Мы с истекшим сроком годности - Стейс Крамер

– Я могу лишь предположить. Из-за чего расстаются пары? Из-за недопонимания и измен. Полагаю, обычное недопонимание не доставило бы тебе такую боль, поэтому думаю, что он тебе изменил.

– Вы, случайно, не фанат Шерлока Холмса?

– Попал в яблочко?

– Именно. – И вот мой взгляд завис на лице Эдриана, чувствую, как мое сердце пропускает удар. – А у вас было такое?

– Изменяли ли мне?

– Нет, вы разочаровывались в людях, которых любили?

– Разве есть на свете человек, который никогда не разочаровывался? Я не исключение.

– И как вы пережили это?

– Знаешь, Джина, я верю в судьбу. Я представляю Вселенную как огромную книгу, в которой каждая глава принадлежит определенному человеку. В ней расписано каждое наше действие, описаны люди, с которыми мы должны встретиться. Я это веду к тому, что если мы расстаемся с некоторыми людьми, значит, так предначертано судьбой. Значит, за нас уже все решили, а мы лишь следуем тому, что написано в «книге». Не надо отчаиваться, жалеть, упрекать себя в чем-то, просто нужно идти дальше, встречать новых людей, совершать новые действия, испытывать новые ощущения. Скотт был лишь небольшим абзацем в твоей жизни.

Вот так просто Эдриан взял и превратил все мои переживания, мысли, чувства в метафору. Не знаю, что я чувствую: облегчение или пустоту. Мы проводим несколько минут в молчании, я смотрю в пол, но в то же время чувствую, как Эдриан прожигает меня взглядом. А что, если он действительно прав и вся наша жизнь давно расписана до мелочей, а мы, словно персонажи компьютерной игры, выполняем заранее запланированные действия? И мне суждено было оказаться в инвалидном месте, и даже если бы я в тот вечер не попала бы в аварию, то все равно рано или поздно что-то бы произошло.

– Давай отвлечемся от этой темы? Лучше ответь мне на вопрос: ты уже две недели в нашем центре, как тебе здесь, нравится?

– Не знаю, нравится мне или нет, но могу сказать лишь одно: если бы я провела эти две недели дома, я бы вновь повторила попытку самоубийства. Здесь особенные люди, особенная атмосфера. – «Особенный вы», – пронеслось у меня в голове и едва не слетело с губ. – Но иногда я чувствую себя птицей, запертой в клетке. Безумно хочется на свободу, увидеть мир, что скрывается за воротами. Но зная Роуз… мне светит лишь воскресная прогулка от центра до церкви.

Вечером, по средам, наш блок собирается в небольшом холле на этаже, где стоит телевизор и несколько мягких диванчиков (до сих пор не понимаю, зачем они здесь, ведь на них никто не садится). В комнате я, Андреа, Том, Брис, Фил и несколько старичков, которые зачастую уже не различают изображения на экране, и вскоре, на середине фильма, засыпают, так что вся комната остается в нашем распоряжении.

– Хочу посмотреть фильм с Вин Дизелем, – говорит Том.

Традиция каждого вечера среды – это дилемма: какой же фильм посмотреть. Каждый настаивает на своем, из-за чего сложно прийти к какому-то компромиссу.

– Мы на прошлой неделе смотрели «Форсаж», так что теперь мы с Джиной выбираем фильм, – отчеканила Андреа.

– Так, а мое мнение никого не интересует? – вмешивается Брис. – Я, например, хочу посмотреть какую-нибудь комедию.

– А я хочу просмотреть драму, мне надоели ваши боевики и комедии.

– Джина, а ты чего молчишь? – спрашивает Том.

На самом деле мне все равно, мне гораздо интереснее наблюдать за их словесными перепалками, но в итоге я вспоминаю свой любимый фильм, который я посмотрела, когда мне было одиннадцать лет.

– «Зеленая миля».

– Драма, то что я и хотела, – говорит Андреа.

– Ну, почему бы и нет. Там Майкл Дункан, он один из моих кумиров, – подхватывает Брис.

– Я тоже за, пойду поищу диск.

Есть фильмы, которые занимают в душе определенную полочку, с пометкой «любимые». «Зеленая миля» как раз и есть такой фильм. Сколько бы я его ни смотрела, мое сердце до сих пор сжимается, когда я вижу лицо Джона Коффи, когда его ведут на смертную казнь. Мне хватает нескольких секунд, чтобы разреветься и на протяжении всего фильма всхлипывать.

В комнату заходит санитар, встает к стене и начинает смотреть фильм вместе с нами. Замечаю, как Андреа пытается выпрямиться и правой рукой, которая еще может совершать небольшие движения, поправляет волосы.

– Как я выгляжу? – шепотом спрашивает она.

– Ну, нормально.

– Немного симпатичнее вон того старикана, – говорит Том и указывает на пожилого мужчину, который сидит в углу с закрытыми глазами, изредка похрапывая.

