Гилгул - Иван Сербин

– Но… – начал было он, но осекся под страшным взглядом.

– Что? – резко спросил бородач.

– У нас мало веревок. Не хватит, чтобы обвязать ее как следует. Тело не удержится…

– Вырежьте для веревок желоба!!! – рявкнул бородач.

– Хорошо. – Тот поклонился и нырнул в сумерки. Пока двое карабкались на смоковницу и кромсали ножами ствол и ветви, третий хасидей обвязывал запястья, поясницу и ноги мертвой женщины веревками. Наконец все было готово. Тело подняли и привязали к стволу и сучьям. Из желобов обильно вытекала смола, скатываясь по веревкам. На холодном ветру она быстро густела и застывала, становясь похожей на снег или на вымоченную, а после засушенную соль.

– К утру ее невозможно будет оторвать от дерева, – услужливо сообщил бородачу один из убийц.

– Ничего, – на угрюмом лице появилось подобие усмешки. – Звери теперь не съедят ее, птицы не выклюют ей глаза. Пусть висит и напоминает другим о том, насколько страшен гнев Га-Шема, Господа нашего. Поворачиваем, – бородач повелительно взмахнул рукой.

– Нам бы только не сбиться с пути, – пробормотал один из праведных.

– Не собьемся, – уверенно отозвался священник, указывая в сторону пылающего Храма. – Господь осветил нам путь.

– Хвала Господу, – отозвались его спутники».

***

– Они ориентировались по горящему храму – единственному строению, полыхавшему до самого утра. Пламя его было видно от всех трех городов – Содома, Гоморры и Севаима. Хасидеи вернулись домой лишь под утро, договорившись устроить на следующий день праздник. Его решили назвать Священным Праздником Правосудия Господнего. – Потрошитель помолчал несколько секунд, затем заговорил вновь: – Когда же первые лучи рассветного солнца коснулись крыш Содома, Гоморры и Севаима, а усталые жители разбрелись по домам, Он испепелил все три города, не пощадив никого. Так закончилась Его первая и единственная попытка создать мир, добрый и свободный от зла.

***

«Пепел опускался на землю невесомыми черно-серыми хлопьями. Отсюда, с гор, он казался самым обычным туманом, вот только трава и камни, насколько хватало глаз, приобрели странный серебристый оттенок прожитых лет. Равнинный ветер донес запах гари, серы и плавящейся древесной смолы. Лот тяжело вздохнул и отвернулся, чтобы не видеть черного столба дыма, поднимавшегося от горизонта, с той стороны, где еще вчера стоял город. Не меньше минуты он разглядывал свои ладони, покрытые темными ссадинами, словно желая убедиться, что все произошедшее прошлой ночью – явь. Адмы больше нет. Размеренный ход жизни прервался, мир перевернулся разом и навсегда. Не стало адмийцев и хасидеев. И голубая милоть, даже если бы она сохранилась, не значила больше ничего. Лот крепко зажмурился, затем снова открыл глаза. Ссадины на ладонях не исчезали. И боль в теле осталась. Он не стал оборачиваться, только вздохнул еще раз и ушел в пещеру. Дочери сидели у дальней стены, смотрели на него, а он даже не знал, что сказать им. Ободрить? Как? Да и уместно ли это теперь? Стоят ли чего-нибудь слова? Лот присел на каменный пол, закрыл глаза и откинул голову. С трудом разлепив пересохшие, потрескавшиеся губы, пробормотал:

– Мы должны отдохнуть. Нам предстоит долгий путь.

– Ты знаешь, куда идти? – спросила старшая дочь, глядя на него. Говорила она спокойно и ровно, словно знала что-то такое, чего еще не знал Лот, видела будущее и заранее могла предсказать их судьбу.

– Мы пойдем в Сигор, – медленно ответил он. – Или в Хеврон. Больше нам идти некуда.

– Лот? – послышался от двери знакомый голос. Лот резко открыл глаза и обернулся. Нахор стоял в широком проеме и смотрел на него.

– Это ты? – Изумлению Лота не было предела. – Ты спасся? Как? Как тебе удалось? Тот медленно покачал головой.

– Я не спасся, Лот. Я умер. Меня убили. – Он кивнул себе за плечо. – Там, на стене. – Лот быстро оглянулся на дочерей: видят ли они духа? Обе девушки спали, ровно дыша во сне. – Не волнуйся, с ними все в порядке. – Нахор улыбнулся. – Они проснутся, когда я уйду.

– Что тебе нужно? – Лот испугался. Священники рассказывали, что иногда Господь посылает своим детям знамения и даже является к ним в образе Ангела, но Нахор… – Кто ты?

– Твоя жена знала, кто я, – ответил он спокойно.

– Ангел Господень?

– Можешь называть так.

– Что тебе нужно? Нахор пошел к нему. Лот вжался в каменную стену. Он вдруг заметил, что ноги Ангела не касаются земли. Тот подплыл, остановился в двух шагах.

– Тебе придется остаться здесь вместо меня, – сказал Нахор.

