Последние - Таня Роу

чтобы вдохнуть, а каждое движение казалось бесполезным.

– Пожалуйста, хватит! – вырвалось из меня, но мой голос был слабым и срывался на рыдания. Слова смешивались с хрипами, растворяясь в тишине.

Мама – или то, что ею притворялось – склонилась ко мне. Её лицо, изуродованное густым дымом, больше напоминало чудовище, чем человека. Чёрные глаза, лишённые малейшего проблеска тепла, прожигали меня насквозь. В них горело безумие, которое проникало глубже, чем я могла вынести.

Острая жгучая боль рваным вихрем пронзила мою щёку. Её зубы сомкнулись, отрывая мою кожу и всё моё сознание заволокло от боли. Она выплюнула кусок плоти с холодной, звериной яростью. Чёрный сгусток, смешанный с кровью, с глухим отвратительным шлепком упал рядом с моим лицом, оставляя после себя жуткий след.

– Обещай! – гортанно проревела она.

Агония поглотила меня целиком. Она захватила моё тело и разум. Крик сорвался с моих губ громким, отчаянным, разрывающим тишину, но затем обрушившаяся волна боли заставила его затихнуть. Моё тело стало чужим – его бил лихорадочный озноб, судороги прокатывались одна за другой, как удары плети. Жар, словно неутолимое пламя, поглощал каждую клетку моего тела, лишая меня сил сопротивляться.

Я больше не могла двигаться. Даже дыхание превратилось в пытку – каждый вдох был ножом, вонзающимся глубже в грудь. Казалось, весь мир сжался до этой нестерпимой боли, до тяжёлого присутствия существа, которое было всем, чем моя мать никогда бы не стала.

– Мэди…

Голос, тихий и далёкий, прорвался сквозь мои мучения.

– Милая, вставай, – раздался мягкий, но настойчивый голос, разрезавший пелену кошмара, в котором я утопала. Едва слышимый мужской баритон звучал всё ближе, вытягивая меня обратно в реальность. – Просыпайся!

Глубокий вдох, словно после долгого погружения под воду, и мои глаза распахнулись. Резким движением я села, чувствуя, как мои лёгкие горят от недостатка воздуха, а по щекам катятся горячие струйки слёз. Сердце колотилось в груди так, что казалось, оно было готово вырваться наружу.

– Тш-ш-ш, – Остин сидел передо мной. Его взгляд – пристальный, полный тревоги, – изучал моё лицо. – Мэд, нам нужно собираться, – проговорил он мягко.

Я быстро закивала головой, сглатывая застрявший в горле ком. Остин тоже был привычен к моим ночным кошмарам. Сначала он пытался разговорить меня, выяснить, что мне снится, как помочь. Но я, словно запертая в стеклянной скорлупе, никак не могла открыть ему свои страхи. Только годы спустя я решилась частично рассказать ему о своих снах – обрывки, сцены, ощущения. Он это принял молча. Не стал настаивать, не требовал рассказать большего.

Однако Рут и Роуз – эти две неутомимые женщины – не были столь деликатны. Узнав о моих снах, они взяли на себя роль моих неофициальных психологов, настойчиво пытаясь расспросить о деталях и причинах. Их забота была почти невыносимой, но я старалась держаться, не показывая раздражения. Даже Остин был бессилен против их настойчивости.

Сегодняшний кошмар был странным. Этой ночью мама впервые явилась в моём сне в таком пугающем обличии. Обычно, таким в своих снах я видела только папу. Сердце защемило при мысли о её искажённом лице, о голосе, полном боли и угрозы. Но я быстро отогнала эти воспоминания, приписав их влиянию событий минувшего дня.

Остин легко похлопал меня по коленке и встал, направляясь к Лео и Джесси, сидящим на диване. Я задержала взгляд на его широкой спине, чувствуя благодарность за его тактичность. Он не задавал вопросов. Просто ждал, пока я приду в себя.

Лео с аппетитом поедал сэндвич, запивая его какой-то ярко-красной газировкой из стакана. Джесси сидела рядом, молча смотрела в одну точку, прикрывая раненое плечо ладонью. Её лицо казалось отрешённым, но напряжение выдавало глубоко затаённую боль.

Быстро приведя себя в порядок, я переоделась в джинсы и футболку, что в суматохе успела взять вчера. Остин, дождавшись, пока я выйду из ванной, протянул мне сэндвич, и я опустилась на диван рядом с Джесси. Аромат еды наполнял комнату, из-за чего мой голод напомнил о себе неприятным урчанием в животе. Я сделала первый укус, и сладкий джем смешался с терпким вкусом арахисовой пасты. Я терпеть не могла подобные сэндвичи, но сейчас вкус не имел значения – голод говорил за меня.

Часы на стене показывали пять утра. Это было время, когда первые лучи солнца обычно только начинали пробиваться через горизонт, окрашивая небо золотистыми оттенками. Но мы были глубоко от красоты сегодняшнего рассвета, да и вряд ли я смогла бы в полной мере насладиться им – слишком много мыслей заполняло мою голову. Остин, казалось, не разделял моей тревоги. Он расслабленно сидел в кресле напротив, жевал свой сэндвич и с видом глубокого сосредоточения разглядывал карту, ту самую, что изучал весь вчерашний вечер.

– Сейчас доедим и проверим вещи. Со склада нужно собрать всё самое необходимое, – его голос прозвучал спокойно, почти безэмоционально, словно это был обычный день, а не утро, когда всё вокруг могло стать последним.

Я кивнула. Остин говорил, что в здесь есть запасы. Я надеялась, что помимо еды, здесь будет и одежда. Вчерашняя спешка оставила меня с минимумом вещей, которые явно не могли защитить ни от холода, ни от дождя. Та одежда, что осталась в ванной, всё ещё была сырой и очень грязной, так что забирать её с собой смысла не было. Мне определённо нужно было найти что-то ещё, иначе последствия отсутствия сменной одежды могут быть не самыми приятными.

– Я готова, – сказала я, доедая последний кусок и отряхивая крошки с ладоней.

– Не торопись, – бросил Остин, заметив, как я потянулась за своим рюкзаком, стоявшим у края дивана. – Оставь его для Лео. Там есть ещё несколько, возьмёшь их.

Пожав плечами, я поднялась и последовала за ним. Мы подошли к двери, которую до этого я даже не видела. Она была почти незаметной на фоне светлых стен убежища. Остин легко повернул ручку, и дверь бесшумно открылась, выпуская клубок холодного воздуха. Включив свет, он шагнул внутрь.

Помещение оказалось огромным, даже больше, чем жилое. Его стены скрывались в полумраке, а передо мной высились металлические стеллажи, заполненные разными пластиковыми контейнерами. Подписанные чёрными маркерами, они таили в себе припасы на любой случай жизни: от электроники и инструментов до медикаментов и одежды.

– В самом конце, на левых полках, – начал Остин, открывая ближайший ящик, – есть рюкзаки и одежда. Выбери что-нибудь для себя и Джесси.

Пробираясь между рядами, я заметила большое количество канистр, стоявших на двух отдельных стеллажах. На некоторых из них я смогла разглядеть странное название TEROS. Что было в