Щелкунчик и Мышиный Король (сборник) - Эрнст Гофман

– Да-да, – подхватила матушка фон Бракель, – мне тоже он перестал нравиться, хоть и прислал его наш почтенный родственник. Стыдно сказать, но жаден учитель до всего сладкого. В сахарницу чуть ли не весь залезает и так при этом странно жужжит, будто муха в окне.

Не успела матушка фон Бракель произнести последние слова, как из лесу выскочили Феликс и Кристина. Они неслись к дому, выкрикивая на ходу:

– Папа! Папа! Он муха!

– Мамочка! Он злой карлик Пепсер!

Запыхавшись, они остановились перед родителями и наперебой стали рассказывать обо всем, что приключилось с ними в лесу.

– Что за путаница у вас в головах! – всплеснула руками матушка фон Бракель. – Какое-то Прекрасное Дитя и волшебная Царица Радости, жуткая муха и гадкий карлик Пепсер. Выбросьте из головы эти сказки, дети. Учитель Тинте нам тоже не нравится, но нельзя же за это обзывать его мухой и карликом!

И тут они увидели господина учителя, но в каком виде! Казалось, он стал еще меньше ростом, голова его на тонкой шее наклонилась далеко вперед, выпученные глазки дико вращались. Он несся над землей, временами подпрыгивая и высоко взлетая. Иногда он стукался о стволы деревьев и бестолково кружился на одном месте, громко жужжа. Подлетев к дому, учитель Тинте опрокинул стоявший на окне кувшин и стал жадно пить пролившееся молоко, не переставая противно жужжать.

– Господин учитель, что с вами? – всполошился барон Таддеус. – Уймитесь, господин Тинте!

Но учитель Тинте распустил фалды своего фрака и с мерзким жужжанием устремился в дом. Он сделал круг над столом, затем упал своим большим брюхом на блюдо с бутербродами и, загребая ножками, стал быстро запихивать бутерброды в рот. Вбежавшие следом хозяева в недоумении смотрели, как черный господин Тинте, продолжая грозно гудеть и жужжать, оттолкнулся от края опустевшего блюда и стукнулся головой в оконное стекло, которое задребезжало и вот-вот готово было разлететься на части. Барон попытался ухватить учителя за полы его фрака, но тот ловко увернулся и стал стремительно носиться по комнате, натыкаясь на стены и снова ударяясь в стекло. Феликс схватил большую хлопушку-мухобойку.

– Папа! Папа! – кричал он. – Прихлопни этой хлопушкой муху Тинте! Прибей злого карлика Пепсера!

Барон Таддеус схватил мухобойку и стал гоняться за мечущимся учителем, а Феликс и Кристина вооружились скрученными салфетками и помогали отцу. Начался настоящий переполох.

– Зз-ум-ззум-зззууум! Жжж-жуу! – гудел учитель.

– Клип-клап! Клип-клап! – щелкала хлопушка.

– Хлоп-хлоп! – колотили салфетками Феликс и Кристина.

Но жужжащий учитель ловко увертывался, то прячась за мебелью, то взлетая под самый потолок. Нос его совсем вытянулся в мушиный хоботок, растрепавшийся парик густыми ворсинками топорщился на квадратной голове, выпученные глаза светились зеленоватым огнем. Тонкие ножки были прижаты к брюшку и подрагивали на лету, узкие полы фрака бешено трепетали в воздухе.

Наконец матушка фон Бракель догадалась распахнуть окно, и громадная муха, бывшая еще недавно учителем Тинте, с ровным гудением исчезла в сумеречном лесу.

– Нечего сказать, хорош учитель, – качала головой матушка фон Бракель.

– Больше на порог его не пущу! – возмущался барон Таддеус.

А дети прыгали и плясали вокруг родителей с криками:

– Долой злого карлика! Ура! Ура! Ура!

Месть игрушек

Прошло несколько дней. Мерзкий карлик Пепсер больше не появлялся. Феликс и Кристина теперь снова целые дни проводили в лесу, не уставая радоваться своей свободе и с нетерпением ожидая, когда вновь появится Прекрасное Дитя.

– Милая принцесса! Мы ждем тебя, прилетай скорей! – призывала Кристина.

– Эй, малютка! – выкрикивал Феликс, приложив ко рту сложенные трубой руки. – Появись! Мы славно поохотимся!

Но никто не отвечал на их призывы. Облака равнодушно проплывали высоко в небе, убегали и прятались в густой тени солнечные лучи, лес стоял мрачный и молчаливый.

Вот и на этот раз Феликс и Кристина ждали напрасно. Мрачно и пусто было в лесу, не слышалось пения птиц, молчали лягушки в пруду, не стрекотали кузнечики на поляне. Цветы сжали в кулачки свои лепестки, готовясь к ненастью. Ветер завывал, будто голодный волк, и с бешенством налетал на деревья, срывая листья, гнул и ломал ветки. Облака стали сизыми, а вскоре и вовсе почернели: казалось, что злой карлик Пепсер плеснул на них черной краской. Низко опустились тяжелые тучи, словно пригнув деревья своей тяжестью. Мрачные тени громадными мухами метались по лесу, постепенно сливаясь в густую непроглядную тьму. Грозно зарокотал вдали гром, приближалась буря.

