Демоны зимних ночей - Антон Леонтьев

Маркиза оказывается на эшафоте, и тут самообладание впервые изменяет ей. В непосредственной близи от нее возвышается «старая дама»: на самом деле эта гильотина изготовлена специально для казни Мари-Маргариты де Вальтруа и ее сообщника Жана Лареми, и ее острый нож до сих пор не заливала кровь ни одной жертвы.

Мари-Маргарита бледнеет и чуть заметно пошатывается, а по толпе пролетает стон – я уверен, что почти все сочувствуют прелестной отравительнице и разделяют ее ужас. К маркизе подходит палач – высоченный мужчина, облаченный в темный костюм. Его лицо не закрывает колпак или маска с прорезями для глаз, но это только усиливает контраст между его ординарной внешностью и той ролью, которую ему предстоит сыграть в судьбе несчастной маркизы.

Палач – мужчина лет пятидесяти с длинными седыми волосами и костистым бледным лицом, является выходцем из семьи, которая на протяжении многих столетий занималась тем, что приводила в исполнение смертные приговоры и помогала грешникам уйти в мир иной. У его предков было куда больше работы: они усердно рубили головы, заливали в глотку раскаленный свинец, сдирали кожу, вешали, колесовали, четвертовали, опускали в котел с кипящим маслом, сажали на кол и возводили на костер своих жертв.

Нынешнему палачу приходится всего дважды в год приводить в действие гильотину: столь современное средство лишения жизни людей применяется в Великом княжестве Бертранском чуть больше ста лет, с начала прошлого века, когда войска революционной Франции под предводительством генерала Бонапарта заняли страну, ликвидировали монархию и заменили старинные способы казни гильотиной. Через несколько лет генерал Бонапарт превратился в императора Наполеона, и вместо отправленных в изгнание Гримбургов трон княжества занял один из его многочисленных родственников. После окончательного поражения тирана великокняжеская династия вернулась из английской ссылки, упразднила почти все нововведения узурпатора, однако не тронула гильотину, сочтя ее вполне приемлемой для наказания нераскаявшихся разбойников.

Маркиза отбегает в сторону, палач следует за ней. Мы становимся свидетелем ужасной игры в «кошки-мышки»: жертва убегает от палача, понимая, что обречена. Мари-Маргарита оказывается в руках палача, и тот указывает ей на низкую табуретку на краю эшафота. Маркиза покорно опускается на нее.

Она будет казнена после Жана Лареми. Тем временем появляется и вторая карета, которая доставляет ее сообщника и многолетнего любовника. Лареми ведет себя на редкость малодушно, когда дверца кареты распахивается, он не желает выходить наружу. Двум жандармам приходится силой вытаскивать его на свет божий.

За три месяца судебного разбирательства он превратился из тридцатилетнего красавца в длиннобородого старика с сумасшедшим взглядом. Жан облачен в белый костюм, на голове черная косынка, которая делает его похожим на сказочного пирата.

Лареми отчаянно сопротивляется, ему удается укусить одного из жандармов, и тот на секунду отпускает его. Пользуясь этим, Жан пытается бежать, но куда он может скрыться? На площади не менее двух сотен полицейских, практически все, кто охраняет незыблемость бертранских законов и осуществление правосудия.

Толпа улюлюкает и хохочет, Лареми не вызывает у нее ни сочувствия, ни уважения. Несчастный, как затравленная собака, мечется по коридору, оцепленному полицейскими, его со всех сторон окружают. Жан что-то нечленораздельно кричит, падает на колени и начинает выть. Эта сцена заставляет кровь заледенеть в жилах – человек не может издавать такие звуки, это вопли животного!

Жандармы хватают Лареми и волокут его к эшафоту. Он не желает идти самостоятельно, его ноги висят как плети, седая голова с клочковатой бородой болтается, как у куклы, и ваш покорный слуга ловит себя на мысли, что еще немного – и эта голова, как мяч, отлетит в сторону, отделенная от туловища тяжелым ножом «старой дамы».

Лареми снова пытается укусить жандарма, лягается, воет. Его волокут по лестнице вверх и опускают на дощатый пол. Несчастный сжимается в комок и плачет! Его крики разносятся по площади.

Великая княгиня Елена Павловна закрывает уши, Шарлотта-Агнес прижимает к груди молитвенно сложенные руки. Кирилл Павлович усмехается, великий князь Мишель-Оноре отдает краткое распоряжение премьер-министру.

