.

Аня крайне осторожно подключилась к беседе:

— А домой звонил? Со своего мобильного?

— Нет. Отобрали. Трубу принесли, чужую, вот и все.

— Извините за настырность, но нам нужны всякие мелочи. Говорите, сидел с удобствами… А окно там было?