Гнев ангелов - Шелдон Сидни

У Абрахама Уилсона не было ни одной черты, которая вызывала бы сочувствие. Его уродливое лицо со шрамами, с перебитым носом и беззубым ртом, его громадное тело внушали страх.

Дженнифер подошла к столу, за которым сидел Абрахам Уилсон, и села рядом с ним.

– Доброе утро, Абрахам.

Бросив на нее взгляд, он сказал:

– Я уж думал, что вы не придете.

Дженнифер вспомнила свой ночной кошмар. Она посмотрела в его прищуренные глаза.

– Вы прекрасно знали, что я буду здесь.

Он равнодушно пожал плечами:

– Мне-то какая разница. Они меня в живых не оставят. Если понадобится, они примут закон, чтобы сварить меня в кипящем масле. Никакого суда не будет. Чистый спектакль. Надеюсь, вы взяли с собой пакетик воздушной кукурузы?

За столом обвинения послышался шорох, и Дженнифер увидела, как окружной прокурор Роберт Ди Сильва занял свое место рядом с командой помощников. Посмотрев на Дженнифер, он улыбнулся. Дженнифер почувствовала, как ее охватывает паника.

– Всем встать, – объявил секретарь суда.

Судья Лоренс Уолдман вышел из судейской комнаты.

– Начинается судебное разбирательство под председательством достопочтенного судьи Лоренса Уолдмана.

Только Абрахам Уилсон остался сидеть на месте.

– Встаньте, – прошептала Дженнифер.

– Пошли они к черту. Пусть попробуют меня поднять.

Дженнифер взяла гиганта за руку:

– Встаньте, Абрахам. Мы их победим.

Он долго смотрел на нее, а затем медленно поднялся, возвышаясь над ней.

Судья Уолдман занял свое место. Зрители сели. Секретарь суда протянул судье листок с повесткой дня.

– «Народ штата Нью-Йорк против Абрахама Уилсона, обвиняемого в убийстве Раймонда Торпа».

* * *

Сначала Дженнифер собиралась выбирать присяжных исключительно из негров, но теперь она была не уверена: стоит ли это делать? Абрахам Уилсон не был одним из них. Он был отступником, убийцей, «позором их нации». Они могли осудить его с большей готовностью, чем белые. Все, что ей оставалось, так это не допустить в жюри явных расистов. Но расисты не кичатся в открытую своими взглядами. Они ждут удобного момента, держа свои предрассудки в тайне. Она чувствовала, что ее voir dire – опрос присяжных – был неуклюжим и неловким, в то время как у Ди Сильвы – искусным и непринужденным. Он умел вызвать доверие у присяжных, расположить их к себе.

«Как я могла забыть, что Ди Сильва – превосходный актер», – подумала Дженнифер.

* * *

Ди Сильва начал пользоваться своим правом отвода присяжных только после того, как Дженнифер использовала свое. Она никак не могла понять его поведение, а когда поняла, было уже слишком поздно. Ди Сильва перехитрил ее. Среди оставшихся присяжных были частный детектив, управляющий банком, мать врача – все они принадлежали к истеблишменту, – и теперь Дженнифер никак не могла дать им отвод. Окружной прокурор тщательно готовился к наступлению.

* * *

Роберт Ди Сильва встал и начал свою речь:

– Достопочтенный суд. – Он повернулся к жюри. – И вы, леди и джентльмены присяжные заседатели, прежде всего позвольте поблагодарить вас за то, что вы пожертвовали своим драгоценным временем для слушания этого дела. – Он сочувственно улыбнулся. – Я знаю, что быть присяжным – нелегкая обязанность. У всех вас есть работа. Всех вас ждут семьи.

«Он будто один из них, – подумала Дженнифер. – Тринадцатый присяжный».

– Я постараюсь не занимать у вас много времени. Это простое дело. Сидящий здесь обвиняемый – Абрахам Уилсон. Штат Нью-Йорк обвиняет его в убийстве заключенного тюрьмы Синг-Синг Раймонда Торпа. В этом нет никаких сомнений. Он сам признался. Адвокат мистера Уилсона собирается доказать, что он совершил преступление в целях самообороны.

Окружной прокурор повернулся и посмотрел на Абрахама Уилсона. Присяжные тоже повернули головы. Дженнифер видела реакцию на их лицах. Она попыталась сконцентрировать свое внимание на том, что говорит Ди Сильва.