Тем временем к визжащему и утратившему всяческий человеческий облик Жану Лареми подходит палач. Он, как черная цапля, склоняется над беднягой, и тот мгновенно затихает. Палач обладает гипнотическим воздействием на жертву, он рывком ставит на ноги Лареми. Жан беззвучно трясется, и ваш покорный слуга видит, как доски пола под ногами Лареми темнеют и становятся мокрыми: приговоренный от страха не может сдержать естественные рефлексы.

Премьер-министр машет большим черным платком, это сигнал для палача, что великий князь отклоняет помилование. Будь платок белым, это бы значило, что Лареми получит взамен смертной казни пожизненное заключение. Таков старинный закон, который до сих пор неукоснительно соблюдается в Бертране, и премьер-министр обязан присутствовать на совершении всех казней и иметь в левом кармане белый, а в правом – черный платок.

Итак, участь любовника и сообщника маркизы де Вальтруа решена. Мари-Маргарита, выпрямив спину, сидит на грубом табурете, как будто на троне перед своими подданными, а не на эшафоте в ожидании казни.

Лареми, прекрасно осведомленный, что означает взмах черным платком, падает на колени. Палач хватает его под мышки и волочет к гильотине. Лареми не сопротивляется, он знает, что это не принесет избавления.

Палач обращается с ним как с ребенком. Говорят, что в семействе палача наперечет знают всех несчастных, которые приняли смерть из его рук в течение многих лет. Жан Лареми тоже войдет в фамильную летопись.

Осужденного укрепляют на особой доске при помощи кожаных ремней. Видно, что Лареми трясется от страха. Палач подходит к гильотине и ставит напротив нее плетеную корзину с опилками. К казни все готово.

Часы показывают одиннадцать часов пятьдесят минут. Толпа стихает. Палач обводит собравшихся взглядом. Великий князь Мишель-Оноре отворачивается, его примеру следуют Мария Павловна и Шарлотта-Агнес. Кирилл Павлович, все еще улыбаясь, фыркает.

Молниеносным движением руки палач приводит в движение челюсть гильотины, и за долю секунды косой металлический нож падает вниз. Голова, как по волшебству, отскакивает от туловища и попадает точно в корзину. Крови на удивление немного, только лезвие окрасилось в багровые тона.

Толпа снова начинает вопить, приветствуя казнь. Палач сноровистыми движениями отстегивает тело, жандармы помогают ему отнести обезглавленного Лареми к телеге, которая стоит около эшафота, туда же ставят и корзину с головой и накрывают все это рогожей.

Мари-Маргарита поднимается. Всем своим видом она выказывает нетерпение, как будто торопится умереть. Маркиза смеется! Невероятно, но это так! Жандармы в спешном порядке забрасывают песком пятна крови, а палач протирает лезвие и отводит рычаг – нож медленно поднимается вверх.

Каким будет решение великого князя? Елена Павловна что-то говорит мужу, а затем прикасается к его локтю, словно пытаясь убедить его в собственной правоте. Сестра Мишеля-Оноре, Шарлотта-Агнес, едва ли не плачет. А Кирилл Павлович роняет несколько слов и небрежным жестом указывает куда-то вдаль.

Следуя его жесту, я вижу женщину, около которой стоит маленькая девочка в коричневом платьице и чепчике. На руках женщина держит младенца. По постановлению суда дочери маркизы, Маргарита четырех с половиной лет и Мари восьми месяцев, присутствуют при экзекуции. Дети толком не понимают, что происходит: Мари вертит головой и пускает пузыри, Маргарита, нахохлившись, смотрит в землю. Она, конечно, не имеет представления, что такое смертная казнь, но всеобщая атмосфера животной ненависти и садистского наслаждения не оставляет старшую девочку равнодушной.

Мари-Маргарита оборачивается и смотрит на дочерей. Затем переводит взгляд на великокняжескую ложу. Мишель-Оноре II на секунду встречается с маркизой взором – и боязливо отводит глаза, как будто не она, а он является приговоренным к смерти.

До вашего покорного слуги доносится французская речь – Гримбурги и Романовы никак не могут прийти к единому мнению относительно судьбы маркизы де Вальтруа. Великий князь Бертранский запрокидывает голову и закрывает глаза, подзывая слабым движением руки премьер-министра.

Все следят за Мишелем-Оноре, пытаясь понять, что же он только что сказал: «Казнить» или «Помиловать»? Глава кабинета министров судорожно глотает и поднимает руку.