Ненавижу любить тебя - Алиса Ковалевская

выйти Карине. Она всё-таки переоделась. Моя футболка была ей велика, но оттого выглядела она только сексуальнее. Член тут же подпрыгнул до носа.

Карина решила сделать вид, что меня нет. Нет, малышка, так не прокатит.

– Тебе идёт. – Я подошёл и коснулся её бедра.

Глаза вспыхнули. Волосы она заплела в слабую косу, и шея оставалась открытой. Соблазн, будь она неладна.

– Вас что, на голодном пайке держали, чтобы вы прыгали? Или это у тебя одного проблемы?

Проблемы? В данный момент моей проблемой была она. Но выпад я оценил. Шлёпнул по упругому заду. Достал бутылку сока и, налив, подал ей бокал.

– Мы с тобой не выпили за нашу помолвку, дорогая.

– Пошёл на хрен!

– Я не по этой части.

Она ехидно усмехнулась.

Подтянув к себе за подол, я склонился к ней.

– Можем проверить… – Губами задел мочку уха.

Она напряглась, тело превратилось в струну. Я почувствовал, как её кожа покрывается мурашками. Погладил по заднице. Её глаза отражали целую гамму чувств. Бледное лицо в обрамлении чёрных волос казалось совершенным.

Нутро стянуло. Губами я мазнул по её губам. Да какого лешего я творю?! Но мысли отшибло. Впился в сочный рот, заставил её раскрыть его и принялся изучать языком. Она упёрлась мне в грудь ладонями, замычала. Сгрёб футболку на спине, натянул. Её соски тёрлись о меня. Блядь! Блядь, блядь, блядь!

– Иди спать, – просипел, заставив себя оторваться от неё. – Я слишком устал, чтобы заниматься тобой.

Сделал вид, что дела мне до неё нет. Устал?! Да нет, её бы я заездил, дай себе волю. Но нужно было разложить всё по местам. Хотя… И это к чёрту. Сегодня – выспаться. А бабы потом. Тем более эта. От неё в моей жизни никогда не было ничего хорошего. И опять в ту же реку. На хрена?! На хрена, мать её?! Всё эти глаза и ещё…

Ребёнок.

Сомневался ли я, что она беременна от меня? Нет. Кем бы она ни была, одно я знал точно: с первым попавшимся встречным в койку она бы не легла. Хотя… Я ухмыльнулся. Может, это она только со мной не ложилась? Да нет. Не только. Слишком разборчива, мать её. И слишком высокомерна. Даже теперь, когда у неё ничего нет.

* * *

Только она развернулась и дошла до порога кухни, я остановил её. Не хотел усложнять себе жизнь, но…

– Завтра едем в Питер.

Она обернулась.

– У меня шоу. Поедешь со мной.

Карина смотрела на меня с таким видом, будто минуту назад ничего между нами не было. Ледяная девочка во всей своей неприступности. Усовершенствованная версия Снежной Королевы. Только я уже знаю, что прячется за этой неприступностью.

– Я никуда с тобой не поеду. У меня работа.

– Ты про магазин? Если так, больше ты там не работаешь.

Она гневно сжала губы. Красивая, стерва.

Медленно, она пошла обратно. Остановилась на расстоянии вытянутой руки. Блеск глаз выдавал негодование. И дёрнуло же меня! Смотался бы туда-сюда без сложностей, так нет.

– Хорошо, – сказала, как сделала одолжение. – Я поеду с тобой, если ты так хочешь. Но ехать мне не в чем. И если уж ты мой типа жених, дай денег на одежду.

Против воли у меня вырвалась усмешка. Осмотрел её с головы до ног, задержался на голых коленях, на изящных лодыжках и медленно поднялся к лицу. Карина стояла натянутая как струна и делала вид, что мой взгляд её не смущает.

– Денег, говоришь? – Я положил ладонь на её бедро. Погладил, задирая футболку.

Не нужно было начинать это снова. Но бархат её кожи, её шелковистые волосы и надменность притягивали.

Карина вздёрнула подбородок. Посмотрела мне в глаза.

Пока не стало поздно, убрал руку. Денег, значит. Красивым бабам всегда нужны деньги. И, на удивление, чем баба красивее, тем больше ей нужно.

Карина

Держаться рядом с ним было трудно. Особенно теперь. После этого странного, непонятного вечера, после поездки в клинику и моего побега оттуда.

Оставшись в кухне одна, я выдохнула с ощущением, что сдуваюсь, как проколотый шарик. Вместо Кира в кухню вошёл заспанный сенбернар. Ткнулся носом в бедро, в место, где до этого лежала рука его хозяина, потом в руку. Лизнул.

Несмотря на растерянность и подавленность, я не смогла сдержать улыбку. Пёс склонился над миской и принялся с шумом лакать воду.

Засмотревшись, я не сразу заметила Кирилла. Как же раздражал его взгляд! Самоуверенность так и пёрла от него, тогда как мне, чтобы держаться, приходилось собирать все силы.

– Не забудь, что погода в Питере бывает дрянной. – Между его пальцев появилась карточка. – И кстати, на катке холодно.

– Я знаю. – Хотела было взять, но Кир отдёрнул руку.

Хмыкнул. Мерзавец! Одним мимолётным движением он выбил почву у меня из-под ног. Как сдержалась, не послала его куда подальше, не знаю.

Выждав, он опять протянул карточку.

– Не переусердствуй.

– Боишься, твоих чемпионских гонораров не хватит на поход по магазинам?

– Боюсь, что ты можешь забыться. А я не люблю сливать деньги в пустоту.

Он хлопнул себя по ноге, и Стёпа подошёл к нему. Важно, вразвалочку. Кирилл присел перед ним, потрепал по здоровенной голове. Про меня оба словно забыли. Оно и к лучшему. Не переусердствовать? После этого захотелось сделать наоборот.

Сафронов всё-таки не забыл обо мне. Задрал голову и посмотрел. И толку, что я стояла, а он сидел возле пса? Всё равно ощущение было, что он стоит на пьедестале, а я… где-то у подножья. Мерзко.

– В час ты должна быть дома. Выезжаем в два.

Сказав это, он встал. Пёс поплёлся за ним, держась возле ноги.

Сафронов, Санкт-Петербург… Я посмотрела на карточку. Золотая, конечно же. Бросила взгляд вслед Кириллу, на опустевший дверной проём. Сказать или сделать я могла что угодно, только это не отменяло справедливости его слов – он сделал себя сам. Сколько стоит участие в шоу олимпийского чемпиона? В этом я не разбиралась, могла только догадываться, что очень дорого.

А мне не то что никто не заплатит, если я где-нибудь поучаствую – даже не позовут.

Кирилл

Сидя на подоконнике, я допивал кофе. Вторая чашка помогла сбросить остатки сонливости. Всё же спонтанные решения – самые правильные. Карины дома не было. Куда делась – яснее ясного.

Стёпа приподнял голову, прислушался. Поднялся и поплёлся в коридор. Вскоре оттуда раздалось шуршание пакетов. Я продолжал сидеть, дожидаясь, пока Карина придёт сама.

– Тебе идёт, – заметил, когда она появилась в кухне.

Специально ведь зашла, не снимая новенького