Щелкунчик и Мышиный Король (сборник) - Эрнст Гофман

Знатный гость

Наконец наступил долгожданный день. Добрая госпожа фон Бракель встала еще засветло, замесила тесто и испекла сладкий пирог. Дети ходили вокруг душистого пирога и тяжко вздыхали, но не смели и кусочка отщипнуть.

Феликсу велели натянуть ненавистные чулки и застегнуть все пряжки на сюртучке. А Кристине разрешили нарядиться в розовое праздничное платье с оборками и лентами.

– Дети, сидите сегодня дома, никуда не выходите, – строго сказал господин фон Бракель. – Ведите себя чинно и прилично и старайтесь не помять, не порвать и не испачкать ваше выходное платье до приезда почтенного дядюшки министра.

Между тем солнышко уже поднялось над лесом, озарило верхушки деревьев, заглянуло своими лучами в комнаты. Утренний туман растаял, и в хрустальном воздухе замелькали стрижи. Свежий ветерок принес запахи летнего луга, из леса доносились знакомые песенки зябликов и чижей, неугомонные сороки нахальной трескотней заглушали песню маленького соловья.

Кристина прилежно тыкала иглой в натянутый на пяльца шелк, пытаясь вышивать алую розу. Но тонкая нитка почему-то путалась и рвалась, а роза получалась кривобокой и помятой.

– Ах, как прекрасен утренний лес! – шептала Кристина.

Феликс рассеянно листал книгу с картинками. Но листы в книге почему-то склеивались и никак не хотели переворачиваться.

– Эх, мне бы сейчас побегать по росе, – вздыхал он.

А тут еще в комнату донесся веселый лай Султана, любимой собаки Феликса. Султан стоял под окном и недоумевал, отчего это хозяева замешкались, когда начинается такой чудесный денек и глупо сидеть в душной комнате, занимаясь неизвестно чем.

– Матушка! – взмолился Феликс. – Разреши нам погулять.

– Хоть полчасика, – подхватила Кристина, – ну хотя бы пять минуточек!

– Нет, не просите далее! – неумолимо нахмурилась госпожа фон Бракель. – Ни на секунду не отпущу. Вы там станете скакать через пни, кувыркаться на траве, прятаться в кустах, лазать по деревьям. Представляю, какими оборвышами и грязнулями вы предстанете перед дядюшкой-министром!

И она пошла полюбоваться на свой удачный миндальный пирог. А Феликс фыркнул и сердито захлопнул книгу.

В этот момент раздался цокот копыт, и к крыльцу дома подкатила разукрашенная, словно торт, карета.

Вся в завитках и золоченых бляхах, она сияла, как пряжка на кушаке Феликса или витая гребенка в волосах Кристины. А на запятках стоял расфуфыренный слуга в шляпе с зеленым пером. Ничего подобного дети в жизни не видели. Они просто ахнули от изумления.

Слуга расторопно спрыгнул, обежал карету сбоку, откинул двойную ступеньку и почтительно отворил застекленную дверцу с кружевной занавеской. Изнутри показался длинный худой господин. Медленно распрямляясь, он важно ступил на откидную ступеньку и, бережно придерживаемый слугой под острый локоть, сошел на землю. Будто громадный циркуль, стоял знатный дядюшка и ждал, когда бросятся его встречать и почтительно целовать в сухую щеку. Барон Таддеус фон Бракель не замедлил обнять важного родственника, дважды приложился к его щеке и торжественно провозгласил:

– Милости просим, любезный родственник! Чувствуйте себя как дома.

А между тем слуга, пыхтя и отдуваясь, помог выбраться из кареты толстой коротенькой даме. Следом он вынес на руках по очереди мальчика и девочку и так осторожно поставил их на землю, будто это были не дети, а фарфоровые куклы.

Феликс и Кристина, как их и учили, аккуратными шажками приблизились к сухому господину и вежливо пропели сладенькими голосами:

– Добрый день, глубокоуважаемый дядюшка! – Потом подбежали к толстой даме и наперебой затараторили: – Добрый день, уважаемая госпожа тетушка!

А когда Феликс и Кристина глянули на приехавших детей, у них дух захватило. Ну и разряжены были дядюшкины детки! Как попугаи! На мальчике были узкие шитые золотом панталончики, вишневый камзол важно топорщился, а на голову ему напялили замысловатую шапочку с огромным белым пером. Глупый же вид имел он в этой немыслимой шапочке – щеки толстые, глазки маленькие, заспанные, а надо всем этим колыхалось пышное перо.

Кристина же во все глаза глядела на девочку. Вот это платье так платье! Столько бантов, лент, сборок и оборок даже представить себе невозможно. На голове девочки блистала крохотная золотая корона. Кристина протянула руку и хотела только пальчиком потрогать корону. Но девочка вдруг скривила губы, и лицо ее скорчилось в такую плаксивую гримасу, что Кристина испуганно отдернула руку.

