Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века - Эдуард Берзин

23 февраля 1623 г. на Амбоне был арестован японский солдат, состоявший на голландской службе, который якобы собирал сведения о силе гарнизона амбонской крепости Виктория и времени смены караула. При допросе под пыткой он показал, что его подослал другой японец, ранее бывший на английской службе. Тот-де обещал ему награду за помощь англичанам в захвате форта Виктория. Этот второй японец был немедленно схвачен и также подвергнут пытке. Он дал еще более пространные показания — указал сумму награды (по 1 тыс. реалов каждому) и срок, когда будет захвачена крепость по английским планам. Эти «разоблачения» дополнил европейский цирюльник Абель, уже сидевший за поджог дома. Он заявил, что именно ему глава английской фактории Габриэль Тауерсон поручил поддерживать связь с японскими шпионами. Вслед за этим был арестован весь персонал английской фактории. Арестованные под пыткой признались во всем, что от них требовали. Несмотря на явную абсурдность обвинения, 10 англичан, 10 японцев и 1 португалец — все служащие английской Ост-Индской компании — были приговорены 3 марта 1623 г. к смертной казни. По протоколу их следовало бы отправить в Батавию для утверждения приговора в высшей инстанции — Совете Индии, но ван Спеулт явно опасался, что в Батавии, в присутствии английского руководства, обвиняемые могут изменить показания, и 10 марта 1623 г. все они были повешены в форте Виктория [132, с. 152; 158, с. 232; 263, с. 140].

Когда в Батавию прибыли двое уцелевших служащих английской фактории, которые были «помилованы», с тем чтобы увезти с Амбона имущество английской Компании (а ликвидация фактории и была главной целью процесса), английские члены Совета обороны пришли в ярость и потребовали суда над ван Спеултом. Но Карпантье твердо встал на его защиту, а впоследствии действия ван Спеулта были оправданы и Генеральными штатами[6]. Тогда английское руководство решило покинуть Батавию и вернуть свой торговый центр в Бантам. Но этот план был тогда нереален, поскольку морская блокада Бантама силами голландской Ост-Индской компании все еще продолжалась. Англичане решили укрепиться на одном из островов в проливе Сунда, чтобы создать там Анти-Батавию. Но Карпантье, имевший осведомителей в английской фактории, опередил их. Он быстро построил крепость на наиболее подходящем для этого острове пролива — Пуло Себести. Англичанам пришлось обосноваться в 1624 г. на другом острове — Лагунди. Едва начали строить крепость, как выяснилось, что микроклимат здесь очень нездоров и к тому же нет воды. За пять месяцев от болезней умерло 360 человек, а оставшиеся так ослабли, что не могли защищаться от набегов суматранцев. В мае 1625 г. они снова попросились на жительство в Батавию. Карпантье предоставил им под житье здание школы. В 1627 г. англичане окончательно покинули Батавию. Руководство английской Ост-Индской компании в Юго-Восточной Азии с 1627 по 1682 г. сделало своей штаб-квартирой Бантам. Все позиции англичан на островах Пряностей были утрачены [38, с. 212; 242, с. 162].

Жители островов Пряностей потеряли теперь возможность покупать оружие у англичан, но их воля к сопротивлению не была сломлена. В 1624 г. началось новое антиголландское восстание на Сераме. Общины Южного Серама — Лусисала, Луху и Камбела объединились и внезапно атаковали голландский форт Хардевейк. Голландцы с трудом удержали крепость. Только в апреле 1625 г., когда из Голландии прибыл новый флот из 13 кораблей, губернатор Амбона перешел в наступление. Голландцы взяли штурмом Луху и другие малые укрепления на Южном Сераме, сожгли все местные суда, которые им удалось встретить. Затем они вырубили на Южном Сераме не менее 65 тыс. гвоздичных деревьев. Тернатское правительство — сюзерен Южного Серама заявило протест против этой варварской расправы. После долгих переговоров тернатский наместник на Южном Сераме кимелаха Лелиато подписал с голландцами договор о прекращении военных действий. Он обещал, что серамцы будут впредь поставлять гвоздику только голландской Компании [96, т. I, с. 209–210].

Между тем Кун в Голландии пожинал плоды своих «подвигов» на службе голландской Ост-Индской компании; правление пожаловало ему 7 тыс. гульденов за завоевание Джакарты, 3 тыс. за завоевание островов Банда и 10 тыс. «за особые заслуги». Сверх того он получил золотую цепь с мемориальной медалью стоимостью 2 тыс. гульденов, а его жалованье было повышено до 800 гульденов в месяц. Сам Кун, впрочем, считал это вознаграждение недостаточным. Ведь он привез в Гаагу развернутый план создания голландской империи на Востоке, которая, по его мнению, должна была принести голландской Ост-Индской компании миллионные прибыли. В октябре 1623 г. Кун представил Генеральным штатам и Совету семнадцати доклад, в котором доказывал, что опора только на флот и дорогостоящие гарнизоны крепостей, рассеянных в Южных морях, неэкономична и не может обеспечить в должной степени голландского господства в Юго-Восточной Азии.

