Сияющая темнота - Марк Михаловски

— Держи, — сказал Доктор, бросая что-то.

Огромная, похожая на клешню ладонь Мамы молниеносно поймала предмет. Наклонив голову, она осмотрела его: это был латунный куб, на шести гранях которого были электронные цепи и контакты.

— Это память робота, которого мы нашли на Каррис, — сказал Доктор. — Но ты же это и без меня знаешь.

Мама подняла голову и посмотрела на него.

— Зачем я его взял? — предположил Доктор значение этого взгляда. — Ну… Этот робот… Прости, ты не против слова «робот»? Или ты предпочитаешь «машинный разум»? Механизм?

Мама едва заметно кивнула.

— Ну что же, значит, механизм. Было ясно, что этого механизма убили совсем недавно, и я подумал, что есть большие шансы на то, что его энергонезависимая память всё ещё доступна, и что, возможно, часть его личности всё ещё сохранилась.

Он внимательно следил за тем, как Мама вертит в руках сверкающий куб. О чём она думала?

— И теперь, — сказал он, нарочито вздохнув, — мне нужно лишь получить к ней доступ, узнать, можно ли с ней что-нибудь сделать… быть может, пересадить остатки сознания в другой механизм. Это, возможно, поможет нам что-нибудь узнать о планах Культа. Возможно, даже удастся вернуть жизнь этого механизма.

После небольшой паузы он спросил:

— Что скажешь?

Мама ещё раз осмотрела куб, а затем внезапно опустилась перед Доктором на колени. Даже так её глаза были сантиметров на пятнадцать выше глаз Доктора, что лишний раз напоминало о силе этого немого робота. Перед ним, сверкая как серебро в лучах освещения каюты, было большое V-образное туловище, похожее формой на голову.

Внезапно, слегка щёлкнув, круглая секция у неё на груди раскрылась на две половинки, а расположенная за ними более широкая секции сползла вниз, открыв сложные электронные схемы. Из этого лабиринта проводов и деталей наружу, словно металлический червяк, на несколько сантиметров вылезло тонкое щупальце. Доктор зачарованно смотрел, как Мама опустила устройство памяти к щупальцу, а то присоединилось к разъёму на одной из граней куба.

Наблюдая за этим, Доктор заметил ещё кое-что, расположенное в сложных внутренностях робота. Нечто, казавшееся там не уместным… Несколько мгновений спустя раздался гул, что-то зажужжало, и Мама отсоединила куб и аккуратно вернула его Доктору.

— И?.. — спросил Доктор.

Он вздрогнул от неожиданности, когда между ним и Мамой возник мерцающий прямоугольник розового света.

— А! Виртуальный экран!

Экран зашипел, затрещал, и выдал красные буквы:

>АРХИВ ПАМЯТИ ЧАСТИЧНО УЦЕЛЕЛ.

— Превосходно! Насколько уцелел?

>НЕДОСТАТОЧНО ДЛЯ ВОССТАНОВЛЕНИЯ. ТЕПЛОВОЕ РАЗРУШЕНИЕ ВЫЗВАЛО НЕОБРАТИМЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ.

— О, — расстроился Доктор. — Жаль. Там есть что-нибудь о Культе и о том, что они делают? Механизм ничего случайно не услышал?

>НЕТ. МЕХАНИЗМ ИДЕНТИФИЦИРУЕМЫЙ ZB2230/3 КАК СУЩЕСТВО НЕЖИЗНЕСПОСОБЕН. БУФЕР ПАМЯТИ СОДЕРЖИТ ТОЛЬКО ПОСЛЕДНИЕ СОБЫТИЯ. ВЫ ХОТИТЕ УВИДЕТЬ ДОСТУПНУЮ ВИЗУАЛЬНУЮ ПАМЯТЬ?

У Доктора загорелись глаза:

— Визуальную память? Почему бы и нет?

