Рейтинговые книги
Читем онлайн Суперденьги. Поучительная история об инвестировании и рыночных пузырях - «Адам Смит»

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 69

При виде того, как Кредитный кризис ослабевает, банкиры и ФРС пустились в традиционный футбольный танец после тачдауна: объятия, подпрыгивания, похлопывания по спине. Это казалось каким-то немым черно-белым повтором, только стадион был пустым. А пустым он был потому, что никто не знал о случившемся — не только мистер и миссис Америка, которые отождествляли ФРС с ФБР, но и все постоянные читатели финансовых разделов газет. Все было так абстрактно и так сложно для понимания. Торжество по поводу 105-ярдового тачдауна в атмосфере гробового молчания.

В отчете Уильяма Трайбера перед советом директоров Федерального резервного банка Нью-Йорка 10 сентября звучали нотки удовлетворения. «Рынок коммерческих бумаг оказался в предкризисной ситуации, — сказал он. — Однако банки быстро выделили кредиты… чему, безусловно, способствовало явное выраженное намерение ФРС помочь банкам избежать кризиса. Ныне рынок коммерческих бумаг успокоился».

Последняя фраза отчета звучала так: «Это был интересный, а временами весьма напряженный период».

Из сказанного я понимаю, что 19–23 июня 1970 г. действительно чуть было не разразился кризис. Обычный язык банков — и особенно ФРС — сух, абстрактен, построен на страдательном залоге и начисто лишен эмоций. В банковском бизнесе события не должны быть «интересными», а уж когда они становятся «напряженными», я хватаюсь за сердце. Когда все кончилось, ФРС вернулась к своему милому и безэмоциональному языку. Вот лишь одно из описаний тех событий, взятое из ежемесячного бюллетеня (август 1970 г.) Федерального резервного банка Нью-Йорка. Пусть вас не смущает странность и необычность фраз и оборотов. Читайте — и вы как минимум почувствуете, что есть что.

Опасения относительно общего кризиса ликвидности достигли пика в конце второго квартала, после того, как компания Penn Central в воскресенье, 21 июня, подала заявление о реорганизации. Опасения были преувеличенными… тем не менее озабоченность в течение второго квартала из-за возможного расширения проблем ликвидности только усугубила атмосферу неуверенности на денежном рынке и рынке облигаций… Наиболее ощутимым давление было в сегменте рынка коммерческих бумаг, участники которого начали понимать, что некоторые заемщики не в состоянии рефинансировать значительный объем существующих долговых обязательств, особенно в виду приближения срока погашения некоторых из них. Действия ФРС, направленные на облегчение рефинансирования этих долгов через банковскую систему, предусматривали приостановку действия Правила Q, устанавливавшего ограничения на крупные краткосрочные депозиты, а также на использование учетного окна и операций на открытом рынке. Эти действия оказали благотворное влияние на финансовые рынки. Напряжение спало…

…после чего они жили долго и счастливо. Чем не сказка?

Но одна вещь все не давала мне покоя. Та самая фраза: «кредитор последней инстанции». Почему все радовались и благодарили ФРС? Разве не было разговоров о том, что именно ее, ФРС, политика «стой-иди» стала причиной Кредитного кризиса? А то, что было сделано потом, — разве это не прямая ее обязанность? Я задал этот вопрос одному из чиновников ФРС.

— Мне кажется, — сказал я, — что ФРС сделала именно то, что была обязана сделать. ФРС создана для того, чтобы не допускать такой паники, какая наблюдалась и в 1873, и в 1893, и в 1907 г., когда банки лопались, рынки прекращали существование, а люди оставались без работы. Это как при пожаре. У тебя пожар — ты звонишь в пожарную службу.

Чиновник, услышав эту метафору, аж подпрыгнул. Похоже в ФРС так привыкли к фразам типа «учетное окно должно быть соответствующим ситуации», что любые метафоры приводят ее представителей в дикий восторг.

— Именно! — воскликнул чиновник ФРС. — Именно! Пожарная служба! Такого прежде никогда не случалось! И ведь все сработало! Машины, шланги, помпы, пена — все работает! Работает абсолютно все!

По истечении некоторого времени, поскольку никто больше не обанкротился и не лопнул, уверенность в определенной мере вернулась на рынок коммерческих бумаг. Потребность в денежных средствах стала ослабевать. Банки сократили прайм-рейт до 8, затем до 7,5, а потом и до 7 %, одновременно наращивая собственную ликвидность. То, что едва не стало кризисом, благополучно миновало.

Но какое отношение эта драма имеет к пониманию проблем фондового рынка?