– Несколько лет назад двенадцать граждан, таких же, как и вы, проголосовали за то, чтобы посадить Абрахама Уилсона в тюрьму. Из-за некоторых юридических тонкостей я не могу сказать, какое преступление совершил Абрахам Уилсон. Но я могу сказать, что присяжные искренне верили, что, упрятав Абрахама Уилсона за решетку, не позволят ему совершить новое преступление. К сожалению, они ошиблись. Даже находясь за решеткой, Абрахам Уилсон смог убить человека, чтобы удовлетворить свои кровожадные инстинкты. Теперь мы знаем, что существует только один способ удержать его от совершения новых убийств – казнить его. Это не вернет к жизни Раймонда Торпа, но может сберечь жизни других людей, которые, в противном случае, могут стать следующими жертвами подсудимого.

Ди Сильва подошел к жюри, глядя присяжным в глаза.

– Я уже сказал, что это дело не займет много времени. Сидящий здесь обвиняемый – Абрахам Уилсон – хладнокровно убил человека. Он сознался в этом. Но, даже если бы он и не сознался, у нас есть свидетели этого хладнокровного убийства. Кстати, свидетелей больше ста. Давайте рассмотрим выражение «хладнокровно». Любое убийство противно вам так же, как и мне. Но иногда убийства совершаются по причинам, которые мы по крайней мере можем понять. Скажем, кто-нибудь с оружием в руках угрожает вашим близким – ребенку, мужу или жене. Если у вас пистолет – вы можете нажать на курок, чтобы спасти им жизнь. Мы с вами не одобряем этот способ, но по крайней мере можем понять его. Или такой пример. Вы просыпаетесь среди ночи и видите вооруженного грабителя, угрожающего вашей жизни. У вас есть возможность убить его, чтобы спасти себя. Вы убиваете его, и здесь тоже понятно, почему так произошло. Это не делает нас закоренелыми убийцами, не так ли? Сложилась экстремальная ситуация. – В голосе Ди Сильвы появился металл. – Но хладнокровное убийство – это совсем другое. Отнять жизнь у другого человека без всякой причины, сделать это за деньги или наркотики, убить для удовольствия...

Он умело настраивал присяжных против Абрахама Уилсона, не переходя при этом юридических границ, чтобы защита не могла выступить с протестом.

Дженнифер посмотрела на лица присяжных. Не было никакого сомнения, что Ди Сильва убедил их. Они были согласны с каждым его словом. Они кивали и хмурились. Разве что не аплодировали ему. Ди Сильва был дирижером, а они – его оркестром. Дженнифер еще никогда такого не видела. Каждый раз, когда окружной прокурор упоминал имя Абрахама Уилсона – а он делал это почти в каждом предложении, – присяжные смотрели на подсудимого. Дженнифер предупреждала Абрахама, что не следует смотреть на присяжных. Она несколько раз напоминала ему, чтобы он смотрел куда угодно, но только не в сторону жюри, потому что исходящий от него вызов мог разозлить присяжных. К своему ужасу, Дженнифер обнаружила, что Абрахам не сводит глаз с жюри, глядя прямо в глаза присяжным. В нем кипела злоба.

– Абрахам, – тихо позвала его Дженнифер.

Он даже не повернул головы.

Окружной прокурор заканчивал свою речь:

– В Библии сказано: «Око за око, зуб за зуб». Это месть. Мы не призываем к мести. Мы призываем к справедливости. Справедливости ради того несчастного, которого хладнокровно – хладнокровно – убил Абрахам Уилсон. Спасибо.

Окружной прокурор вернулся на свое место.

Когда Дженнифер встала, чтобы обратиться к присяжным с речью, она почувствовала их враждебность и нетерпение. Когда в учебниках она читала, что по лицам можно определить отношение присяжных, она скептически расценивала подобные утверждения. Но теперь – нет. Она ясно видела, как к ней относятся присяжные. Они уже решили, что ее клиент виновен, и чувствовали нетерпение, потому что Дженнифер тратила их время, заставляя сидеть здесь, когда они могли бы заниматься более важными делами. Так сказал их друг окружной прокурор. А Дженнифер и Абрахам Уилсон были врагами.

Сделав глубокий вдох, Дженнифер начала:

– Ваша честь, леди и джентльмены. Причина, по которой вы находитесь здесь, состоит в том, что закон и его мудрость говорят нам – в каждом деле существуют две стороны. Слушая, как окружной прокурор нападает на моего клиента, слушая, как он называет моего клиента виновным без решения жюри – без вашего решения, – можно прийти к другому выводу.