Верные друзья - Александр Галич

Кабинет Неходы.

Лейтенант и Нестратов сидят в полном изнеможении и пьют чай из больших пиал. Пьют вприкуску и, видимо, не первую чашку. С обоих катится пот.

- Так мы с вами не договоримся, гражданин, - произносит дежурный безнадежным голосом, - получается: поп - свое, черт - свое.

Распахивается дверь, и в кабинет вбегает Нехода. Вбегает с твердо сложившимся решением признать свою ошибку. Но при виде неприглядной фигуры Нестратова его снова начинают одолевать сомнения.

- Значит, такое дело... Что? Получилось! - Он обращается к лейтенанту, но смотрит на Нестратова, который при появлении Неходы оставляет пиалу и хмурится. - Значит, сложилось у меня убеждение, что должны мы приветствовать в лице этого товарища знаменитейшего нашего академика товарища Нестратова, который прибыл к нам с секретной ревизией, на что - милости просим!

Сомнения оставляют его. Лицо Нестратова как раз настолько сурово и начальственно, насколько ему и надлежит быть по представлению Неходы. Нехода обольстительно улыбается. Лейтенант смотрит на него, приоткрыв рот от изумления.

- Должны мы принести... Что? Глубочайшие извинения товарищу Нестратову Василию Васильевичу.

- Значит, вы теперь уверяете, товарищ Нехода, - спрашивает, придя в себя, лейтенант, - что гражданин этот - Нестратов?

Нехода делает широкий утверждающий жест.

- А от этого гражданина, - продолжает лейтенант, - недавно было заявление, что он - Нехода.

У Неходы что-то булькает в горле.

- Как?

- Потом гражданин взял свое показание обратно и заявил, что уже не знает, как его фамилия - Сичкин, Нестратов или Нехода, или, может быть, он Иванов, или еще кто нибудь...

- Сил у меня больше нет, - подаст голос из своего утла Нестратов, третий час выясняем, как моя фамилия... Тысячу раз я говорил, что Неходой назвал себя в переносном смысле.

- А протокол мне в каком смысле писать? - голосом, в котором слышатся безнадежные нотки, спрашивает лейтенант. - В переносном запрещено протоколы писать. Милицию тоже пожалеть надо. Она тоже не каменная... Если вы Нехода, так и говорите...

- То есть как это - Нехода? - кричит Нехода не своим голосом. - Почему допускаете? Жулик он, а не Нехода! Я - Нехода...

- А я - Нестратов! - заявляет Нестратов.

За окном слышится сирена "скорой помощи". Хлопает дверь, и в управление строительства бодрым шагом входит Чижов в белом халате. Нестратов вскакивает, но Чижов предостерегающе сдвигает брови и едва заметно подмигивает ему.

- Извините, дорогие товарищи, - важно говорит он, - нам сообщили, что к вам попал наш больной из психиатрического отделения... Ах, вот он!

Лейтенант хлопает себя ладонью по лбу:

- С самого начала... С самого начала были у меня подозрения!

- Это я - сумасшедший? - шепотом спрашивает Нестратов.

- От таких волнений, - обиженно говорит Нехода, - у самых ценных работников удар может приключиться. Работать надо как следует, товарищи врачи! А если б он убил кого-нибудь? А?

- Разрешите забрать? - очень вежливо, даже вкрадчиво осведомляется Чижов.

- А вот сейчас мы оформим, - отвечает лейтенант, - и берите!

- А может, позже оформим? - еще вкрадчивее спрашивает Чижов.

- Зачем же? Мы сейчас... У вас, товарищ доктор, справочка какая-нибудь есть?

- Ах, справочка? - растерявшись, говорит Чижов. Он усердно шарит по карманам, бормочет: - Сейчас... сейчас...

Тучи снова начинают сгущаться.

Но в это время появляются Лапин и Наталья Сергеевна. Они приходят, собственно говоря, немножко раньше, и Лапин успевает оценить ситуацию. Поняв, в чем дело, и едва сдерживая смех, он ждет окончания сцены. Но вот наступает момент, когда необходимо вмешаться. И Лапин вмешивается.

- Товарищи, товарищи, не горячитесь! - говорит он. - Произошло маленькое недоразумение. Документы этих товарищей отсутствовали, но теперь их привезли. Можно все проверить. Пожалуйста.

Он вручает паспорта Нестратову и Чижову. Царственным жестом Нестратов протягивает свой паспорт лейтенанту. Нехода переводит взгляд с одного на другого. Он понимает, что опростоволосился. Но, может быть, еще возможно спасти положение. Он бросается к Нестратову.

- Товарищ Нестратов! Василий Васильевич! Ну, что вы скажете, чепуха какая? Я-то ведь с самого начала...

Лейтенант глядит в развернутый паспорт, переданный ему Нестратовым, в полном остолбенении.

- Что ж это? Паспорт вы мне даете... Это же гражданина Чижова паспорт! Это кто же Чижов? Вы же?

