Боевая попаданка, или Как отомстить бывшему в другом мире - Дарья Гайтер

в бою.

Малышка с интересом погладила рукоятку, обмотанную грубым куском кожи.

— Красивый! — прошептала она.

— Забирай, теперь он твой.

Девочка бросила на меня испуганный взгляд и неловко отступила.

— Матушка не позволит…

— Бери, если нравится. Думаю, твои родители не будут против. Вот мой отец, например, служил в королевской гвардии и учил меня сражаться наравне с мужчинами.

Златовласка с восхищением смотрела то на меня, то на оружие в моих руках, не решаясь принять подарок. К нам подошёл Лео, и девочка, испугавшись высокого и небритого дядьки, выхватила лук и бросилась бежать в глубь деревни. Напоследок она обернулась, одаривая меня благодарной и озорной улыбкой.

— Зря ты так. Её ведь накажут, — Лео с грустью посмотрел ей вслед.

— Почему же? Девочка вольна сама выбирать себе увлечения.

— В деревнях у людей другие уклады. Женщина в доме — хозяйка и хранительница очага.

Я недовольно фыркнула, хмуро глядя парню прямо в глаза.

— Что же я тогда сейчас здесь, а не где-нибудь на кухне у печи?

— Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, Даяна.

То же мне, удружил! Ничего я не знаю! Я, конечно, понимаю, что здесь у вас Средневековье, но разве девушка не имеет права интересоваться тем, что ей по душе?

Хотелось ввязаться в нешуточный спор, ведь я всегда любила покачать свои права, оттого и пришла однажды в спортзал Лёни, несмотря на насмешки Тима. Бывший муж тогда говорил, что уж лучше бы я на пилатес ходила, а не занималась ерундой.

Внимание привлекла суета, возникшая вокруг. Все пятнадцать корзин были на месте, и жители деревни с радостью приняли доставленную провизию.

Тимберли был готов объявить следующее задание.

* * *

Я стояла и с ужасом смотрела, как первый участник, выбранный посредством жеребьевки, седлал коня, прижимая при этом к груди небольшой свёрток.

Перед ним протянулась полоса препятствий: где-то намеренно были возведены деревянные перекладины, преграждающие пусть, где-то виднелись глубокие лужи, наполненные водой по велению организаторов турнира. В конце полосы, за большим оврагом, раскинулась неглубокая речка.

Прозвучал громкий хлопок, и лошадь испуганно встала на дыбы, после чего поскакала вперёд. Наездник ловко управлял ей одной рукой, а другой удерживал то, что и являлось смыслом этого задания. Свёрток, в котором была упрятана тряпичная кукла, имитировал младенца, которого нужно было сберечь и верхом переправить через реку любой ценой.

Всадник преодолел несколько барьеров, после чего группа лучников направила в него облако из быстрых стрел.

Сердце сжалось, но парень ловко уклонился, прикрываясь свободным локтем.

Я пробежала вперёд, чтобы видеть, что ожидает испытуемого после.

Обведя лошадь вокруг разбросанных по земле колючек, выкованных кузнецом из железа по заказу и напоминающих собой кучку гвоздей, приваренных шляпками друг другу, он галопом погнал её по полыхающему огнем полю. Я зажмурилась, надеясь, что ни одна лошадка при этом не пострадает.

Наконец, перепрыгнув на скаку овраг, мужчина заставил жеребца войти в реку и, борясь с несильным, но бойким течением, успешно перебрался на другую сторону.

Младенец был спасён, а я искренне порадовалась за Лео. Он был прекрасным наездником. Да и с детьми обращался неплохо.

Меня охватила паника. Лео был по ту сторону реки, как и другие участники, один за другим преодолевающие испытание. Даже Эйрон с больной лодыжкой успешно прошел всю полосу препятствий.

Но также я видела, как некоторые падали с лошадей, или же, уклоняясь от стрел, роняли на землю ценный груз.

У кого-то не получалось справиться с тлеющей травой, которая взвивалась вверх от ветра, обжигая кожу и пугая коней.

Я была уверена в собственном провале. Управлять лошадью я практически не умела, а гнать её сквозь огонь, воду и медные трубы — было для меня немыслимой задачей.

Я взволнованно потрепала холку Лохматому. Он был здесь, также как и я, поджидая своей участи.

— Мисс Даяна Брэйв! — моё имя, как на зло, прозвучало последним. Я впервые слышала свою фамилию, но сейчас было совсем не до этого.

Сердце выпрыгивало из груди, пульс в ушах отбивал барабанный ритм, заглушая все окружающие звуки.

Может быть, сойти с дистанции? Не позорить имя отца?

Я взяла Лохматого за поводья и повела к старту.

Как же мне сейчас не хватало крепкого словца от тренера!

Ноги едва переступали, а жеребец, словно почуяв мой животный страх, тревожно затоптался на одном месте.

Мысли хаотично перескакивали с одной на другую, в надежде зацепиться за какой-нибудь разумный план. Ведь должен же быть какой-то план?

— Вы готовы? — сквозь туман долетают до меня слова мистера Носа. Он указывает пальцем на кукольного младенца, и я подхожу к тряпичному свёртку.

Как же мне держать поводья и ребенка одновременно?!

Идея возникла внезапно. Быстрыми движениями я расшнуровала защитный корсет, освобождая свободную блузу. Бережно взяв в руки хрупкую ношу, аккуратно поместила её за пазуху. Несколько непристойных взглядов зевак и стражников с интересом заскользили по моему телу. Мне было всё равно. Главное — сохранить жизнь младенца, пусть даже он и игрушечный.

Я с усилием вцепилась рукой в поводья, придерживая малыша другой. Одежда давала дополнительную фиксацию, на тот случай, если я опущу руку. Подпрыгнула и оказалась в седле, рассматривая свысока предстоящий маршрут.

Снова хлопок, и я почувствовала, как подо мной вздымается и топчется напуганный жеребец.

Наставления Лео, как невидимые подсказки, всплывают в голове. Нужно срочно начать двигаться вперёд.

Сдавив обоими шенкелями бока Лохматого, я наклонилась чуть назад и почувствовала толчок. Конь пустился вперёд на всех парах, а я в ужасе вцепилась пальцами в седло. Меня затрясло во все стороны, поводья натянулись, и Лохматый чуть было не сбился с курса.

Но, вовремя спохватившись, я поймала равновесие, ослабив хватку. Впереди показалось первое препятствие.

«Он сам перепрыгнет, просто доверься ему», — Лео успел объяснить мне несколько хитростей, — «Нужно двигаться вместе с лошадью и крепче держаться в седле. Не напрягайся слишком сильно, иначе животное почувствует тяжесть и откажется от маневра».

Хотелось закрыть глаза и заплакать, но у моей груди был гипотетический младенец. Похоже, внутри просыпался материнский инстинкт, потому я собрала всю свою смелость и решимость в кулак, которым сжимала поводья.

Лохматый взмыл в воздух, а я прижалась к его шее, чувствуя, как грива хлестко бьет по щекам.

С грохотом конь приземлился на ноги, и я снова выпрямилась. Нужно было видеть, что впереди.

Сбоку, в лучах солнца, сверкнули металлические наконечники стрел. Сжавшись в комок, я отчаянно закричала, как будто это могло мне как-то помочь. Пара стрел вонзилась в лошадиный круп, но жеребец будто вовсе их не заметил,