– Я не тебя спрашивала, мотопаралитик (прикол над инвалидом, который раньше был мотогонщиком).

– А кто это? – интересуюсь я.

– Саймон, наш новый санитар. Ему двадцать четыре. Это все, что я о нем знаю.

– Андреа, не хочу тебя расстраивать, но парням не очень-то нравятся девушки-бревна (прикол над девушкой, которая страдает ФОП).

– Джина, прошу тебя, ударь его.

– Давай лучше переместимся в другой конец комнаты.

Я и Андреа отдаляемся от парней.

– Могу я тебя спросить кое о чем?

– Валяй.

– Как ты думаешь, возможно ли такое, что нас с нашим диагнозом кто-то полюбит?

– Из мира здоровых?

– Да.

– А почему нет? Я лично знаю несколько пар, в которых один инвалид, а другой здоровый. Какая разница, в инвалидном кресле мы или нет. Мы же все равно такие же, как и все.

– И что, ты надеешься, что Саймон клюнет на тебя?

– А ты думаешь, что не клюнет?

– Я… я просто спросила.

Андреа улыбается, затем разворачивает свое кресло и подъезжает к санитару.

– Тебя же Саймон зовут?

Парень от неожиданности пошатнулся. Он тощий, длиннолицый, из-за плохого освещения в комнате непонятно, какого цвета у него волосы, то ли русые, то ли черные. Униформа санитара кажется на два размера больше, из-за чего она висит на его худощавом теле.

– Э, да.

– А я Андреа. У тебя есть девушка?

– Э, нет.

– Отлично, теперь ты мне еще больше нравишься.

До инвалидности у меня были небольшие комплексы относительно моей фигуры, внешности, а теперь я превратилась в сплошной комок комплексов, что порождает неуверенность в себе, замкнутость и чувство полнейшего разочарования в жизни. Смотрю на Андреа и поражаюсь, насколько она сильная и насколько не зависит от своего диагноза. Кажется, что она живет отдельной жизнью от него. Не знаю, как у нее это получается, но ее выдержке можно только позавидовать. Я лично перестала себя чувствовать девушкой и зациклилась на том, что я паралитик и все остальные люди видят во мне прежде всего паралитика, а уже потом девушку.

Андреа и Саймон болтают о том, какие музыкальные группы им нравятся, Брис и Том продолжают смотреть фильм и обсуждают каждое действие Эджкомба, а я полностью погрязла в своих мыслях, которые своим грузом тянут меня на «дно».

На очередном часу приветствия в аудитории присутствовали все, кроме Эдриана. Вскоре доктор Хэйз чуть ли не влетает в помещение, такой оживленный, будто только что выиграл в лотерею.

Этой ночью я плохо спала, за окном был дождь, который то и дело напоминал мне о себе стуком капель о стекло. Я то просыпалась, то снова проваливалась в сон. И поэтому сегодня мое состояние приобрело отрицательную полярность.

– Всем доброе утро, – говорит Эдриан, не переставая улыбаться, – как настроение?

По тишине, что повисла в воздухе, можно судить о том, что у всех, кроме Эдриана, настроение, мягко скажем, не очень. Возможно, из-за погоды, а возможно, из-за того, что всем жутко надоело это чувство дежавю, когда каждый прожитый день похож на предыдущий. Ничего не меняется. Ни люди, ни атмосфера. Все замерло.

– Сегодня будет необычный час приветствия. Почему необычный? Скоро сами все поймете. А пока выстраиваемся в колонну и следуем за мной.

Каждый из нас находится в недоумении, но тем не менее, все, не задавая лишних вопросов, жмут на рычаги своих колясок и направляются за Эдрианом.

Спустя несколько минут, мы оказываемся в парке. Воздух пропитан запахом мокрой листвы, небо хмурое, тяжелое, ветер прохладный и мгновенно вызывает дрожь в теле. Мы достигаем ворот центра.

– Погода сегодня неприветливая, но она нам не помешает, – говорит Эдриан, заражая всех своим пылким энтузиазмом.

Выбираемся за пределы центра, проезжаем мимо церкви. Я не верю в происходящее. Впервые за то время, что я провела здесь, нас куда-то вывозят. Внутри все трепещет, руки устали двигать колеса, но я отодвигаю эту усталость на второй план. Ветер усиливается, в нос ударяет запах соли и водорослей. Мы прибываем на пляж. Здесь абсолютно безлюдно, тихо. Это место полностью поглощает в себя и заставляет забыть об окружающем мире. Подъезжаю к самому краю берега, непослушные волны тянутся ко мне, пропитывая землю солью, а затем бесшумно исчезают в неизвестность. Я вглядываюсь в даль, где небо тонет в горизонте. Для меня исчезают все посторонние звуки, движения. Океан поражает своим величием, своей бесконечностью. Достаточного одного взгляда, чтобы навечно влюбиться в него. Если на свете и есть место, где человек может быть счастлив, то это только там, где есть океан.