Экран снова затрещал, и внезапно Доктор стал видеть с точки зрения робота. Он увидел Донну! Звука не было, но было ясно, что Донна пыталась помочь повреждённому роботу в его последние минуты жизни, споря с кем-то, кто был за пределами видимости.

— Ах, Донна! — вздохнул он. — Неудержимая Донна.

>РЫЖАЯ БОГИНЯ? — буквы шли поверх замершего изображения обеспокоенного лица Донны.

Доктор усмехнулся Маме:

— Единственная и неповторимая.

Он замолчал.

>ПОЧЕМУ ОНА С КУЛЬТОМ?

Доктор удивлённо посмотрел на Маму: как для немого робота, она была весьма разговорчива.

— Они её похитили.

>ПОЧЕМУ?

— Думаю, это было случайно. Их это, конечно, не оправдывает.

Он посмотрел на лицо Мамы:

— Извини, что спрашиваю, но почему тебя зовут Мамой?

>ЭТО БЫЛО МОЕЙ ФУНКЦИЕЙ.

— Твоей функцией? Раньше я слышал разные названия для этого, но «функция»? Дети?

>БОЛЬШЕ НЕТ.

Эти слова дрожали в воздухе. Доктор почувствовал комок в горле. Он моргнул.

— Где они?

>ИХ ЗАБРАЛИ.

— Сожалею. Но кто? — он запнулся. — Если ты не против говорить об этом.

>ВОСПОМИНАНИЯ УЖЕ НЕ ТАК БОЛЕЗНЕННЫ, КАК РАНЬШЕ.

Эти слова висели в воздухе меду ними, словно связующая их нить. У Доктора тоже были люди, которых он потерял. И хотя он знал, что никогда не забудет их, он также знал, что клише «время лечит» стало клише именно потому, что это было правдой.

Мама продолжала:

>Я… БЫЛА… МАТЕРЬЮ ПОКОЛЕНИЯ МЕХАНИЗМОВ. ВОЕННЫХ МАШИН. Я РОДИЛАСЬ В ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ ЛАБОРАТОРИЯХ МИТАКОРИНА. С РОЖДЕНИЯ Я БЫЛА ПОДКЛЮЧЕНА К ВИРТУАЛЬНОМУ ВОЕННОМУ СИМУЛЯТОРУ. ОНИ ИЗУЧИЛИ МОЮ РЕАКЦИЮ НА РАЗЛИЧНЫЕ СЦЕНАРИИ, ОТОБРАЛИ САМЫЕ ЭФФЕКТИВНЫЕ ИЗ МОИХ ПОДПРОГРАММ, И ИМПЛАНТИРОВАЛИ ИХ В ДРУГИЕ ВОЕННЫЕ МАШИНЫ. В МОИХ ДЕТЕЙ. КОГДА Я УЗНАЛА, ЧТО С НИМИ СЛУЧИЛОСЬ… — Мама сделала паузу, и Доктор увидел, как её руки так по-человечески сжались от отчаяния.

>Я БОЛЬШЕ НЕ ХОТЕЛА БЫТЬ ЧАСТЬЮ ЭТОГО. Я… Я ПОВРЕДИЛА СЕБЯ, ПЫТАЯСЬ СДЕЛАТЬ СЕБЯ БЕСПОЛЕЗНОЙ ДЛЯ НИХ.

— И это повреждение, — предположил Доктор, — сделало тебя немой, так?

>Я ПЫТАЛАСЬ ПРЕКРАТИТЬ СВОЁ СУЩЕСТВОВАНИЕ, НО НЕ СМОГЛА.

Даже в зависших красных буквах проступала грусть Мамы.

— Инстинкт самосохранения очень силён, да? Даже в тех, кто хочет умереть. Что было дальше?

>МЕНЯ ВЫБРОСИЛИ.

— Выбросили на свалку?