Согласно подсчетам Куна, Компания истратила в 1613–1623 гг. 9396 тыс. гульденов, а доход от товаров, привезенных в Голландию, составил 9388 тыс. гульденов, поскольку Компания в эти годы не только осталась без доходов, но и понесла убыток в 8 тыс. гульденов (однако по другим сведениям средний годовой доход Компании в 1602–1622 гг. составлял 15 %) [132, с. 142]. Кун считал, что, если его план будет осуществлен, Компания не только покроет все расходы, но и будет получать 5 млн. гульденов прибыли от внутриазиатской торговли и еще 5 млн. гульденов при условии вовлечения в торговлю Китая. Для этого необходима массовая колонизация завоеванных земель «почтенными людьми с хорошими средствами». Компания подарит этим колонистам землю, плодовые деревья и рабов для ведения хозяйства. Кроме того, она будет продавать этим колонистам патенты на свободную торговлю внутри Южных морей, от мыса Доброй Надежды до Японии. Доходы от этой торговли могут окупить расходы на военный флот и даже на покупку пряностей для Европы. Кроме того, колонисты станут значительной военной силой, готовой всегда поддержать Компанию во всех ее начинаниях.

Это ядро европейских поселенцев Кун предполагал усилить колонистами из Мадагаскара, Бирмы, Китая. В случае же нехватки волонтеров (Кун особенно надеялся на китайцев, которых ценил за трудолюбие) он предлагал просто похищать в азиатских странах нужное число людей. Будучи чужеродным элементом среди местного индонезийского и филиппинского (Кун планировал также захват Филиппин) населения, эти люди поневоле должны будут поддерживать голландскую Компанию, если им предоставят некоторые привилегии. Конечной целью Куна было полное уничтожение всего азиатского и европейского (кроме голландского) мореходства в Южных морях, что принесло бы Компании планируемые Куном прибыли [263, с. 135].

Грандиозный план Куна вызвал возражения с двух сторон. Трезвомыслящий Реаль (предшественник Куна на посту генерал-губернатора) писал: «Это что же — намерение овладеть всей территорией, всем мореходством и даже всем сельским хозяйством в Индиях! Если так, то на что будут жить индийцы (азиаты. — Э. Б.)? Вы их перебьете или заморите голодом? Вы не получите от этого никакого дохода, ибо на пустых морях, на пустых землях и от мертвых людей много ли прибыли можно получить? Силой оружия вы осуществите ваши планы получить монополию на торговлю в Индиях, которая кажется вам прекрасной. Вы не содрогнетесь, используя все несправедливые, даже варварские, средства. Но, таким образом, Компания может стать причиной своей собственной гибели… Компания, напротив, должна пытаться расширять туземную торговлю» [263, с. 137].

С другой позиции подошла к плану Куна значительная часть директоров и пайщиков Компании. Их не волновали вопросы гуманности, но они опасались, что свободная торговля колонистов даже внутри региона понизит доходы Компании. Только в октябре 1624 г. Куну удалось добиться от Совета семнадцати утверждения инструкции о выделении земли колонистам и о том, что врейбюргеры (свободные граждане) смогут получать разрешение на свободную торговлю на Востоке. Голландским семьям, желавшим поселиться в колониях, предоставлялся свободный проезд на судах Ост-Индской компании [242, с. 167–171].

Но в декабре 1624 г. на собрании пайщиков эта инструкция была аннулирована. Борьба между сторонниками и противниками частной инициативы тянулась до марта 1626 г., когда Совет семнадцати отложил решение вопроса о свободной торговле «до выяснения ситуации». Этот вопрос так и не был решен за все время существования Компании. Врейбюргерам было разрешено вести на землях Компании плантационное хозяйство, но весь урожай пряностей они должны были продавать по фиксированным ценам представителям Компании.

Кун, поняв, что большего ему не добиться, начал готовиться к отъезду в Индонезию. Английское посольство, пристально следившее за деятельностью своего самого упорного врага, немедленно сделало демарш перед голландским правительством. Английский посол Карлтон потребовал не выпускать Куна на Восток, более того, привлечь его к ответственности как истинного виновника «амбонской резни». Кун был вынужден сесть на корабль, отходящий в Индонезию, тайно, так что об этом не знал даже адмирал, командующий эскадрой. Только шесть, дней спустя, 25 марта 1627 г., Карлтон получил донесение об отплытии Куна и потребовал объяснений от Генеральных штатов. Голландское правительство ответило, что ему ничего об этом неизвестно, а разрешение на выезд Куну не выдавалось. Несколько месяцев спустя, в сентябре 1627 г., когда Кун благополучно достиг Индонезии и вновь вступил в должность генерал-губернатора, Карлтон снова обратился к Генеральным штатам и потребовал отозвать Куна в Голландию. На это он получил издевательский ответ: «Обратитесь к амбонскому суду, так как дело о казни англичан входит в его компетенцию» [242, с. 172–173].