Кристина, дрожа, прижималась к брату. Ей было так страшно, что она боялась произнести хоть слово. Феликсу тоже было не по себе, но не мог же он показать сестре, что струсил!

– Не бойся, Кристина, – успокаивал он, – это всего-навсего гроза. Мы сейчас побежим домой и переждем бурю под надежной крышей за крепкими дверями.

Он схватил девочку за руку, и дети понеслись к дому. Ветер толкал их назад, деревья заступали дорогу, гром раскалывал небо над головой, а они все бежали и бежали. Лес давно уже должен был кончиться, но он, наоборот, становился все темнее и гуще. Брат и сестра поняли, что заблудились, и в растерянности остановились. Со всех сторон их обступали колючие кусты. Крупные капли дождя забарабанили по листьям, яркие молнии быстрыми змейками извивались над вершинами деревьев.

– Ничего страшного, Кристина, – утешал сестру Феликс. – Переждем грозу здесь, под деревьями. Она скоро кончится.

Они прижались друг к другу и укрылись под густо сплетенными ветвями колючих кустов. Тьма обступила детей плотной стеной, гром сотрясал стволы деревьев. Дождь не утихал, он лил уже струями. Вдруг раздался тонкий дребезжащий голосок:

– А, вот они где, эти дрянные мальчишка и девчонка!

И завизжали, завыли вокруг голоса невидимых существ:

– Сломали игрушки, отвратительные дети!.. Выкинули нас, гадкие Феликс и Кристина!.. Наступил час расплаты, негодники!..

Напрасно дети пытались что-либо разглядеть в непроглядной тьме. Но тут сверкнула молния, озарив ближние кусты, и дети увидели, как из травы поднялись и движутся к ним деревянный музыкант с пружиной вместо ног и игрушечный охотник с болтающимся в руке ружьем. Они указывали на детей пальцами и смотрели на них пуговичными глазами. В шуме листвы, в завывании ветра, в громыхании грома детям послышалось:

– Попались! Мы верные слуги карлика Пепсера и живо расправимся с нашими обидчиками!.. Вот-вот он явится сюда, и тогда вам несдобровать!.. Трепещите, жалкие дети!..

В ужасе сорвались с места Феликс и Кристина и бросились бежать. Они неслись, не разбирая дороги. Дождь промочил их насквозь, мокрые ветки хлестали по лицу, на скользких корнях подворачивались ноги. Вспышки молний слепили глаза, удары грома оглушали, но дети из последних сил мчались вперед. Им мерещился позади топот деревянных ног, звяканье пружин и бесконечное отвратительное мушиное жужжание. Наконец измученные, растрепанные, исцарапанные дети оказались на берегу знакомого пруда. В изнеможении упали они в мокрую траву, но и тут их преследовали ужасные видения. Из камышей вдруг поднялась большая кукла Кристины. Облепленная зеленой ряской, со спутанными волосами, она хлопала ресницами и вопила пронзительным, резким голосом:

– А-аа, злосчастная девчонка! Ты сломала меня и испортила мое красивое платье! Так знай же, за меня отомстит карлик Пепсер! Он уже летит сюда!

Превозмогая усталость и страх, Феликс и Кристина опять бросились бежать куда глаза глядят. Ноги скользили по размытым дождем тропинкам, заплетались в густой траве. Не в силах больше бежать, дети еле-еле брели. Неужели им никогда не выбраться из леса? Неужто настигнет их учитель Тинте, превратившийся в злую муху? Ведь он и есть тот самый злой карлик Пепсер, который хотел погубить Прекрасное Дитя!

И словно в ответ на эти ужасные мысли разнеслось по лесу мерное жужжание. Громадная туча, расправив темные крылья, медленно спускалась прямо на головы Феликса и Кристины. Черный хоботок хищно тянулся к земле, яростно сверкали молнии. Это злой карлик Пепсер, раздувшийся до неимоверных размеров, закрыл собой небо, поглотил лес. Сейчас он накроет детей, и все будет кончено.

Кристина и Феликс в ужасе сжались и крепко зажмурились. Но вдруг будто нежная рука коснулась их лиц, теплый ветерок повеял на их продрогшие тела. Дети открыли глаза и не поверили себе. Мрачная туча поспешно уносилась прочь, разорванная в клочья. Сквозь прорехи ласково смотрело на них голубое, словно промытое дождем небо. В вышине раскинулась яркая радуга, лес посветлел и стал таким же знакомым и приветливым, как прежде. Солнечные лучи быстро высушили одежду на детях, веселые птичьи трели взбодрили их. Ни холода, ни усталости не чувствовали они больше.