Капкан для провинциалки - Фредди Ромм

– Тебе это незачем знать! Идёшь?

Аня ничего не могла отвечать, она только отшатнулась в угол тесной камеры на колёсах и закрыла лицо скованными руками. Незнакомец зло выругался по-арабски и, грубо схватив пленницу за цепь наручников, рванул к себе. Аня вскрикнула от боли и шагнула вперёд, подчиняясь. Через секунду она оказалась на морозе, но не успела ощутить холод, как её втолкнули в полутёмный автофургон. В шею что-то кольнуло, и всё вокруг поплыло. Последнее, что отметило угасающее сознание женщины – как её укрыли чем-то тёплым.

Вован

Уже наступила темнота, но ночное небо было свободно от туч и в нём ярко сияли луна и звёзды, словно напоминая людям, что на свете есть вещи поважнее, чем гонка, суета, обман друг друга и головоломные интриги в интересах невидимых владык, столь ничтожных перед мощью Вселенной. Вован перевёл дух и затормозил, прислушиваясь к себе. Последние часы он продержался на амфетамине, но всему есть предел. Кажется, вот это клиника…

Шатаясь, он вышел из автомобиля и прошагал в здание. Дежурная в белом халате, сидевшая у входа, посмотрела на него испуганно:

– Вам чего, гражданин?

– Помогите! – прохрипел Вован. – Я ранен! В меня стреляли!

– Да-да, сейчас! – деловито закивала дежурная. Теперь, когда выяснилось, что неизвестный визитёр нуждается в помощи, а не собирается угрожать, к ней вернулась профессиональная уверенность. Вован опустился на ближайший стул, расслабляясь после бешеной гонки по вечернему шоссе. Просто чудо, что всё получилось: не нарвался на ментов, бензина каждый раз хватало до очередной заправки, а главное – амфетамин не подвёл, не дал заснуть или потерять сознание за рулём. Теперь, после всего минувшего, наваливалась чудовищная усталость, и голод напоминал о себе: с раннего утра – ни крошки во рту!

Полусонный, он безропотно проследовал в процедурную, где врач осмотрела его рану и отдала распоряжения медсестре, а та протёрла спиртом, зашила, наложила какие-то лекарства и перевязала, а затем сделала уколы.

– Вы слышите меня, больной? – врач деловито потрогала Вована за правое плечо. – Через два дня на перевязку, обязательно! Рана навылет, лёгкая, неопасная, но могло быть заражение!

– Да-да, обязательно, – пробормотал Вован, преодолевая сонливость.

– Где в вас стреляли?

– Не помню… Возле какой-то деревни…

– Вы сможете рассказать милиции, где это было?

– Нет…я ехал задумавшись, вышел из машины подышать воздухом, и вдруг – выстрел…

– Два выстрела, – поправила его врач. – Вторая пуля попала рядом с первой. Тоже навылет. Вам повезло, легко отделались.

– Да-да, два выстрела, навылет, – покорно кивнул Вован, мечтая, чтобы болтливая дура поскорее отпустила его. Женщина вздохнула:

– Хорошо, идите. Будьте осторожны и внимательны на дороге! Счастливого пути!

Вован, пошатываясь, вышел из процедурной, спустился вниз. Теперь скорее – прочь отсюда! Здесь, в Ингушетии, пулевые ранения – обычное дело, и всё же не стоит попадаться на глаза милиции. В машину, быстро, принять ещё таблетку, продержаться теперь уже совсем немного – до ближайшего ресторана, гостиницы, что тут на карте обозначено…

Два часа спустя Вован вздохнул в блаженстве, ложась в постель в гостиничном номере, вспоминая сытный ужин в ближайшем ресторане. О том, что сегодня он убил двух человек, о крови на его руках, об изуродованном лице второй жертвы Вован и не вспоминал – не впервой, и сколько таких ещё впереди.

