Врач-убийца - Джеймс Уайт

Лиорен поспешно прервал связь: ритуал посвящения в мужчины во многих цивилизациях являлся областью весьма тонкой, деликатной, и Лиорен считал себя не вправе вмешиваться в оный процесс. И если бы он продолжил подслушивание из чистого любопытства, он перестал бы себя уважать.

Утешало Лиорена только то, что за исключением двух маленьких девочек – совсем крошек – все остальные больные в изоляторе были мужского пола.

В последующие дни случаев смерти зарегистрировано не было, зато начала сдавать воздушная и наземная техника, безостановочно трудившаяся восемь суток подряд. Конвейер по производству синтетического питания на «Веспасиане» работал с максимально возможной перегрузкой, а это позволялось делать не более чем в течение нескольких часов. Сотрудники тоже изнемогали. Признаки стресса и страшной слабости были налицо. И медики, и техники уже почти не разговаривали друг с другом и засыпали на ходу. Все понимали, что операция удалась, что теперь никто из кромзагарцев не умрет, – вот только это и служило для изможденных спасателей движущей силой, топливом и смазкой.

Не сказать, чтобы спасатели сильно огорчались, но все же повальная неблагодарность кромзагарцев несколько раздражала: аборигены реагировали на все, что для них делалось, единственным способом – дисциплинированно уничтожали запасы синтетической еды. Ни к каким советам медиков они не прислушивались. Правда, особой агрессивности кромзагарцы не проявляли и вели себя враждебно только в тех случаях, когда медицинский работник пытался дотронуться до них или взять кровь на анализ.

Лиорен уже не впервые задумывался о том, какая все же неблагодарная и неприятная раса живет на этой планете. Однако его область – физиология, а не психология, а физиологическая проблема, похоже, была решена. Главный Госпиталь Сектора хранил молчание.

Лиорен представлял, как медленно и скрупулезно продолжает работу Торннастор, у которого относительно немного больных, как в его отделении постепенно приближаются к тому этапу лечения, который Лиорен уже осуществил в масштабах целой планеты. Но вины в том тралтана-патофизиолога не было – ведь именно он нашел лекарство от кромзагарской чумы. Хотя, если бы Лиорен не проигнорировал рекомендации, рискуя вызвать неудовольствие начальства, сейчас многие сотни кромзагарцев уже были бы мертвы. Он без ложной скромности считал найденное им решение проблемы просто-таки элегантным.

Лиорен так рассчитал дозировку препарата, варьируя ее в зависимости от возраста, массы тела и клинических показателей, что и дети, и взрослые выздоравливали одинаково хорошо. Лиорен понимал, что нарушил субординацию, но надеялся, что успехи искупят его вину.

На следующий день рано утром Лиорен отправил короткое сообщение на базу Корпуса Мониторов на Орлигии и копию этого сообщения – в Главный Госпиталь Сектора. Лиорен просил прислать еще несколько установок для производства синтетического питания, несколько наборов запасных частей для флайеров и вездеходов. Он не забыл указать, что за последние дни случаев смерти на Кромзаге не наблюдалось. На борту «Тенельфи» в госпиталь отправился медик с полным отчетом о проделанной работе. Лиорен полагал, что просьба выслать синтезаторы питания вкупе с данными о ликвидации смертности должна показать Торннастору, чего добился Лиорен, а посланный тарланином медик должен был добавить к отчету подробности.

Драхт-Юр трудился просто замечательно, и Лиорен полагал, что за свой труд нидианин вполне заслужил такую награду, как приказ вернуться к выполнению своих обязанностей на борту «Тенельфи». Кроме того, хирург-лейтенант тем самым исчезал со сцены, а это давало возможность Лиорену, чьи раны уже поджили, нарушить наложенный строгим нидианином карантин.

Вечером, прежде чем уйти спать, Лиорен, как обычно, выставил около изолятора охранника – хотя эту меру предосторожности он считал излишней, поскольку до сих пор никто из кромзагарцев не проявлял интереса к тому, что находится за пределами палаты. На охране настоял капитан Вильямсон – на тот случай, если из лазарета выберется какой-нибудь любознательный кромзагарский ребенок и отправится обследовать корабль. «Мало ли что – вдруг поранится!» На завтра Лиорен запланировал облет дальних лазаретов – он хотел впервые после начала спасательной операции оценить достигнутые успехи собственными глазами.

«Я увижу, – говорил себе Лиорен, в душе которого смешались радость, гордость и самодовольство, – последний этап излечения эпидемии чумы на Кромзаге».

Наутро, прежде чем вылететь на флайере, Лиорен отправился навестить больных в изоляторе. Там он увидел стены, забрызганные кровью. Все взрослые пациенты были мертвы. Охранник, после того как его основательно вырвало, сообщил, что слышал из-за двери негромкие голоса и пение, но потом все стихло – вот он и подумал, что пациенты заснули. Однако, судя по состоянию трупов, пациенты вовсе не спали, а молча дрались. В результате в живых остались только две маленькие девочки.

Лиорен все еще пытался справиться с потрясением, пытался заставить себя поверить в то, что не спит, что все это не ужасный сон, как вдруг у него за спиной ожил громкоговоритель. Лиорену предписывалось срочно явиться в центр связи корабля, а также сообщалось, что массовое самоубийство произошло не только в изоляторе «Веспасиана», а по всему Кромзагу.

Очень скоро выяснилось, что хирург-капитан Лиорен не вылечил, а убил все население планеты.

Глава 5

Когда Лиорен закончил говорить, в зале суда стало тихо-тихо. Несмотря на то, что все присутствующие в подробностях знали о кромзагарской катастрофе и о том, какую ответственность за случившееся нес Лиорен, даже повторного рассказа обо всем этом хватило для того, чтобы в ужасе умолкло любое цивилизованное существо.

– Вина за случившееся целиком и полностью лежит на мне, – подытожил Лиорен. – А для того, чтобы никто не испытывал в этом ни малейших сомнений, я бы попросил дать показания Главного патофизиолога Торннастора.

Тралтан, медленно передвигая шесть слоновых ног, добрался до места, откуда было положено выступать свидетелю, и, обратив по глазу к председателю суда, Лиорену, О'Маре и к своим запискам, заговорил. Через несколько минут командор флота Дермод поднял руку и прервал Торннастора.

– Свидетель не обязан, – сердито проговорил председатель суда, – приводить в своих показаниях такое количество клинических деталей. Без сомнения, они представляют большой интерес для медиков, коллег свидетеля, но эти детали совершенно непонятны суду. Прошу вас, выражайтесь проще, диагност Торннастор, и переходите к объяснению того, почему кромзагарцы повели себя подобным образом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});