Клинок Судеб - Владислав Глушков

Синга медленно поднялась с земли, села в снег и заплакала, она больше никуда не спешила.

– Ты, чего, поднимайся, побежали дальше, – попытался Ядрей взбодрить девушку.

– Нет, поздно. Я осталась совсем одна.

– Что ты такое говоришь? А твои родичи?

– Они убили отца, а значит, скоро убьют и мать с сёстрами. Всё, ты свободен, можешь идти куда хочешь. Ты свободен и отмщён.

– Нет, Крохар говорил, что они не могут убить соплеменника, значит, все живы, поднимайся, пошли! – Прикрикнул на девушку парень.

– Посмотри туда, – Синга указала в сторону деревни, там над лесом поднимались дымы пожарищ. – Уже никого нет, в деревне правит Сигурд, он никого не пожалеет, он не наш. Тебе тоже нельзя возвращаться, Крохар больше тебя не защитит, скорее всего, он тоже мёртв.

– Нет, не может быть, хорошо Сигурд не чтит обычаев, но он один. А как другие люди?

– Другие просто подчиняться силе. Разве у тебя в племени не так? – Девушка спросила и осеклась, вспомнив, что племени Ядрея уже не существует, и виноват в этом её отец, – извини, я хотела сказать, было не так.

– Не извиняйся, в том нет твоей вины. Лучше поднимайся и пошли, может, ещё живы твои сёстры, и мы успеем их спасти.

– Что ты, безоружный, можешь сделать с Сигурдом, у которого меч.

– Я теперь не безоружный, – Ядрей показал Синге кинжал. – Этот кинжал мне подарил дед, прошлой весной, когда мне исполнилось пятнадцать. Его принёс ветер. Вставай и пошли! – Приказал парень девушке. Она посмотрела на него как то странно, но поднялась и они направились вновь в сторону деревни.

* * *

Крохар пропустил вперёд себя Вильгу с детьми, захлопнул двери кузни и наложил изнутри тяжёлый засов.

– Но долго нам здесь не продержаться, они могут поджечь кузню, и тогда мы сгорим заживо, – предупредил старик, – сейчас я быстро соберусь и мы выйдем через задний лаз, у меня там сделан специальный, они будут думать, что мы внутри, а мы тем временем сможем уйти в болота. Тропу, к дому колдуньи не знает ни кто.

– Но мы можем не дойти, – возразила женщина. – Солнце уже почти совсем скрылось, ночью начнётся буран. Мы сгинем в болотах.

– Ты хочешь, что бы тебя вместе с детьми сожгли здесь?

– Нет.

– Тогда собирай то, что я буду давать. И быстро, – прикрикнул кузнец на женщину.

Они собрались очень быстро, пожитков у старика было немного, в основном инструмент, который он не хотел оставлять, немного мяса, и совсем мало одежды. Всё уместилось в трёх заплечных мешках, самый тяжёлый он надел на себя, тот, что полегче отдал Вильге, а самый лёгкий вручил старшей дочери.

– Всё, пошли за мной.

– Но они могут пойти по нашим следам.

– Могут, но ты сама сказала, что скоро начнётся буран, пускай думают, что мы сгинули в болотах. Пошли.

Старик, женщина и три девочки пролезли через небольшой лаз в задней стене кузни, со стороны леса, и уже в сумерках скрылись в лесу, ни кем не замеченные. В деревне продолжалась паника.

Глава 10.

Семён стоял над небольшим озером и смотрел на воду, пар клубился над спокойной водой, иногда складывался в причудливые фигуры, они некоторое время стояли неподвижно, потом начинали шевелиться и пропадали, вновь превращаясь просто в клубы пара, из которых возникали новые фигуры. Вот возникла большая наковальня, потом возле неё появились люди, вдруг это всё распалось на кусочки и из пара возникли хижины охваченные пламенем. А сейчас вновь человек возле наковальни поднимает меч.

На мгновение в воздухе появилась надпись, её сменила другая, третья, и вот уже меч пронзает одного за другим двух людей, причём он убивает одного, потом кто-то его перехватывает и убивает того, кто держал клинок перед этим. Семён не мог оторваться от картинок, создаваемых туманом, они были настолько реальны, и настолько чудовищны, что современному человеку совсем не понятны. Череда владельцев мечом менялась одна за другой, и всякий раз следующий хозяин клинка убивал предыдущего. Потом вдруг вновь возникла пожары, большие люди кидали в огонь живых детей.

У Семёна тёк холодный пот, от ужаса, увиденного им, но он как зачарованный стоял над озером. Картины менялись одна за другой, среди пожаров и череды убийств очень редко вновь появлялась наковальня, работающий возле неё человек и надписи. Всё, что разобрал Семён, так это то, что слова складывались в латинский текст, написанный готическими буквами, и обрамлённый в изящный узор. Так, что буквы с трудом читались, сливаясь с узором.