Люба

– Вот я и изменила своим принципам! – улыбнулась Люба, возвращаясь из душа. – Не хотела приводить тебя домой, пока не развелась, а вот…

– Ничего страшного! – с готовностью заверил Олег, с жадностью глядя на любимую женщину. В одном полотенце и лёгких тапочках, с распущенными мокрыми волосами, Люба казалась сейчас самой прелестной и желанной на свете, а её лукавая улыбка почему-то напомнила Зелинскому Джоконду, хотя где там натурщице великого художника до этой стройной, изящной красавицы. – Обещаю, что буду вести себя тихо и не разбужу Сашу!

– Как я непоследовательна! – вздохнула женщина. – Ведь развожусь с мужем из-за его измен, а сама…

– Любовь моя, оставим это! – тихо произнёс Олег, мягко обнимая Любу. Он привлёк её к себе, снял с неё и отложил в сторону полотенце, затем мягко опрокинул на постель и прижался губами к её груди.

– Любимый, хороший мой! – тихо вздохнула молодая женщина. – Я уже ничего не соображаю! Знаю только, что люблю тебя больше жизни! Бери меня сейчас же, и будь что будет!

Она обхватила руками майора милиции, и их губы слились в жарком поцелуе.

Она лежала на большой кровати в комнате, слабо освещённой ночником. Вован неслышно подошёл поближе и вынул из кармана пару наручников. Рыжая красавица не почувствовала, как он приковал её запястья к изголовью. Только когда он сдёрнул одеяло, она проснулась и негромко вскрикнула.

– Помалкивай лучше! – усмехнулся Вован, поигрывая пистолетом. – Ты здорово стреляешь, рыжая! Не забыла – сейчас моя очередь пустить пулю?! – он коснулся дулом груди пленницы, сдвигая её ночную рубашку.

– Не надо! – тихо и жалобно произнесла она, испуганно следя за движением смертоносного оружия. Не отвечая, Вовал положил пистолет рядом и вынул ещё пару наручников.

– Позаботимся о твоих красивых ножках! – подмигнул он пленнице и приковал её щиколотки. – А теперь, детка, займёмся самым интересным…

Он забрался на кровать и начал раздеваться, но в этот миг его верный пистолет вдруг повернулся, подскочил на месте, оказался перед лицом хозяина и выстрелил. Вован дико закричал… и проснулся.

– Фу-у! – негромко произнёс он, успокаиваясь и ощущая холодный пот по всему телу. – Померещилось. Температура, наверное. Но, детка, я хочу однажды с тобой встретиться, и чтобы в остальном действительно вышло именно так. Теперь уже наяву.

Таня

Ночью ударил морозец, выпал свежий снег, и теперь гулять во дворе дома, где жила семья Кароль, было одно удовольствие. Таня и обе её дочки сразу после завтрака решили предаться этому блаженному занятию. Муж с утра уехал в агентство, но пообещал, что к вечеру вернётся. Поскольку вчера он, хоть и не без труда, выполнил это своё намерение, Таня рассчитывала, что и сегодня Андрей поужинает в кругу семьи. Лёгкий морозец приятно, освежающе пощипывал лицо, с неба падали редкие снежинки, шагах в тридцати впереди Зайка и Люся лепили снежную бабу, и настроение молодой женщины было великолепно.

Однако безмятежно-праздничное настроение Тани быстро рассеялось, сменилось напряжённым вниманием, когда во дворе появился незнакомый толстяк с большой собакой, которую сразу спустил с поводка. Таня шагнула вперёд, сняла с плеча сумочку и запустила туда руку, нащупывая газовый пистолет. Так и есть: доберман внезапно прекратил обнюхивать ближайший столб и понёсся к детям. Зайка и Люся бросили игру и испуганно уставились на стремительно надвигающееся чудовище. Однако всего лишь короткое движение тонкой материнской руки, выстрел – газовый заряд ударил в тротуар и забрызгал слезоточивой жидкостью морду пса. Тот жалобно взвизгнул и кубарем покатился назад, тряся мордой, словно ошпаренный.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});