У каждого инвестора есть выбор. Он может купить акции или облигации. Если доходность облигаций 2 %, инвестор вполне может выбрать акции. Если облигации приносят 10 %, инвестор может решить, что этого достаточно. Если вы управляете пенсионным фондом, и для выплаты пенсий нужно всего-то 4,5 %, и тут подворачиваются облигации телефонной компании с доходностью 9 % — вы покупаете эти облигации и потом до посинения играете в гольф, потому что делать вам больше ничего не нужно. Когда с кредитами туго, люди поднимают цену денег, и даже телефонные облигации торгуются с купоном в 9 %.

В таких условиях деньги, которые могли бы пойти на покупку акций, уходят на рынок облигаций. Или держатели акций — профессиональные и индивидуальные — начинают продавать акции и покупать облигации. Тогда тот, кто купил 8-процентную телефонную облигацию за 100, обнаруживает, что ее цена упала до 97, потому что появились новые облигации по 100, но уже с доходностью 9 %. Когда на рынке появляется 9-процентная телефонная облигация, все, кто держит старую облигацию, пусть даже всего лишь недельной давности, получают убыток.

Вот вам описание беспокойного рынка облигаций, а также объяснение, чем он плох для рынка акций. А если добавить сюда настоящий Кредитный кризис, с серьезной перспективой того, что ведущие компании не смогут гасить долги и выплачивать зарплату работникам, то акции вообще никто не станет покупать. Может быть, в другой раз. Может быть, позже, когда они подешевеют. Может, появится возможность купить акции Chrysler по ценам 1933 г., если к тому времени Chrysler еще будет существовать. Если к этому добавить слухи о новых «банковских каникулах»[15] — атмосфера становится еще более веселой. Вот, кстати, дурацкий термин «банковские каникулы». Это у всех остальных могут быть нерабочие дни, а банкирам надо сидеть до полуночи и думать, какие компании спасать и как удержать на плаву собственный банк.

По историческим меркам американский бизнес все еще не слишком ликвиден, но летний Кредитный кризис создал огромную потребность в ликвидности. Первоочередной задачей стало создание резервов в балансе. Тилфорд Гейнс, старший экономист Manufacturers Hanover, считает, что бизнесу необходимо более $50 млрд — помимо потребности в новых деньгах — только для того, чтобы вернуться к относительной стабильности начала 1960-х гг. За год эта сумма сократилась до $35 млрд и продолжает сокращаться. Второстепенным заемщикам, конечно, приходится намного тяжелее, чем крупным компаниям, но так или иначе, деньги снова есть — и для всех. Прайм-рейт для банковских кредитов сократилась на три процентных пункта, что звучит недостаточно драматично, поэтому говорят: «на триста базисных пунктов» — а от такой величины, согласитесь, голова кругом идет.

После Кредитного кризиса случались и другие угрозы миру, покою и фондовому рынку, в частности кризис платежного баланса и девальвация доллара. Правительственное вмешательство в экономику возросло и приняло форму систем контроля и фаз. Конечно, можно рассказать кое-какие жуткие истории и об этих событиях, но все они случились уже после того, как рынок миновал точку самой серьезной опасности, как по части цен, так и по части самой его структуры.

Всем банкам еще раз напомнили название, адрес и телефонные номера кредитора последней инстанции, и теперь дети банкиров знают: если в воскресенье звонит телефон и в трубке звучит голос дяди из ФРС, то им разрешается выйти на улицу и позвать папу, не доев ненавистную морковку.

2

День, когда музыка едва не умерла:

Брокеры, сентябрь 1970 г

Если Кредитный кризис что-то и высветил, так это губительность неликвидности для фондового рынка. Люди, которым нужны деньги, загоняют цену кредитов все выше, затем вверх идет доходность облигаций, после чего все начинают изымать вложенные в акции средства и покупать облигации — и фондовый рынок катится вниз. Просто как дважды два. Вам только нужно перейти с той страницы, где печатаются курсы акций, на страницу с облигациями. Если облигации с хорошим рейтингом приносят 7,5 %, на светофоре загорается желтый. Если их доходность 8 или 8,5 %, можно начинать нервничать. Когда они доберутся до 9 %, будет уже поздно.

Многие вполне уважаемые люди полагали, что медвежий рынок пришел на пять или 10 лет, а может даже навсегда. Именно столько, по их мнению, требовалось для восстановления ликвидности. Компаниям нужно было $50 млрд, ну а денежные запросы властей штатов, муниципалитетов и федерального правительства вообще никогда не удовлетворить. Однако как только порочный круг был разорван, финансовые директора — как в государственном, так и в частном секторе, — которые рвались на рынок, потому что процентная ставка только росла, внезапно придержали коней. Теперь если они просто выжидали месяц-другой, то получали в награду более низкую ставку, а это приводило в норму баланс спроса и предложения.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 69
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Суперденьги. Поучительная история об инвестировании и рыночных пузырях - «Адам Смит» бесплатно.
Похожие на Суперденьги. Поучительная история об инвестировании и рыночных пузырях - «Адам Смит» книги

Оставить комментарий