Время и относительность - Ким Ньюман

Пистолет дёрнулся в его руке. На звук обернулись все.

Из туловища снеговика был выбит кусок снега. Пуля вылетела из его спины, почти не замедлившись. На кирпичной стене позади снеговика взорвался ярко-оранжевый кратер. Интересно, подумал ли Джон, что было бы, если бы за его целью кто-то стоял?

Снеговик никак не прореагировал. Он по-прежнему улыбался.

Мистер Каркер и капитан Брент – оба красные, с раскрытыми ртами – гневно смотрели на Джона.

– Он был живой, – настаивал тот.

На игровой площадке стало тихо. У меня в голове до сих пор звенел звук выстрела. Многие школьники прикрыли уши руками в варежках и прижались к стенам, чтобы не стать мишенью. Прошлой осенью, во время кризиса с ракетами на Кубе, школа была охвачена манией тренировок на случай военного нападения. Это было ещё до того, как я поступила в Коул Хилл, но Джон говорил, что скоро тренировки возобновят в связи с Чрезвычайной Ситуацией.

Я подошла ближе к холодному рыцарю, чтобы лучше рассмотреть его. Я дотронулась до снежно-ледяного туловища.

Это был просто снеговик. Вчера вечером он был совсем другой.

– Сейчас недостаточно холодно, – сказала я, думая вслух. – Ему нужен мороз. Помните, вчера на перемене, когда он в первый раз двигался, выл холодный ветер. А когда стемнело, когда они все ожили, температура была ниже нуля.

– Что это ещё за чушь? – спросил директор.

– У нас должен быть целый день, – сказала я.

– Если только днём не похолодает, – сказала Джиллиан.

– Конечно. Если только днём не похолодает. Мы это заметим – пойдёт снег.

– После Собрания вы все должны явиться ко мне в кабинет, – сказал мистер Каркер. – Чтобы получить «палку». Шесть ударов. И мне плевать, что вы девочки. Такое поведение недопустимо. Это варварство.

Джон навёл пистолет на директора.

Если бы в школах была разрешена смертная казнь, за такое нарушение дисциплины можно было бы схлопотать «обезглавливание».

– Сегодня школы не будет, – сказал Джон. – Вообще больше не будет.

Кто-то из школьников радостно закричал.

Вокруг нас собрались все ученики, и некоторые из учителей. Держать в руках пистолет – это всё равно как держать раковину в «Повелителе Мух» (мы его проходим на «Литературе»). Все обращают на тебя внимание.

– Объявляется Чрезвычайная Ситуация, – объявил Джон.

– Всем нужно вернуться домой, – сказала Джиллиан. – Пока снова не стало холодно. И оставайтесь в доме. Включите отопление на полную мощность. Если сможете, убедите родителей делать так же. Если не сможете – позаботьтесь хотя бы о себе.

Даже те, кому не нравилась Джиллиан, слушали. Все видели или слышали что-то, что их беспокоило. И впервые кто-то говорил об этом что-то здравое.

– Это беспрецедентно, – сказал мистер Каркер. – Быстро все на Собрание!

– Люди погибли, – сказала Джиллиан. – Посмотрите.

Директор стоял над трупами, но их вид не вписывался в его картину мира. Резня – не повод нарушать расписание занятий.

– Любой, кто во время уроков покинет территорию школы, получит «задержание»!

Детей охватил ужас: «Задержание, задержание, задержание».

– Я готов задержать всю школу, – сказал мистер Каркер.

Все ахнули. Мне хотелось кричать. Почему все до сих пор воспринимали директора всерьёз? На нём же сейчас даже не было его знаков отличий, которые он надевал во время Собраний, он стоял в плаще и резиновых сапогах.

– Мне кажется, что у Джиллиан дельное предложение, мистер Каркер, – сказал один из новых учителей, молодой человек с бородой как у битников, преподаватель рисования. – Ночью в городе были бунты. На улицах полно солдат. В эфире нет ни одной радиостанции. Сегодня утром не было газет. Это похоже на начало войны.

– Вы уволены! – рявкнул директор.

– Это лучше, чем быть убитым, папаша, – ответил учитель.

– Мы должны позвонить в полицию, Джон, – немного подумав, заявила Венди Коуберн. – И в скорую помощь.

– Телефоны не работают, – сказал Джон. Он четыре года сидел в трёх партах от Венди, но это был, наверное, первый случай, когда она с ним заговорила. – Будет лучше, если вы пойдёте по домам.

Венди подумала и согласилась. Когда она пошла к воротам школы, за ней пошла вся её клика. Это создало прецедент.

– Задержание, Коуберн! – крикнул директор.

Венди, с её безупречной посещаемостью, за всё время учёбы ни разу не заработала даже «строк». Она вздрогнула, но продолжала идти, на ходу разрабатывая такой маршрут, чтобы всех развести по домам, подбирая по пути потерявшихся и опаздывающих.

И тогда все начали расходиться.

Все, кто сегодня пришёл, жили недалеко от школы, и добрались до неё пешком. Автобусы и метро, наверное, не ходили.

Мистер Каркер попытался ещё раз покомандовать, но никто его не слушал. А он всё кричал «Задержание!», а один раз даже «А тебе «палка»!»

– Идите домой, Каркер, – без злобы сказала Джиллиан.

По примеру Венди, школьники объединялись в группы, во главе которых номинально считались главными учителя, и расходились по домам. Мистер Каркер присоединился к группе детей из первого класса, и они его увели.

В конце концов мы остались одни. Я, Джиллиан, Джон. И капитан Брент.

– Джонни, – резко сказал он, глядя на своего сына и протянул руку.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Джон нерешительно отдал пистолет отцу.

Джиллиан вскрикнула от возмущения глупостью Джона. Капитан Брент поставил пистолет на предохранитель и спрятал его в кобуру.

С дыркой в туловище, снеговик был похож на скульптуру Генри Мура.

– Хороший выстрел, Джонни, – похвалил капитан. – Наконец-то ты набил глаз. Я знал, что СПОР выбьет из тебя мечтательность, воспитает тебя.

Джиллиан покрутила пальцем у виска.

– Я хочу вернуться домой до того, как опять стемнеет, пока опять не похолодает, – сказала я.

– Мне дома ничуть не безопаснее, чем в любом другом месте, – сказала Джиллиан.

– Тогда пойдём со мной. Вдвоём безопаснее будет.

Джиллиан задумалась. С тех пор, как я поняла, что холодные рыцари опаснее всего, когда температура опускается ниже нуля, она решила, что к моим словам иногда стоит прислушиваться. Я уже шла к воротам школы.

– Марсианин, – сказала Джиллиан, – ты идёшь или остаёшься?

Капитан Брент осматривал разрушения, цокая языком и бормоча что-то о недостойном поведении.

– Я не могу его бросить, – сказал Джон. – Он мой папа.

– Обуза, – в чувствах прошипела Джиллиан. – Бери его с собой, если иначе никак. Только решай скорее.

Я не думала, что капитан Брент согласится идти, и понимала, что если согласится, то будет обузой (а с пистолетом – опасной?). Джон тихо говорил с отцом, вначале отвлекая его от бормотания, а затем жёстко, словно отдавая приказы. Это сработало.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});