Запрети себя любить - Каролина Шторм

Сазонов сейчас нужен?

Он мне всегда нужен. Но Евгению я этого не скажу. Впрочем, он свои выводы уже сделал.

– Он, наверняка, приставал к тебе. Ты не первая, на кого он обратил внимание. Но у него это быстро проходит. Как только добьётся, теряет интерес.

– А если не добьётся?

– То же самое. Не помню, чтобы он о ком-то горевал.

– А у него были ещё с кем-то серьёзные отношения? Кроме его Милады?

– Вряд ли. Милада – это исключение.

– Он её любит, да?

Зачем самой себе делать больно? И что хочу услышать я в ответ?

– Ксюша, мы опять говорим про Пашку, – напоминает Евгений. И останавливается на дороге. Пытается поймать мой взгляд, но я упорно не смотрю на него. Делаю вид, что считаю секунды до того, как светофор загорится зелёным. – Он тебе нравится, что ли?

– Немного, – выдыхаю.

– Я так и думал… Зря.

Мы переходим на другую сторону. Начинаем спускаться вниз по улице Прибрежной. Река, должно быть, застыла и покрылась льдом. Хочется взглянуть на неё. Со смотровой площадки в парке она выглядит иначе.

В том парке, где мы гуляли вместе.

В ту ночь, когда впервые были вместе.

– Ксюш, зачем он тебе? – голос Евгения прорезает мои нежные грёзы. – Вы совершенно разные и друг другу не подходите. У него есть девушка. Он собирается жениться. К тому же скоро у них родится ребёнок.

– Что? – я, кажется, ослышалась.

И Евгений быстро осёкся. Он не планировал мне это говорить. Но ведь уже поздно.

– Какой ребёнок? Откуда?

– Ксюш, ты разве не понимаешь, откуда дети берутся?

– Понимаю, конечно. Но… – в отчаянии смотрю в эти светлые голубые глаза, чтобы отыскать там хоть какую-то поддержку.

– Ксюша, – таким ласковым голосом он гладит мою душу, – мне очень жаль… Он тебе, правда, дорог?

Киваю в ответ и отвожу взгляд, глотая слёзы.

– Но как же он сумел так забить тебе голову? И ты поверила ему…

Он сокрушался вместе со мной. И искренне переживал за меня. Кажется, впервые, не просил у меня сочувствия и поддержки, а сам давал это. Мне стоило Евгению открыться, чтобы получить взамен такое же тепло. И он, действительно, переживает за меня. И чувствует боль вместе со мной. Мне захотелось прижаться к нему.

– Ксюша…

Приятный мягкий голос. Вкрадчивый – так только он звучит. Моя несостоявшаяся любовь. Мой Евгений – как у Пушкина[4].

Наклоняет голову и еле слышно касается моих губ своими. Видя, что я не противлюсь поцелую, смелеет. А это уже по-настоящему. И я, не зная почему, ему отвечаю. То ли бросаюсь в объятия другого, чтобы заглушить свою боль. То ли это просто вспышка – эмоции, чувства – не разберёшь. Но после этого поцелуя я ощутила себя предательницей.

– Не надо было этого делать, – сказала, отвернувшись, я.

А он положил мне руки на плечи и прошептал:

– О том, что сделано, не стоит жалеть.

А ветер дул с набережной, и становилось всё холоднее и холоднее. Зима – не лучшее время для долгих прогулок. Хочется тепла, а она его только отнимает.

* * *

Мы вдвоём вернулись в общежитие. Евгений спросил, хочу ли я, чтобы он сегодня остался.

– А как хочешь ты?

– Я ведь говорил, что хочу провести с тобой весь день, – напомнил он.

– Только один день, не больше?

Легко быть смелой с тем, кто не ранит. Евгений сам ещё не отошёл от всех происшествий. Но со мной держался молодцом, на удивление. Я таким его раньше не видела.

– Авария что-то поменяла во мне, – поделился он. – Я понял, что… Нет, ни черта я не понял, Ксюш! Но очень хочу понять, где оно – моё место в жизни. Ясно, что не в универе.

– Ты хочешь уйти?

– Хочу. Очень хочу. И, возможно, решусь на это.

– Но как же мы тогда будем видеться?

Наверное, неправильно в этот момент думать только о себе. Но мы сегодня откровенны друг с другом, и мне не хочется его терять. Евгений снова рядом. Он близок мне по духу. Он чувствует меня и понимает. Я не безразлична ему. Как же мне этого не хватало!

– Я думаю, мы что-нибудь придумаем, Ксюш. Не так уж далеко друг от друга будем. Даже если я уеду к себе в город, смогу иногда приезжать.

– Или я могу приехать к тебе.

Вряд ли он ожидал это услышать от меня. Какая-то неожиданная смелость появилась внутри. Откуда она только взялась? Может, от его теплоты и близости? Говорят же: человек обретает уверенность с теми, кто в него верит.

– Ксюшенька, я буду очень рад этому.

Крепкие руки на моих плечах. Глаза, глядящие с нежностью и теплотой. Таким бы мне всегда хотелось видеть Евгения. О таком я и мечтала с первого дня, как узнала его. Но он не сразу мне открылся. Был слабее вначале. А сейчас я вижу другие его грани. И мне они нравятся. Мужчина должен быть сильным. Иногда это приходится делать женщине. И тогда взаимности не получается. Тех правильных, здоровых отношений, какие должны быть, – не получается. И пары расстаются.

Так произошло с моей матерью и моим отцом.

А Евгений рядом. Мы вместе заходим в общежитие, идём через вахту. Там дежурит знакомый охранник – студент пятого курса. Подрабатывает вместо бабулек, которые обычно занимают это место. Жалко мне их. Студенты бывают разные. Некоторые ведут себя грубо, нагло. Могут обидеть старушек. А заступиться за них некому.

«Общага – это клоака», – так сказал мне однажды Евгений. И был прав.

Мимо прошелестела громко хохочущая Настя. С нашей последней встречи, когда один из её приятелей ко мне приставал, я перестала с ней общаться. В универ она почти не ходит. На учёбу забила окончательно. Я тоже скатилась по оценкам, но теперь стараюсь наверстать. Впереди моя первая сессия. Я должна сдать её хорошо.

Мы с Евгением поднимаемся по ступеням на мой этаж. Вдруг он заворачивает не в тот коридор.

– Подожди, Ксюш. Мне нужно с парнями поздороваться. Я скоро, – и намеревается уйти.

Я знаю, что означает это «скоро». Стоит ему переступить порог своей комнаты, как он забудет о времени. А если там есть алкоголь, то с Евгением на сегодня придется попрощаться. Я этого не хочу.

– Давай пойдём вместе, – предлагаю ему, и он соглашается.

Откуда мне было знать, что в этот самый момент в его комнате находится тот, кого я и хочу и не хочу видеть.

– Пашка! Ты же съехал, – Евгений застыл в дверях.

– Да