– Здесь? – Лот неуверенно оглянулся на темноту пещеры. – Где «здесь»?

– На Земле. Ты станешь Гилгулом‹Гилгул – в древнееврейской мистике – каббале – переселение души праведника, но не для исправления ошибок, совершенных в прошлой жизни, а во благо всего человечества.›. Гончим.

– Гончим?

– Да. Тебе придется препятствовать приходу того, кто станет земным воплощением Зла. – Лот растерялся. Нахор говорил непонятные, странные вещи. Что значит «земным воплощением Зла»? – Здесь, на Земле, Зло должно быть понятным, чтобы другие внимали ему и обращались к нему, – ответил на невысказанную мысль Нахор.

– Ты говоришь так, словно Зло – Господь, – невнятно пробормотал Лот.

– Правильно, – согласился дух. – Там, – он кивнул вверх, – Зло не воспринимается так, как его воспринимаете вы. Там оно не противовес, а всего лишь альтернатива Добру. Не лучше и не хуже, просто другое. Господь наоборот. Если Добро окажется несостоятельным, Зло займет его место.

– И что же потом?

– Оно будет расти до тех пор, пока не поглотит последнюю душу и Добро не исчезнет окончательно. Потом случится Апокалипсис.

– Что такое Апокалипсис?

– День, когда люди разучатся любить и сочувствовать, когда в них умрут чувства, эмоции, разум. Когда в их сердцах поселится страх… Долго объяснять. Скажу лишь, что после Апокалипсиса мир, каким его знаете вы, прекратит свое существование. Лот отчаянно покачал головой.

– Нет. Что-то тут не так. Ты лжешь. Зло… То Зло, о котором ты говоришь, должно понимать: если мир погибнет, оно погибнет вместе с ним.

– Речь идет о гибели духовной, – ответил Нахор. – Уничтожив Добро, Зло достигнет абсолюта. Оно самодостаточно. Там, наверху, физическая сущность человека не имеет значения. Только душа. Зло довольствуется тем, что забирает душу и становится сильнее. Бездушная оболочка не представляет для него интереса. Лот упрямо поджал губы.

– Нет. Ты не Ангел. Тебя послал Сатана. Ты говоришь, как лукавый.

– Поверь, я говорю правду, – грустно улыбнулся Нахор.

– Мне нужны доказательства!

– Какие?

– Черный снег, – воскликнул Лот. – Ты упоминал о черном снеге!

– Выйди на улицу, – предложил дух. Лот вскочил. На щеках его горел лихорадочный румянец, в глазах сиял сумасшедший огонь. Он побежал к выходу из пещеры, прямо сквозь Нахора, остановился, озирая диким взглядом предгорье. Пепел лишился серого оттенка. Теперь он стал антрацитово-черным. Хлопья сыпались с неба сплошной стеной, заслоняя солнечный свет. Лот запрокинул голову и закричал с отчаянием животного, угодившего в силок. Ветер растрепал его волосы, ставшие вдруг совершенно белыми, всколыхнул грязную, окровавленную, испачканную копотью милоть, взметнул ее, как крылья.

– Но это не снег! – заорал Лот, оборачиваясь. – Это пепел! Это всего лишь пепел!

– Это не «всего лишь» пепел, – возразил Ангел, приближаясь. – Это – сгоревшая праведность, все, что осталось от душ хасидеев. Лот опустил руки. Он сник. Нахор сломал его. Ему не хотелось жить. Лот жаждал смерти. Посмотрев на Нахора, он вдруг упал на колени. По черному от пепла лицу потекли слезы, оставляя за собой светлые дорожки.

– Забери нас с собой, – тихо попросил Лот. – Пожалуйста. Я не хочу здесь оставаться. Мне тяжело. Мне слишком тяжело.

– Я не могу, – Нахор положил невесомую ладонь на его седой затылок. – Это не в моей власти.

– Но почему Он выбрал меня? Почему именно я?

– Ты сможешь сам спросить его.

– Когда?

– Когда придет время, – ответил Нахор и добавил негромко: – Поверь, я знаю, что ты чувствуешь.

– Тогда избавь меня от этого.

– Не могу. Лот опустил голову и несколько секунд стоял на коленях молча, совершенно неподвижно.

– Что я должен делать? – наконец, глухо спросил он.

– Ты будешь выслеживать Предвестника Зла.

– Предвестника Зла?

– Да. Ты видел Его сегодня на площади. Он был одет священником. Лот медленно поднял взгляд на Нахора.

– Этот человек и есть земное воплощение Зла? Дух отрицательно покачал головой.

– Он… Как бы объяснить тебе понятнее… предтеча, слуга, пророк Зла. Тот, в ком воплотится Зло, придет позже. Он родится как человек и будет править миром, подчиняя себе целые народы. Его ты остановить не сможешь.

– Никто не сможет остановить его. Когда он придет, многие и многие души обернутся к Злу и поклонятся ему, как Господу. Ты не сможешь остановить его, но ты в состоянии сдерживать его. Однако любая ошибка может стоить тебе жизни.