>ИМЕННО ТАК. МНЕ НАЗНАЧИЛИ РАЗБОРКУ. БУНИ И ЕГО ДРУЗЬЯ СПАСЛИ МЕНЯ. ОН ПРЕДЛОЖИЛ ПОЧИНИТЬ МЕНЯ, ЧТОБЫ Я МОГЛА ГОВОРИТЬ, НО Я ОТКАЗАЛАСЬ. ЭТО ПОСТОЯННОЕ НАПОМИНАНИЕ О ТОМ, ЧАСТЬЮ ЧЕГО Я БЫЛА. Я НЕ ДОЛЖНА ЗАБЫВАТЬ ОБ ЭТОМ.

Доктор потянулся, взял большую ладонь Мамы и легонько сжал её.

— Это очень достойно, — мягко сказал он. — Если бы твои дети могли с тобой познакомиться, они бы очень гордились тобой.

>Я НЕ МОГУ ЗНАТЬ ЭТО НАВЕРНЯКА.

— Нет, — ответил Доктор. — Но я могу.

Мама снова наклонила голову:

>А КАКОЙ СТАТУС У МЕХАНИЗМОВ В ТВОЕЙ ГАЛАКТИКЕ?

— Да, в общем-то, примерно такой же, как и здесь. Организмы там распространены шире, механических цивилизаций намного меньше. И многие из этих цивилизаций не очень ладят с организмами. Чем больше всё меняется, тем меньше изменения заметны, да?

Внезапно Мама освободилась от его руки.

— Что случилось?

>МЕНЯ ВЫЗЫВАЕТ БУНИ.

— О… а мы так хорошо разговорились. Может быть, когда-нибудь ещё поговорим?

>ВОЗМОЖНО.

— И, если будет такая возможность, не могла бы ты устроить мне апгрейд каюты? Было бы неплохо иметь окно.

* * *

Донна дёрнулась, когда дверь её каюты отъехала в сторону. Она целый час пыталась занять себя тем, что слонялась по кораблю; ну, по крайней мере, по тем его отсекам, куда её пускали. Множество дверей не открывались, а старшие члены экипажа удалились заниматься какими-то своими делами, возможно, проверять добытый сегмент, не повреждён ли он на Каррисе до полной непригодности.

Впервые с тех пор, как Гараман её похитил, она почувствовала себя одинокой. До сих пор события были достаточно насыщенными, чтобы отвлечь её; но путешествие на Каррис и открытие того, что Доктор и в самом деле следует за ней, просто показало, насколько она мало понимает то, что вокруг неё происходит.

В какой-то момент после их возвращения с Каррис ей хотелось рассказать им о Докторе, втемяшить им, что он следует за ней. Но, подумав немного об этом, она решила, что лучше будет держать это при себе. Доктор мог объявиться на Каррисе, а не прятаться, но он этого не сделал. А значит, — сделала вывод Донна, — у него есть основания прятаться. Она не хотела уподобиться слону в посудной лавке и испортить ему его планы.

Донна знала, что корабль уже покинул систему Каррис и, несомненно, держит путь к очередному фрагменту головоломки. Никто не потрудился сообщить ей о том, сколько фрагментов было всего. Казалось вполне возможным, что она проведёт ближайшие десять лет в полётах по галактике Андромеда, собирая эти фрагменты, а Доктор всё время будет на шаг позади.

Ей даже не удалось с кем-нибудь тут подружиться: у роботов не было заметно даже следов какой-либо индивидуальности (несомненно, из-за неприязни Гарамана к любому роботу, производящему хоть малейшее впечатление наличия интеллекта), а люди лишь высокомерно поглядывали на неё и отказывались обсуждать с ней что-либо, помимо самых насущных вещей.

Чудно, но если кого-то тут и можно было назвать другом, так это Мезанта. Конечно, не таким другом, с которым можно сходить выпить после работы. Скорее, таким другом, который здоровается с тобой при встрече возле копировального аппарата и прощается в конце рабочего дня. И именно Мезант сейчас стоял в дверях. Несколько секунд он стоял, в нерешительности, а затем Донна вздохнула и показала, чтобы он заходил.