Феликс тем временем с любопытством разглядывал чудесную сабельку, удобно покоящуюся в узорных ножнах на поясе мальчика. «Интересно посмотреть, острая ли она?» – подумал Феликс и дружелюбно протянул к сабельке руку.

– А-аа! – вдруг завопил мальчик. – Моя сабля! Не дам! – И быстро спрятался за спину дядюшки.

Феликс просто оторопел.

– Не нужна мне твоя паршивая сабля! – гневно выкрикнул он. – Я посмотреть хотел.

– Феликс! – грозно прогремел барон фон Бракель. – Не смей дерзить гостям.

А толстая дама засуетилась вокруг своих деток и запричитала:

– Адельгундочка! Герман! Не бойтесь, они вас не обидят.

Длинный, как жердь, дядюшка хмуро оглядел Феликса и Кристину и проскрипел:

– Ничего, ничего. Приглядятся, познакомятся.

Он сделал руку кренделем, смущенная матушка фон Бракель взяла его под руку и робко засеменила по ступенькам, вводя в дом почетного гостя. Господин Таддеус фон Бракель подал руку коротышке тетушке и тоже повел ее в дом. За ними юркнули расфранченные Герман с Адельгундочкой.

– Ф-фу! Наконец-то, – облегченно вздохнул Феликс. – Бежим скорей в лес!

– А пиро-ог? – жалобно протянула Кристина.

– Хорошо, – согласился Феликс. – Съедим пирог, а потом – в лес. Но дурачков этих ни за что с собой не возьмем.

И они поспешили к столу.

О пользе учения

Оказалось, что дядюшка тоже носит фамилию фон Бракель. Только зовут его Киприанус, и он не барон, а самый настоящий граф. На сюртуке у него сияла громадная серебряная звезда. Да что на сюртуке, даже на носовом платке была вышита эта сияющая звезда! Феликс когда-то видел на картинке короля с такой же звездой на груди.

– Уважаемый дядюшка, – робко спросил он, – вы король?

Тощий господин добродушно рассмеялся.

– Нет, дитя мое, – сказал он. – Я всего лишь слуга короля. Но, – добавил он важно, – я министр – один из самых приближенных и верных его слуг.

– У-уу! – разочарованно протянул Феликс.

А толстая тетушка умильно погладила Феликса по голове и проворковала:

– О, как это трогательно! Святая деревенская простота!

И она вручила Феликсу и Кристине пакетики с конфетами. Матушка фон Бракель чуть не прослезилась от такой щедрости родственников. А Феликс запустил руку в свой пакет, выудил горсть леденцов и с наслаждением громко захрумкал.

– Ты не умеешь есть конфеты, мальчик, – наставительно сказал дядюшка Киприанус. – Леденцы надо сосать, пока они сами не растают во рту.

На эти слова Феликс просто расхохотался.

– Ха-ха, дядюшка! – воскликнул он. – Неужто вы думаете, что я беззубый младенец? Гляньте на мои зубы!

И он бесцеремонно оскалился, показывая свои белые крепкие зубки. А потом набил леденцами рот и так захрустел, будто во рту у него была камнедробилка. Кристина последовала его примеру. Бедный барон Таддеус фон Бракель так сконфузился за своих невоспитанных детей, что побледнел. А матушка фон Бракель покраснела от стыда и прошипела:

– Сейчас же прекратите хрустеть, дрянные, невоспитанные дети!

Феликс недоуменно поглядел на матушку. Он совершенно не понимал, что дурного они с Кристиной делают. Ведь этими конфетами их угостили, а зачем тогда они нужны, если их нельзя есть? Он собрал леденцы в пакетик, протянул их строгому дядюшке и обиженно сказал:

– Возьмите назад свои конфеты и сосите их сами, если вам так нравится.

Кристина робко посмотрела на брата и тоже положила на стол свой пакетик. Господин барон Таддеус фон Бракель просто не знал, куда деваться от стыда и как загладить неловкость.

– Любезный граф, дорогой наш родственник, – растерянно лепетал он, – не судите строго наших глупых, невоспитанных детей! Откуда им было набраться ума и приличных манер в нашей глухой деревушке? Конечно же, они не чета вашим прелестным деткам.

Граф Киприанус раздулся от гордости и самодовольства и снисходительно улыбнулся. Герман и Адельгундочка сидели между тем молча, положив руки на колени и старательно выпучивая глаза.

– Ах, милые мои, – пропела толстая тетушка, – для нас воспитание детей – первая забота и цель жизни.

И она незаметно подмигнула своему мужу. Тот сразу встрепенулся и засыпал Германа и Адельгундочку целым ворохом вопросов, и дети отвечали без запинки.

– Как называется земля черных людей?

– Африка!

– Какой зверь самый тяжелый?