Антинюрнберг. Неосужденные... - Александр Усовский

франков, a SOMUA S-35 — в 600 тыс. Что называется, почувствуйте разницу!

Этих весьма перспективных машин французы выпустили 527 единиц — и еще 414 «Панаров» было принято на вооружение в варианте Panhard 178В, то есть с 47-мм пушкой SA-37 (правда, спаренным пулеметом в этом случае пришлось пожертвовать), чей 1,4-килограммовый снаряд покидал ствол с начальной скоростью в 855 м/с. И пробивал на 200-метровой дистанции 80-миллиметровую броню, а с 600 метров орудие Panhard 178В пробивало броню толщиной 60 мм.

Но, разумеется, ДЕВЯТЬСОТ СОРОК ОДИН бронеавтомобиль (имеющийся на вооружении к маю 1940 г.), вооруженный эффективным противотанковым орудием, не имел никакого боевого значения, и о его существовании если и стоит упоминать — то так, между прочим, как о некоем французском курьезе… И тем более никто у французов не считает две сотни бронеавтомобилей Panhard 165/175 — хотя приняты они были на вооружение в 1933 г.; зачем? Ведь всем понятно, что бронеавтомобиль есть оружие вспомогательное — то ли дело ТАНК Pz-I, жуткий монстр и кошмарный ужас любой европейской армии…

Итак, по состоянию на 1 марта 1939 г. соотношение сил сторон по бронетанковой технике таково (включая технику в учебных частях и ремонте).

Опять же, знатоки мне возразят, что к 1 сентября 1939 г. вермахт имел на вооружении вдобавок к сошедшим к тому времени с заводских конвейеров собственно немецким танкам (Pz-II имелось уже 1223, Pz-HI — 98, Pz-IV — 211), еще и 219 бывших чешских LT-35 и 76 чешских же, но построенных уже после провозглашения "протектората Богемии и Моравии", LT-38 (они же — Pz-38(t)).

На что я отвечу, что чехи, если бы захотели в марте тридцать девятого года сражаться, вполне могли бы это сделать. А на реплику о том, что вермахт-де имел подавляющее превосходство в вооружениях, и борьба эта была априори бессмысленной — отвечу следующим.

Все знают, что в сентябре 1938 г. правительство Чехословакии в ответ на угрозы Германии силой отнять немецкоговорящие богемские районы объявило мобилизацию. На линию огня к 1 октября было выставлено 1 185 000 штыков и сабель при соответствующем тяжелом вооружении — среди которого было 279 легких танков LT-35 с 37-мм пушкой.

Не Бог весть, конечно, какое количество — но все же…

Мобилизация эта, как известно, закончилась пшиком; войска вскоре после Мюнхенской конференции были распущены по домам, танки, соответственно, вернулись в места постоянной дислокации.

Но немцы (в силу своей злокозненности) продолжали вынашивать вероломные замыслы в отношении миролюбивой Чехословакии — их тщанием затаившийся было, после смерти Андрея Глинки, словацкий сепаратизм поднял голову и начал зловеще тлеть — причем усиленный сепаратизмом подкарпатским (первую скрипку в котором играло движение Августина Волошина). Чешский генштаб имел на руках неоспоримые свидетельства того, что Гитлер, неудовлетворенный результатами Мюнхена, вынашивает планы по полному подчинению Чехии германскому рейху (главным образом, из-за чешского промышленного потенциала).

К этому времени Эдвард Бенеш благоразумно скрылся в Англию, передав полномочия президента Чехословакии этому пожилому господину — кстати, совершенно непонятно, на каких основаниях потом оный Бенеш вдруг стал главой "чехословацкого государства в изгнании" — ведь к марту 1939 г. он был никем?

Гитлер предложил двум первым лицам Чехословацкой республики совершить небольшое должностное преступление — подписать меморандум о вхождении Чехии в состав Рейха под именем "протекторат Богемии и Моравии". Чехи поломались немного — и эту бумагу подписали. На следующий день, 17 марта, немецкие войска вошли в Прагу, и с независимой Чехией было покончено на долгие пятьдесят четыре года.

Причиной, почему чешская армия не стала сопротивляться поглощению Германией, называют ее слабость, несоизмеримую с силами Рейха. Дескать, имея всего 279 танков, как мы могли сопротивляться армаде в две тысячи бронированных монстров?

Чехи очень забавные пассажиры.

Да, они имели всего около пятисот бронеединиц- против двух с лишним тысяч немецких. Но, во-первых, 350 их танков имели в качестве основного вооружения 37-мм пушку, тогда как у немцев таковых бронеединиц имелось 1066 — из коих 986 были Pz-II с 20-мм орудием, в немецких документах проходящим под наименованием "тяжелый пулемет".

