Самая черная птица - Джоэл Роуз

Первым человеком, казненным в «Томбс», стал не кто иной, как брат Томми Коулмана, Эдвард Коулман. Главный констебль видел, как его повесили во внутреннем дворе тюрьмы 12 января 1839 года, вскоре после того как постройка здания была завершена. Негодяя казнили за убийство собственной жены, торговки горячей кукурузой.

Эти леди бродили по улицам, продавая свой товар из кедровых кадок, закрепленных у них на шее при помощи веревки. Девушки славились своей потрясающей красотой, носили ситцевые платья, клетчатые шали и ходили босиком. Родом они были обычно из беднейших районов — главным образом из Файв-Пойнтс, — и песню их, в том или ином варианте, знали все жители города:

Кукуруза! Горячая кукуруза!Покупайте сладкую горячую кукурузу!Кому белоснежную горячую сладкую кукурузу?Белоснежную горячую сладкую кукурузу?Вкусную горячую сладкую кукурузу!Пар идет — только что с огня!Кукурузу кто купит у меня?

Парни со всей округи, привлеченные этими криками, ходили за торговками горячей кукурузой, пытаясь добиться их расположения. Конкуренция между девушками была весьма высока — как и между их поклонниками. Не раз ради благосклонности кукурузницы затевались отчаянные драки и даже смертельные поединки.

Эдвард Коулман стал ухаживать за одной такой девушкой. Она была столь прекрасна, что получила прозвище Королева Кукурузы. В конце концов отчаянный парень завоевал девушку.

Несколькими годами раньше власти предприняли попытку засыпать старое пресноводное озеро Коллект. Организаторы проекта использовали для его осуществления труд низкооплачиваемых рабочих, а также помощь населения, и им удалось сровнять с землей холмы восточной стороны пруда, возле Бродвея. Грунт и основную породу дна планировали использовать в качестве почвы для будущего строительства.

От бывшего Коллекта прокопали широкую сточную канаву. Она начиналась на Перл-стрит, проходила через Сентер-стрит до Ченел-стрит, после чего выливалась в Гудзон на западе. Власти надеялись, что благодаря этой канаве только что осушенное пространство будет оставаться сухим и, таким образом, полезная площадь города значительно увеличится.

Местные политики поздравляли друг друга с успехом, поскольку многие богачи изъявили желание построить на новом месте дома, и какое-то время все было просто прекрасно. Хейс выделил всего одного полицейского для наблюдения за безопасностью района, и душистыми летними вечерами у южной оконечности Парадайз-сквер действительно царил настоящий рай.[8]

Но потом разразилась катастрофа. Оказалось, что рабочие неправильно отвели подземные воды, некогда питавшие Коллект, а почва в значительной степени перемешана с обыкновенным мусором. Так что симпатичные новенькие домики стали проседать — да так, что раскалывались двери и окна, а фасады покрывались трещинами. Вода размывала фундаменты и проникала в подвалы. Снизу поднимались вредоносные пары и тлетворные запахи стали, неся с собой холеру и желтую лихорадку.

Богачи в одночасье снялись с мест, и в дома вселились бедняки — в основном нищие эмигранты-ирландцы и освобожденные негры. Район стал называться Файв-Пойнтс, за ним закрепилась слава самых отвратительных трущоб — по словам Диккенса, по части нищеты он превосходил даже знаменитый лондонский Севен-Дайлс.

Брат Томми Коулмана мнил себя великим главарем банды. Он возглавлял банду «Сорок воришек», одну из первых действительно крупных преступных группировок, терроризировавших нью-йоркские улицы. Под его мудрым руководством банда обосновалась в овощной лавке Розанны Пирс и ее окрестностях, в самом сердце трущоб Файв-Пойнтс.

Перед лавкой в ящиках и ведрах лежали груды гниющих овощей. Их никто не трогал, особенно помидоры, считавшиеся ядовитыми.

Внутри, в задней комнате, заседали головорезы банды: убийцы, воры, мастера грабежа, налетчики, карманники, мерзавцы от политики и прочие негодяи. Все они были вооружены и готовы по команде главаря сняться с мест и отправиться на дело — наводить ужас на жителей окрестных улиц. В особенности после обильных возлияний спиртного, которое миссис Пирс продавала им по сниженным ценам.

Надо отдать Коулману должное: он действительно обладал талантом организатора. В этом городе, переполненном преступниками и уличными хулиганами, его ребята стали первой дисциплинированной бандой с признанным главарем. В моменты слабости Старина Хейс даже восхищался талантами этого человека. В конце концов, «Сорок воришек» под умелым руководством Эдварда вела себя более достойно, чем большинство развращенных политиков или дешевых шпиков, разгуливавших по улицам города.

