Ненавижу любить тебя - Алиса Ковалевская

яркого пальто. Алое, с чёрной вышивкой. Оно отлично подчёркивало её стервозность.

– Спасибо, – ответила она, всё равно что фыркнула.

Откинув голову, я упёрся затылком в прохладное стекло. С шеи моей новоиспечённой невесты свисал лёгкий шарф, на ногах – аккуратные сапоги с острыми носами. Да, чёрт подери, оно того стоило. И сумма, на которую полегчал счёт, тоже.

Глядя на Карину, я испытывал удовлетворение.

– Покажи, что под пальто.

Разумеется, она поняла, о чём я. И всё равно одарила раздражённым взглядом.

Я допил кофе и спустился с подоконника.

От Карины пахло свежестью и дорогими духами. Сам того не желая, вдохнул поглубже. Потянул за кончик шарфа. Скомкал и, не глядя бросив на стол, расстегнул её пальто. Кивком велел отойти.

– Может, тебе купить себе куклу? – язвительно спросила она, повиновавшись. – Раз так нравится рассматривать одёжки?

– Зачем? Если я захочу что-нибудь порассматривать, у меня есть ты.

На ней было простое шерстяное платье под горло. Чёрное, доходящее почти до колен. Ничего особенного, но… В паху стало тяжеловато. То ли от дорогого запаха, то ли от того, как платье подчёркивало изгибы тела. Вот и ответ, почему из всех девчонок я втюрился в неё. В ней всегда было нечто манящее.

– Как понимаю, мой выбор ты одобряешь?

– А тебе нужно моё одобрение?

Она фыркнула.

Проклятье!

Резко обхватил её за шею и поцеловал. От неожиданности она приоткрыла рот, и я сразу же проник языком внутрь. Вкусная, тёплая, она будоражила, как диковинная пряность. И на вкус тоже была пряной, пьянящей. Упёрлась мне в грудь ладонями, но не отталкивала.

Умница, девочка. Зачем тратить силы на то, что не имеет смысла.

Я погладил её по шее, сжал густые волосы и углубил поцелуй. Поигрывал с её языком, покусывал губы и в который раз одёргивал себя, чтобы не забыться. В последний раз языком к её языку. А в паху тяжелее и тяжелее. Поддел губы, слегка прихватил нижнюю и оттолкнул Карину.

Дыхание к дьяволу сбилось. Она облизнула губы, и я как пацан уставился на её влажный рот. Только на секунду. Проклятье! Похоже, мне нужна ещё чашка кофе. И прохладный душ.

– Собери вещи на пару дней. – Голос сел. – И сделай кофе. Времени как раз хватит.

Тряхнул головой. Питер, Мальцева… Может, я всё-таки зря? Да нет, не зря.

– Вот правда, Кирилл… – Она выдохнула. Её язык ещё раз прошёлся по губам. – Неужели ты не мог найти кого-то другого?

– Зачем? – Я шагнул к ней. Пальцами провёл по её лицу, по губам. – Найти я мог кого угодно. Но я хотел тебя.

Глава 7

Карина

На катке оказалось холоднее, чем я ожидала. Сидя на первом ряду предназначенной для VIP-персон трибуны, я прятала руки в рукава пальто и жалела, что не послушала Кирилла, когда он сказал, чтобы я взяла варежки. Думала, издевается.

Выступление закончила спортивная пара, и девушка через пару кресел от меня, в нахлобученной едва ли не на лоб шапке, громко захлопала. Косясь на неё, я гадала, подруга она, родственница или кто ещё? Вариантов было много, за исключением одного. Уж точно не невеста напрокат. Это мне «повезло» особенно.

Откланявшись, пара ушла со льда.

– Сейчас он, да? – донёсся громкий шёпот из-за спины. – Кто-нибудь его сегодня видел? Говорили, что он не хотел приезжать…

– Да здесь он, – второй голос принадлежал мужчине.

До ужаса хотелось повернуться, сдерживалась я с трудом. Вроде бы ничего такого – какая разница? Но на трибуне, как я уже убедилась, сидели сплошь друзья и родственники фигуристов. Пялиться было как-то…

– Кирилл – парень своенравный, но пропустить шоу это перебор. Вон он, смотри.

Слова предназначались не мне, а я всё равно с жадностью впилась взглядом в каток. У выхода на лёд действительно появился Кирилл. В отличие от костюмов других фигуристов, его был предельно простым. Чёрные брюки и рубашка с отделкой. И только когда он, выехав на середину катка, взмахнул рукой, я увидела, как вышивка превратилась в дракона. Это было так неожиданно, что побежали мурашки.

– На льду победитель Олимпийских игр в мужском катании, олимпийский чемпион в командных соревнованиях, двукратный чемпион мира, многократный победитель и призёр чемпионатов Европы, пятикратный чемпион России…

Чем дольше перечислял диктор заслуги Кирилла, тем сильнее мне становилось не по себе. Такое вообще бывает? Победы на соревнованиях не столь значительных были объединены пространным «победитель и призёр множества соревнований».

После этого последовала пауза. Заполненный до отказа стадион затих. Казалось, никто не дышит, в том числе и я сама.

И в этой абсолютной тишине громом прокатилось:

– Кирилл Сафронов!

В то же мгновение трибуны взорвались неистовыми овациями. Знать, кто такой Кирилл, и видеть воочию оказалось двумя разными вещами. Зрители гудели, приветствуя его, тут и там болельщики подняли плакаты, ввысь устремились флаги.

Кирилл сделал круг и остановился. Секунда, и стадион снова погрузился в тишину, нарушила которую на этот раз музыка.

Песня была мне не знакома. Мелодичная, она то почти стихала, то разгонялась, заполняла собой всё пространство. И в этой музыке, как единое целое с ней, по льду скользил Кирилл.

– Он невероятный! – Всё тот же мужчина сзади громко захлопал, стоило Киру взмыть в воздух в высоченном прыжке.

Я смотрела прошедшую Олимпиаду. Видела его катание, но на деле до этого не видела ничего. И снова разгон, плавный заход, толчок ото льда…

Вдохнула и ахнула.

– Как будто ему эти четверные – всё равно что высморкаться, – заметил мужчина.

Я была не согласна. Ощущение складывалось, что для него они всё равно что дыхание. Спрятав руки в рукавах, я так и сидела до конца проката. Завороженная, не сводя глаз со льда.

Кирилл проехал мимо. Знает ли он, что я тут? Глупость какая! Знает, если сам передал в руки девушки-волонтёра, которая и проводила меня.

Музыка стала громче, помпезнее. Она расширялась, ей уже не хватало места. И Кириллу тоже. Только что он был в одной стороне льда – уже в другой. Дракон на его рубашке жил вместе с музыкой, с ним самим.

Аккорд, ещё один…

– Браво! – Люди вскакивали с мест. – Браво! Браво!

Постепенно разрозненное «браво» превратилось в скандирование. На лёд летели цветы и игрушки, завёрнутые в подарочную бумагу коробки и свёртки. А Кирилл стоял посреди катка, улыбался едва заметной демонической улыбкой и смотрел прямо на меня.

Я поднялась, но не хлопала. Почему-то было стыдно.

– Он – Бог! – воскликнула девушка рядом.

– Скорее, Дьявол, – ответила ей другая. – Он всегда таким был. Помню