Узоры пропали и над озером возникли два всадника, они медленно ехали по лесу, отпустив поводья, потом прямо над ними туман сбежался и разлетелся сетью, накрыв всадников. Следом большие глаза, они смотрели на связанных вместе, спина к спине людей. Семёну даже показалось, что он видит блеск горящих угольков в глубине этих глаз. Сколько прошло времени, с тех пор как он пришёл к озеру, Трошин не знал, ему казалось, что простоял здесь уже целый день, а картинки всё не заканчивались, всё меняли одна другую. И вот он внезапно увидел себя, только одежда была непонятной, а рядом девушку, ту, что была во сне. Его рука выхватила из-за пояса кинжал и вонзила ей прямо в грудь. Семён не понимал, что значит эта картина, но ему стало очень больно, и ещё страшнее, дальше картины просто неслись одна за другой. И в каждой он тем или иным способом убивал, убивал всё ту же девушку, менялось всё, одежды, возраст, местность вокруг, способ убийства неизменным было только оружие, один и тот же кинжал. Последняя картина словно застыла, она уже не менялась, и туман просто ждал ветра, что бы развеять его. Напротив Семёна стоял он в своей обычной, рабочей одежде, держа в руках всё тот же кинжал, с которого капала кровь, а возле его ног лежала девушка.

– Это озеро памяти, – услышал Семён голос за спиной, он резко обернулся, перед ним стоял человек в белом плаще.

– Чьей памяти?

– Твоей, ты же в него смотришь. Будет смотреть кто-то другой, это будет его память.

– Но я не помню ничего, что там показывалось.

– Это не удивительно, человек помнить только последние годы своей жизни. Разве ты можешь вспомнить то, что происходило с тобой, к примеру, когда тебе было пятнадцать?

Семён задумался, пытаясь вспомнить школьные годы. Всплывали какие-то нечёткие картинки, но к какому периоду они относились, сколько ему тогда было лет, пятнадцать, или тринадцать он сказать не мог.

– Действительно не могу.

– Вот видишь, тем более ты никогда не вспомнишь, что с тобой было сто, триста, а то и тысячу лет назад.

– Да меня тогда вообще не было, – удивлённо воскликнул Трошин.

– Ты ошибаешься. Ты был, просто ты этого не помнишь, а озеро помнит.

– Но последняя картинка, которая застыла, это был я сегодняшний, значит, я должен хорошо помнить, что произошло, но я просто уверен, что за несколько последних дней, я никого не убивал.

– Иногда, бывает так, что событие только должно произойти, а может оно произошло, но человек его не заметил, а может он на каком-то этапе изменил это событие. В твоём случае, это ближайшее будущее.

– Но я не знаю эту девушку, и тем более не собираюсь никого убивать.

– Люди не подвластны своей судьбе, но судьба подвластна человеку. Всё в этой жизни можно изменить, надо лишь найти причину, которая приводит к тому или иному событию. Найдёшь причину, сможешь, не найдёшь… Что же будет так, как должно быть.

– Но где мне искать эту причину? Я не хочу никого убивать! – воскликнул Семён.

– Вот здесь, – Белый указал на голову, – и здесь, – он указал на сердце, после чего просто растаял как развеянный ветерком сгусток тумана.

* * *

Скрип снега под ногами разносился далеко по зимнему, ночному лесу, хотя, разыгравшаяся метель и несколько заглушала его. Ядрей, шедший впереди остановился, прислушался, шаги слышались впереди, и приближались. Судя по звуку, шли несколько человек.

– Впереди кто-то идет, и, похоже, в нашу сторону, – прошептал Ядрей на ухо Синге. – Как ты думаешь, кто это может быть?

– Не знаю, эта тропа знакома только мне. Больше по ней ни кто не ходит, её мне показала моя бабушка, она была дружна с колдуньей.

– В таком случае нам лучше спрятаться и подождать, пока люди подойдут. Полезай вот на это дерево, – Ядрей указал девушке, куда ей лучше залезть и помог взобраться на нижние ветки.

– А ты? – Спросила она уже сверху.

– Я залезу вот на эту ветку, что нависает над тропой, отсюда будет удобнее напасть на непрошеных гостей. Ответил он, направляясь назад к тропе и к дереву, которое приметил.

Парень ловко вскарабкался на дерево, перебрался на толстую ветку, что нависала над тропой, улёгся на неё, достал кинжал, и приготовился ждать. Ждать пришлось долго, люди шли медленно, часто останавливались, видимо сильно устали, но вот сквозь пелену снега начали просматриваться фигуры. Первым шёл мужчина, за ним трое детей, разного возраста, и замыкала вереницу женщина. Кто это был, Ядрей не мог различить, но он понял, эти люди опасности им не представляют. Хотя, ради осторожности следовало подпустить их поближе, что бы рассмотреть.