Лапин бросается вперед.

- Ах, батюшки, я им второпях паспорта перепутал... Это вот его паспорт...

- Граждане, - говорит лейтенант без всякого выражения, - я сейчас стрелять буду!

Нехода стоит посредине комнаты и смотрит на всех безумными глазами.

Тихий закатный час над Камой.

Вода как зеркало, ветра нет, но бледно-зеленые листочки плакучих ив, склонившихся к самой реке, беспрестанно дрожат.

Наталья Сергеевна как зачарованная следит за игрой листвы.

Она идет над берегом рядом с Лапиным и крепко держит его за руку, точно боится, что он сейчас исчезнет. И слушает. Лапин поет вполголоса старую песню Дениса Давыдова:

Успокой меня, неспокойного,

Осчастливь меня, несчастливого,

Ты дай руку мне, недостойному.

Милый друг ты мой, моя душечка.

Я люблю тебя, без ума люблю,

Об одной тебе думу думаю,

Для тебя одной в жизни радуюсь,

Для тебя одной сердцем чувствую...

И Наталья Сергеевна шепотом повторяет:

- Для тебя одного сердцем чувствую!

Лапин поет:

Ты узнай, мой друг, про любовь мою

И улыбкою, словом ласковым

Успокой меня, неспокойного,

Осчастливь меня, несчастливого...

Наталья Сергеевна улыбается:

- Как я тосковала по этой песне... Как ждала!

Наталья Сергеевна и Лапин останавливаются.

- Нет человека счастливее меня, - шепотом говорит Лапин и вдруг кричит так, что эхо отдается за рекой:

- Эй, я самый счастливый!

Где-то далеко, точно в ответ, гудит сирена.

Идет по реке пароход.

Больница.

В приемном покое, перекинув плащ через руку, в тщательно отутюженных брюках, при галстуке, стоит Чижов. А на него с молчаливым обожанием смотрят столпившиеся вокруг девушка-врач, сестры и санитарки.

- Ну-с, родные, признавайтесь, - шутливо говорит Чижов, - чего вам не хватает для полного счастья?

Все по-прежнему молчат. Только пожилая хирургическая сестра решается произнести:

- Нам бы нейрохирурга, Борис Петрович... Ну, если нельзя постоянного, то чтобы консультировал хотя бы!

- По четным дням! - вставляет девушка-врач.

- А по нечетным нельзя? - серьезно обращается к ней Чижов.

- Можно и по нечетным.

И тут, точно испугавшись, что не успеют высказаться, все принимаются говорить разом:

- Нам кардиограф обещали прислать, как в прошлом году...

- Машина санитарная нужна, с одной не справляемся.

- Дежурку, дежурку для нянечек.

Чижов машет рукой и смеется:

- Тише, тише, красавицы, не все сразу...

Отворяется дверь, и на пороге появляется Нестратов, довольный, сияющий, в съехавшем набок галстуке и перемазанном кирпичом и известкой плаще.

- Здравствуйте. Я за вами, Борис Петрович. Пора. Лапин ждет.

- Я готов, - говорит Чижов и смотрит на девушку-врача. - Ну, вот что... Быстро составьте мне список самого для вас необходимого и принесите на пристань! Попробую вам помочь! - Он улыбается. - Только не зарывайтесь. Пишите действительно самое необходимое.

Он оборачивается к Нестратову:

- Идемте, Василий Васильевич.

Но Нестратов, не трогаясь с места, неуверенно произносит:

- Я бы хотел хоть на три минуты... Мне бы повидать Катюшу Синцову!

- Нельзя, товарищ Нестратов! - сухо отвечает девушка-врач.

Нестратов улыбается Чижову:

- Посодействуйте, Борис Петрович.

- Не могу, - пожимает плечами Чижов, - не я тут хозяин.

- Значит, не пустите? Наотрез? - прищурившись, смотрит Нестратов на девушку-врача.

- Наотрез не пущу! - качает головой врач. - Вот выздоровеет Катюша, тогда пожалуйста!

Нестратов усмехается:

- Да-а, времена меняются! Никак не могу добиться приема у товарища Синцовой... Ну, хорошо! Передайте ей тогда следующее...

Палата.

Белая постель. Катя с блаженной и недоумевающей улыбкой выздоравливающей лежит в подушках.

Руки неподвижно покоятся под одеялом. За Катиной спиной в полуоткрытом окне с букетом цветов в руках томится Сережа Петровых.

- Катя! Ну! Катя же...

Но Катя, не оборачиваясь к Сереже (она, собственно, и не может обернуться), прислушивается к могучему басу Нестратова, который доносится из коридора.

- Передайте ей, что предложение комсомольцев насчет использования местного строительного материала я принял и утвердил...

Катя счастливо улыбается.

- Катенька, - снова тихо зовет Сережа.

- Не мешай!

- Ах вот как! Я... мешаю? - Сережа мрачнеет, швыряет букет на подоконник, исчезает и тут же появляется снова.