Париж - Эдвард Резерфорд

– Мне нужно возвращаться, пока не обнаружили, что я сбежала, – сказала она. – Береги себя, мой Роланд. Боюсь, мы больше никогда не увидимся. Да хранит тебя Бог.

Засунув нож под одежду и накрыв голову накидкой, девушка поспешила покинуть укромный уголок церковного погоста.

Шагая вниз по улице обратно к реке, она не могла сдержать радостную улыбку. Сколько бессонных ночей и кошмаров предстоит пережить ее неверному любовнику, сколько невзгод ему придется перенести, если он все-таки сбежит из Парижа! С непередаваемым наслаждением она вспоминала, как дрожал от страха этот нахальный мальчишка.

Месть была сладкой.

Остаток дня у Роланда прошел из рук вон плохо. Он пытался вернуться к своим обычным делам: посетил лекции, сходил в таверну, где встретился с приятелями. Ему очень хотелось поделиться с ними своей бедой, но он понимал, что это рискованно. Поэтому он купил хлеба, копченого мяса и бобов и отправился к себе.

В комнату, которую он снимал, вела деревянная скрипучая лестница. На двери был засов, и Роланд сначала подумывал купить и поставить второй, однако сообразил, что смысла в этом не будет. Пара решительно настроенных мужчин так или иначе выбьет дверь. Потом он нашел выход. В его комнате стоял тяжелый дубовый сундук, который можно подтащить к двери. Если положить тюфяк рядом с сундуком, то Роланд сразу проснется, если кто-то попытается к нему проникнуть.

Потом он осмотрел окно. Оно находилось всего в трех метрах от земли, но проем был довольно узкий, а ставни крепкие. Да, пожалуй, окно он сумеет защитить.

Что касается оружия, то у него имелся кинжал. Конечно, с мечом было бы спокойнее, но на улице человек с мечом сразу привлечет всеобщее внимание. Кинжал, доставшийся Роланду от деда, был боевым и весьма длинным. Он провел пальцем по краю лезвия. Острое. Даже если вломятся сразу несколько человек, одного или двух Роланд успеет убить.

В тот день юноша больше не выходил из комнаты. Он поел, соорудил баррикаду напротив двери и как мог приготовился к опасной ночи.

Но так и не сомкнул глаз. Каждый шорох заставлял его сердце бешено колотиться. Около полуночи крыса, как потом догадался Роланд, зацепила сложенный у стены хворост, и ветка с легким стуком упала на булыжную мостовую. В одно мгновение он оказался возле окна с кинжалом в руке. Не смея открыть ставни из страха выдать свое присутствие, он напряженно вслушивался, не ходит ли кто за окном, не крадется ли на цыпочках по лестнице. Роланд простоял так не менее получаса, прежде чем решился оставить свой пост и прилечь, но прислушиваться не перестал.

И всю ночь в его голове крутились мысли. И зачем он вообще связался с Мартиной? Если бы только он хранил целомудрие! Если бы только он был тамплиером! И что же ему теперь делать? Можно ли вернуться домой? Нет. Как он объяснит все отцу? Все будут в ярости. Они так надеялись, что Роланд поможет семье, а он всех подвел. Позорное возвращение пугало его не меньше, чем грозящее увечье.

Шли часы. Он даже не вздремнул. На рассвете ему пришлось снова пережить потрясение, когда кто-то вылил из окна на дорогу помои. Когда распахнулись городские ворота и на улицах появились горожане, Роланд, пошатываясь, с красными глазами, вышел из дому навстречу новому дню.

Первая лекция в тот день начиналась довольно рано. Страшно было выходить на улицу безоружным, но студент не может разгуливать с клинком за поясом. Нельзя ли спрятать кинжал так, чтобы он был под рукой? Перебрав все свое имущество, Роланд нашел выход. У него имелось несколько листов дешевого пергамента – из кроличьих и беличьих шкурок – такие частенько использовали для расчетов конторщики и торговцы. Если засунуть кинжал между листами, то можно будет носить его незаметно для окружающих, и в то же время не составит труда достать в нужный момент. Экипированный таким образом, Роланд спустился из комнаты, чтобы встретиться со своими приятелями-студентами.

Все шло как обычно. Среди людей Роланду полегчало, но его не отпускали сомнения: помогут ли ему товарищи в случае нападения? Если в атаку бросится какой-нибудь горожанин с дубинкой, тогда да. Но если это будут два или три вооруженных бандита? В этом случае вряд ли. И даже когда студенты всей толпой возвращались после лекций по домам, Роланд не мог не оглядываться, проверяя, не преследуют ли его злоумышленники.