Танков с 37-мм пушкой, равных по боевым возможностям «чехам», у немцев имелось всего сорок пять — плюс к этому было тридцать пять Pz-IV с 75-мм орудием. Все остальные немецкие танки были, по сути, пулеметными танкетками.

Во-вторых, на территории Чехословакии имелось, как минимум, около ста пятидесяти новеньких танков класса LT-35 — на заводах «Шкоды». Это были машины из румынского, перуанского, швейцарского, афганского и литовского заказов.

Что делает государство с боевой техникой, находящейся на его территории, предназначающейся для экспорта — в предвидении войны конфискует эту технику. Так поступили британцы с чилийскими линкорами накануне Первой мировой, конфисковав их на нужды Гранд Флита. Что же мешало чехам конфисковать предназначенные для румын, литовцев, швейцарцев и экзотических перуанцев с афганцами танки? Ведь налицо типичный форс-мажор, угроза вражеского вторжения! И эти действия Праги были бы поняты заказчиками — почему же продукция «Шкоды» не пошла на пополнение танкового парка чешской армии?

А потому, что чехи и не думали сопротивляться своей инкорпорации в Рейх!

Вхождение в состав Германии предоставляло чешской промышленности огромный рынок сбыта; а учитывая, что чешская промышленность — это промышленность в основном тяжелая и военная, не стоит удивляться, что шкурные интересы чешских промышленников (да и рабочих, чего уж там!) перевесили разного рода патриотическую шелуху, щедро рассыпаемую правительством Бенеша.

ЧЕХАМ БЫЛА НЕ НУЖНА НЕЗАВИСИМАЯ ЧЕХИЯ — им нужен был гарантированный кусок хлеба. Бенеш гарантировать его не мог — с 1932 г. Чехословакия находилась в имманентном экономическом кризисе, и выхода из него не видела. Гитлер же оный кусок — да еще и с маслом! — гарантировал однозначно.

И чехи выбрали Гитлера — наплевав на собственную независимость…

А то, что после войны они объявили себя "первой жертвой Второй мировой войны" — так надо же было им как-то отвлечь внимание мировой общественности от статистики деятельности их многочисленных заводов в 1939–1945 гг.

Вот тебе и "Дымящие заводы Рура…"

Глава 4. Авиация

Ладно, с танками не получилось — но хоть в авиации-то Гитлер был, как это пишут во всех книжках про войну, на самом деле сильнее всех своих врагов — хоть поодиночке, хоть вместе взятых?

Никак нет. Все ужасные байки об имевшем место на 1 сентября 1939 г. немыслимом немецком превосходстве над союзниками в воздухе — не более чем тщательно разработанная, скрупулезно внедренная во все, без исключения, книги, статьи и фильмы о войне и миллион раз повторенная ложь. Впрочем, как и все остальные мифы о чудовищных объемах немецкого довоенного производства вооружений для сухопутной армии — о чем уже сказано выше.

Как известно, Версальский мир запрещал иметь Германии военную авиацию — но уже 14 апреля 1922 г. запрет на производство самолетов был союзниками снят; немцам разрешалось строить аэропланы гражданского назначения с максимальной скоростью 177 км/ч, с потолком в 4876 м и с дальностью полета не более 274 км. Такие данные, по мнению вождей Антанты, не позволят Германии создавать военные самолеты — но на всякий случай любое производство аэропланов все равно контролировалось военной комиссией союзников.

Но, как говорится, как волка ни корми… одним словом, военные самолеты немцы потихоньку разрабатывали — конечно, в глубокой тайне и очень ограниченно, но все же к возрождению своих военно-воздушных сил веймарские авиастроители потихоньку готовились. И когда новый канцлер, Адольф Алоизович Гитлер, 1 марта 1935 г. объявил о создании Люфтваффе — на нескольких десятках аэропланов (до этого бывших тремя "рекламными эскадрильями") аэродромные техники тут же намалевали прусские кресты.

14 марта сформированная на базе этих трех рекламных штаффелей истребительная авиационная группа «Добриц» (бипланы Аг-64, Аг-68 и Не-51) получила почетное наименование «Рихтгофен». Кроме нее, в состав Люфтваффе в это время были введены также две бомбардировочные авиагруппы (Kampfniergergruppe) — «Тутов» и «Фасберг». Обе они были сформированы в качестве транспортных подразделений еще 1 апреля 1934 г. на аэродроме Тутов (Tutow) в 74 км восточнее Ростока и на аэродроме Фасберг (Fassberg) в 65 км северо-восточнее Ганновера, из-за чего и получили такие наименования. При этом авиагруппа «Тутов» была оснащена самолетами Ju-52, а в составе авиагруппы «Фасберг», кроме того, также были Do-11 и Do-23.

Таким образом, к лету 1935 г. немецкие ВВС располагали сотней истребителей и полутора сотнями бомбардировщиков.