Однако как ни была хороша Королева Кукурузы, брак с таким человеком оказался для нее слишком тяжким испытанием. Спустя три недели после венчания в церкви Девы Марии, в припадке ярости и алкогольного опьянения, Коулман убил свою жену, и за этот безумный поступок ему пришлось заплатить высокую цену.

Посмотреть на трагический конец главаря знаменитой банды, а также поглазеть на первую смертную казнь в «Томбс» пришло так много важных городских сановников и светских персон, что приговоренный целых двадцать минут пожимал руки, протянутые ему доброжелателями.

Наконец он встал под виселицей, вокруг шеи ему затянули пеньковое ожерелье, противовес привели в нужное положение.

За стенами тюрьмы бушевала, выкрикивая имя приговоренного, толпа из его приспешников, в которой присутствовал и его любящий четырнадцатилетний брат Томми, — их не пустили на внутренний двор из опасения, что они начнут подрывную деятельность или даже хуже — например, разрушат тюрьму.

По условленному сигналу противовес опустился. Предполагалось, что приговоренный взмоет вверх — это явление окрестили как «прыжок к Иисусу» — и будет болтаться на веревке до тех пор, пока не умрет.

Но в то утро веревка оборвалась, с ужасающим звоном.

Тут же раздались хриплые крики:

— Воля Божья! Воля Божья!

Сторонники Коулмана требовали, чтобы его пощадили.

Монмаут Харт, начальник тюрьмы и один из самых страстных поклонников убитой Королевы Кукурузы, не желал ничего слушать. Он спокойно велел палачу снова надеть преступнику петлю на шею. Старина Хейс стоял у виселицы и наблюдал.

На этой раз все прошло гладко, и под громкое ликование почтенных зрителей, под радостные «ура!» тело Эдварда Коулмана целых пятнадцать минут раскачивалось на виселице, пока следователь Арчер не вышел вперед и не велел обрезать веревку.

Глава 19

Сестра Королевы Кукурузы

На бракосочетании Томми Коулмана с сестрой Королевы Кукурузы присутствовало больше тысячи членов разных банд из Файв-Пойнтс; эти буяны и головорезы наполнили воздух криками и громким пением, а церковные гимны то и дело прерывались смехом, ибо орды пьяных ирландцев бушевали на улице.

Томми Коулман не видел свою будущую жену, сестру супруги своего брата, с тех пор как последнего повесили, а потом случайно столкнулся с ней в кабаке. Девушка заглянула в «Притон убийц», питейное заведение Чарли Мадда по прозвищу Одно Легкое, на Литл-Уотер-стрит.

В последний раз Томми видел ее во время казни. Он помнил, как помощники шерифа вели бедняжку через ворота «Томбс» к виселице. Девушка встала так близко к ней, что могла дотронуться рукой до дерева. Она пришла на казнь брата Томми по одной-единственной причине: ей хотелось посмотреть, как вздернут убийцу ее сестры.

В «Притоне» все знали, какое несчастье постигло эту семью. Девушки со всей округи восхищались сестрой Королевы за силу, выдержку и мужество. Она была так хороша собой, что женщины мечтали походить на нее, а мужчины испытывали сильное вожделение, сраженные ее красотой.

На улицах ее узнавали в лицо, за спиной перешептывались. Эта девушка была сестрой самой знаменитой торговки кукурузой в городе, прочно стояла на собственных ногах и гуляла не с кем иным, как с Руби Перлом, суровым и жестоким главарем банды «Мясники» из Бауэри. Люди сплетничали, а то и во всеуслышание провозглашали, что союз этот неравный. Сестра Королевы была католичкой-ирландкой, а Руби Перл — протестантом; он — истинным, не в первом поколении, американцем, полным чувства собственного достоинства, а она — ирландской пожирательницей картошки, жалкой девчонкой, дочерью эмигрантов. Девушке исполнилось всего шестнадцать, а ему на одиннадцать лет больше; кроме того, протестанты не жалуют ирландские кварталы, особенно Четвертый район, да и вообще главарь банды — ужасный тип, может быть, самый худший из всех.

Когда кукурузница вошла в заведение Чарли Мадда, Томми поднял на нее глаза — он веселился там со своими парнями. Лицо сестры зарделось от ярости, дыхание участилось, висевший на плече короб с кукурузой напоминал оружие. Ее волнение и злость передались всем посетителям заведения, а юный главарь банды тотчас где-то в глубине сердца осознал, что перед ним стоит его судьба.