Потом ему в голову пришла еще одна мысль. Может, стоит как-то защитить тело от удара ножа? Что, если он наденет под студенческое платье кожаный жилет наподобие воинских? Бывают даже жилеты с металлическими накладками. Если соединить полы жилета между ног, это поможет уберечь важные органы. Или лезвие преодолеет эту преграду?

На западном краю Латинского квартала в стене имелись ворота, откуда дорога вела к аббатству Сен-Жермен-де-Пре. Сразу за воротами находилась оружейная мастерская. Роланд никогда раньше там не бывал, но слышал, что она считается одной из лучших в Париже. И после обеда он нанес туда визит.

В небольшом помещении было тесно и оживленно. Как в кузнице, здесь имелось несколько горнов. На продажу были выставлены мечи, шлемы, кольчуги, всевозможные приспособления и доспехи для тех, кому предстояла битва. Но если для рук и головы, торса и ног воина предлагалось по нескольку вариантов снаряжения, то для защиты мужского достоинства ничего не придумали. «Не могу же я ходить в полных латах!» – подумал Роланд.

Он попросил разрешения поговорить со старшим оружейником, и ему показали низкорослого, резкого в движениях человека, с коротко остриженной седой бородой.

– О таком меня еще ни разу не просили, – заметил оружейник, внимательно выслушав объяснения Роланда. – Вас застали в постели с чужой женой?

– Что-то в этом роде.

– Хм, понятно. Я всегда говорю, что мы можем сделать любой доспех. Итак, вам требуется что-то наподобие пояса верности, только побольше. Если эта штука будет из металла, вам будет трудно в ней садиться. – Оружейник поразмыслил еще. – Чтобы обладать гибкостью, ваш пояс должен быть чем-то вроде коротких штанов в виде кольчуги на кожаном основании. Так мне кажется. И он будет довольно тяжелым, учтите. И недешевым.

– Вы сможете его сделать?

– Через месяц или даже через два. У меня много заказов от первых лиц государства. – Он посмотрел на вытянувшееся лицо молодого человека. – Такие сроки вас устроят?

– Не думаю.

– Тогда вам стоит рассчитывать только на себя, – ухмыльнулся ремесленник.

Роланд покинул мастерскую в печали. Даже если он найдет оружейника, который быстро изготовит такой доспех, то все равно снаряжение оказалось бы не по карману бедному студенту.

Он не спал уже более полутора суток, от изнеможения кружилась голова. Что делать, как быть? Мысли путались. Вернувшись на улицу Сен-Жак, он повернул к реке и брел бездумно, пока на глаза не попалась церковь Сен-Северин. Он зашел в нее в надежде, что святое место успокоит его душу.

Было что-то умиротворяющее в странных, древних, узких сводах. Время от времени церковь перестраивали, и все-таки она простояла уже семь столетий, с эпохи первых франкских королей. Юный Роланд сел на каменную скамью, спиной к стене. Не сводя глаз с двери, уложил на колени пергаментные листы с запрятанным кинжалом и по-новому оценил ситуацию.

Факты говорили сами за себя. Он согрешил, и Бог наказывает его. Наказание заслужено. Это было ясно как день. Но что ему делать теперь? Он должен покаяться. Должен всем сердцем молить о прощении, а вот получит он его или нет – это вопрос отдельный.

В его измученном мозгу зародилось ужасное предположение. А что, если это воля Господа – чтобы Роланд был оскоплен? Может, Бог желал подвести его таким образом к духовному служению в качестве целомудренного священника или монаха? Нет, этого не может быть. Скорее, Бог захотел бы посмотреть, как Роланд противостоит соблазну – с бо́льшим или меньшим успехом, ведь лишенный соблазна человек не сможет доказать свою силу и веру. Да, Абеляру выпала именно такая доля, но Абеляр был великим философом и ученым, в то время как удел Роланда на земле куда скромнее. Вряд ли его удостоили бы высшего внимания. Множество людей, уже принявших духовный сан, совершили то же, что и он, и ничего плохого с ними не случилось. Если он посвятит жизнь служению Церкви, решил Роланд, то этого будет достаточно. Если он искренне раскается, то получит прощение.

Он попытался молиться. Проведя в горячих молитвах больше часа, он почувствовал себя немного лучше. По крайней мере, начало положено, думал Роланд. Это уже кое-что.

С такими мыслями он поднялся и осторожно вышел наружу. Но до чего же хочется спать! Ему необходимо отдохнуть, и как можно скорее. Только спать у себя в комнате он все равно не сможет. Нужно найти другое место. Такое, где бандиты не станут его искать. Куда же пойти?