Дыхание жизни - Арусяк Артемовна Сарибекян

розу.

– Спасибо засмущалась Наринэ и взяла цветок, вдохнула этот безумный аромат, который вскружил ей голову. Любовь изменила её и теперь меняет её жизнь.

Она отдала удивленно смотрящему на нее Микаэлю связанную в шёлковый платочек немаленькую сумму.

– Я хочу, чтобы ты эти деньги отдал детям, о которых вчера рассказывал. Эти деньги я заработала, когда рисовала, у меня купили несколько картин… Теперь я хочу, чтобы ты эти деньги вложил в хорошее дело. Ещё и платья… У меня их очень много, я уже несколько принесла тёте, есть ещё те, которые я отдам детям тоже.

– Наринэ… Ты можешь этого и не делать, я их всех стараюсь обеспечить.

– Я знаю. Просто так желает моё сердце. Прошу тебя… Не отказывай…

– Хорошо, – кивнул он.

– Я пойду к тёте, отдам эти платья девушка улыбнулась и прошла мимо.

– Куда эта девчонка дела все свои наряды? Наринэ вошла в комнату, когда мать копалась в её одежде.

– Мама!

– Где все твои платья? Татевик попросила то желтое платье…

– Я их отдала на благотворительность.

Назени обомлела и села на кровати:

Что ты сделала?

– Отдала их.

– Но они же тебе понадобились бы после свадьбы!!! возмущено ахнула та.

– И свадьбы не будет… Вчера мы с Андреем поговорили и решили, что не сможем сделать друг друга счастливыми.

Наринэ была решительна и серьёзна. Она не успела ещё рассказать Микаэлю, но сердце подсказывало, что все будет хорошо.

– Что вы решили? засмеялась Назени. Не смей даже шутить так!

– Я не шучу, мама…

Женщина начала кричать на дочь со слезами на глазах:

– Как ты посмела? С тобой что– то случилось!!! Ты изменилась!!! Во всем твоя бабушка виновата, она на тебя так повлияла!!!

Наринэ и не пыталась что– то объяснить. Молча наблюдала за происходящим. Отец, услышав весь рассказ Назени и всю тираду о позоре, вышел в сад. Наверное, он сейчас все обдумывает. Бабушка и бровью не повела, поэтому несчастная Назени была уверена, что бабушка и внучка точно сговорились.

Глава 22.

Весь следующий день Наринэ не решилась выходить, мать с ней не разговаривала. Она молча смотрела из окна.

– Надеюсь, ты поступила верно, доченька. Сказала бабушка.

– Сердце подсказывает, что да…

– Не подумала бы, что ты сможешь так поступить… Пойти против воли матери и своих убеждений.

– Впервые я решила не убегать от себя и своей сущности. Я хочу быть той, кем есть на самом деле. Я готова оставить все…

– Ради него?

– Ради себя… честно ответила Наринэ.

– Но Микаэль сыграл огромную роль.

– Я его люблю бабушка, кажется я впервые живу.

– Но он не так прост, как кажется…, будь осторожна, я не хочу, чтобы ты обожглась.

Наринэ витала в облаках, но Микаэль с каждым днём становился мрачнее и мрачнее, это ее настораживало. Он сказал, что его не будет пару дней, что означало, что она не пойдёт с утра на базар, он не встретит её там и до обеда они не будут в парке говорить обо всем на свете.

– Я слышала, что появились мошенники, которые собирают будто на благотворительность, а сами исчезают.

Между бессмысленными разговорами матери и Аниты, Наринэ заинтересовал именно этот кусочек.

– Ты это скажи моей дочери, Назени указала на неё, она отдала свои платья и деньги таким людям. Я её предупреждала, но она меня не слышит! Племянник Аванесова нашёл группу людей и сам же выступил против этих мошенников, выиграл дело. Говорят, у этого мужчины большое будущее… Самые сложные дела щёлкает как орехи… а ты все отдаёшь непонятно кому!!!

– Мама, возмутилась Наринэ.

– Что «мама»? Бедный Андрей… Как ты могла его бросить, хорошо, что Аванесовы нас пригласили, может среди гостей, будет какой– нибудь интересный парень…

– Я не хочу туда. Я останусь дома, сказала Наринэ.

– Почему это??? мать смотрела на неё, требуя разъяснений.

– Не хочу и все, она вышла из гостиной и вспомнила, как вчера Микаэль спросил:

– А, ты пойдёшь к Аванесовым на ужин?

– Откуда ты знаешь? Ведь приглашение мы получили пару часов назад… Тем более, я не думала, что тебя интересуют такие мероприятия…

– Они у нас заказали продукты, оттуда и знаю. Если попрошу не ходить к ним, послушаешь меня?

– Почему?

– Я не хочу, это просто просьба…

– Хорошо улыбнулась тогда Наринэ.

А сейчас кошки скребли на душе, а если Микаэль и вправду… а вдруг он боится, что этот племянник раскроет его и… Девушка побледнела и села на кровати. Нет, неужели она могла ошибиться. Микаэль полон загадок и тайн. Это манило, конечно, но сейчас сомнения и страх чуть ли не убили её. Наринэ не хотела верить. Она не могла. Микаэль был хмурым все эти дни, и в эти же дни шло дело по мошенничеству. Нет, нет!!! Она кинулась к окну, ей стало трудно дышать, её сердце разрывалась, она не хотела думать. Наринэ хотела сейчас увидеть его и спросить. Он все объяснит и все разъяснит, а ей будет стыдно за мысль, которую она ненавидела.

Девушка не могла ждать, внутренний голос говорил, что Микаэль на базаре и она пошла туда сразу после завтрака, а к ужину нужно быть у Аванесовых. Наринэ пошла к будке и там услышала голоса:

– Что же делать?

– Не паникуй, не все потеряно, сказал другой мужчина, через щели можно было разглядеть и Микаэля, который молча сидел, и был внешне спокоен.

– А если все узнают? Что с нами будет?!

– Успокойтесь! Ничего не будет… Все будет по плану, как мы и решили, спокойно сказал он.

– Но Микаэль, не все гладко.

– Когда было гладко, нам постоянно приходилось туго! Главное, чтобы не узнали тут на базаре, кто мы…

Наринэ ахнула и хотела уйти, как её схватил один худой парень и затащил туда.

– Смотрите! Тут за вами подслушивали!!! Эта девчонка!

Наринэ брыкалась и боялась смотреть на Микаэля. Но явно ощущала его яростный взгляд.

– Отпусти её, и вы все свободны.

Они остались одни. Сердце девушки стучало так сильно, что, кажется, она не сможет ничего услышать, кроме него.

– Я же тебе сказал, что не увидимся несколько дней!

– Ты также сказал, что не будешь в городе, но ты тут! – ее голос дрожал. Кажется, страх сковал её.

– Ты следишь за мной? крикнул и ударил по столу.

– А ты меня обманываешь?

Они долго смотрели друг другу в глаза.

– Тебе пора, Наринэ, не испытывай моё терпение!

– Кто я для тебя, Микаэль?

– Уходи… она развернулась и убежала, слезы все не прекращались.