Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такая забота приятна, слов нет, если не предполагать, что за нее потом попросят. В любом случае красивый ход — своеобразная консолидирующая замануха. В духе Стаса! Моя независимость, как полевика, достаточно условна, и я по-любому соглашусь, какую задачу мне бы ни поставили… Ясное дело, выторгую все, что смогу, но скрепя сердце соглашусь.
Скудельников продолжал:
— Если каждый из нас выполнит все, что предписано планом, если мы будем точны, исполнительны и мужественны, то сражение под Сутоганом навеки войдет в историю, а противник надолго потеряет аппетит. Только мы твердо должны помнить, что на самом деле исход битвы решится не здесь, а во Врубовке и в Родаково. С Врубовкой, надеюсь, Буслаев разберется как положено… — сделав паузу, Петр Петрович прямо посмотрел на нас с Богданычем, и я увидел, насколько измученны его глаза… Он собрался и жестко закончил: — Родаково будет ваше. Мужики, сделайте их!
ГЛАВА III
Родаково
После быстрого отбытия Главнокомандующего мы, оставшись впятером, приступили непосредственно к плану. Расставили стулья, достали блокноты. Начштаба, увидев мою скорченную при заходе на посадку мину, внимательно посмотрел поверх очков и поинтересовался:
— Что с вами, Деркулов?
— Отвратительное питание, хроническая усталость, мало баб, водки, сна. Сауна, опять же… — Он терпеливо ждал. Сухой, хладнокровный, прямой и неподвижный, как противотанковая пушка. Красные белки и желтые пятна на лице, третья, если не четвертая бессонная ночь; вот и поторгуйся с ним… — Извините, Александр Павлович! Фурункулез. Весь зад в чирьях — и смех, и грех. Ни попариться, ни до врача доехать — только вчера из болот вылезли.
— Я знаю… — он перевел усталую двустволку на комполка: — Михаил Богданович, у вас там банька, кажется, организована?
Колода сразу заерзал:
— Та яка там лазня, Олэксандрэ Павловычу! Тики назва. Пьятьом хлопцям нидэ повэрнутысь. — Весь нахохлился, насупился. Такой виноватый, такой несчастный. Ну, не знал бы жабу, поверил! Вот уж артист.
— Отлично. В десять получасовых смен и помоются. Запишите. В полку есть военврач?
— Е… фелшэр.
— Очень хорошо. Обеспечьте личному составу отряда осмотр после помывки. Далее — записывайте, Колодий, — к 15–00 должен быть готов макет вот этого участка… — Опанасенко обвел на карте кусок Родаковского подъема. — От ориентира «мост реки Белая» включительно до «Сухая балка» включительно — по вертикали и от сих до сих — в ширину. Вопросы?
— Зробымо…
— Итак… Рассказываю общий план операции, потом проработаем детали…
Оказалось, штабу группировки известна точная дата начала наступления — утро 22 декабря. Наши европейские друзья решили сводной бронегруппой подразделений СОРа, частей ЦУРа, добровольческих формирований — эсэсовских[51] «курэнив» Галичины и отрядов прибалтийских легионеров — одновременно с фланговым обхватом ударить в лобовую: выдвинуться из Алчевска и по магистрали Е40 пройти до Луганска основными силами. Отдельно, перевалив одной усиленной пехотой бронегруппой через Родаковский бугор, опять же степными просторами подойти к Луганску по Бахмутской трассе и встать у стен колыбели города Каменного Брода.
Моторизированная огневая мощь, которой они располагали, безраздельное господство в воздухе и в информационном обеспечении против тех жалких крох тяжелой техники, которой у нас и раньше было негусто, а уж после Северодонецка осталось и вовсе — только повод дать, позволяла противнику, не особо напрягаясь, действовать просто и комфортно.
Для фронтального удара сводные силы выбрали самую короткую, широкую и качественную дорогу. Остановить их здесь могли только законченные обдолбайцы из потомственных камикадзе, и то ненадолго. Да никто раньше и не собирался — единственной нашей тактикой, приносившей хоть какие-то плоды, была разветвленная очаговая оборона с построением многоярусной системы огня в населенных пунктах. В чистом поле нас даже не «рвали» — лениво, словно сусликов, давили гусеницами танков.
С обходным путем намечались определенные трудности. Восточная Малороссия страна горная. Понятно, Донецкий Кряж не Гималайские ледники, но разделявшее две главные транспортные артерии плоское плато на этом отрезке можно было пересечь лишь в трех точках: непосредственно у Алчевска, потом — через поселок Родаково и у самого города — в дорожной смычке у станции Сабовка. В первом случае пришлось бы ломиться тридцать километров по убитым шоссе сквозь несколько поселков и городишко Зимогорье. Оно и по названию видно, что населенный пункт пусть и маленький, но характер степных горцев наш противник уже прочувствовал. В последнем случае весь охват терял смысл — в Сабовке смыкались обе трассы, а расчет строился на том, чтобы заставить нас обороняться на два фронта. Да и в лабиринтах железнодорожных развязок, мостов и закрученной петлей дороги можно было нахвататься от гранатометчиков по самое «не хочу». Оставалось — Родаково.
Вот тут стратегический гений командования и нашел свою изюминку. Замысел отличался запредельной логикой и откровенным коварством. Бронегруппу без боя пропускали ровно на половину всего пути к Луганску. При подходе в растянутый на пять километров вдоль трассы поселок Белое фашиков издали обстреливали секреты и пехом уходили назад в жилые массивы. Через километр напротив шахты имени XIX партсъезда и цыганской слободы, носившей собственное неофициальное название «поселок Сутоган», под прямым углом начинался поворот налево в Родаково.
Пока часть брони с пехотой втягивалась на дорогу перед подъемом, основная группа без боя шла до конечных поселковых окраин, где упиралась в оборону. Решено было поставить смешанное минное поле, подрывом уронить путепровод и, используя зигзагообразные повороты трассы, посадку с правой стороны дороги, жилые дома и маневрирующую внутри поселка бронетехнику, тормознуть группировку.
В это же время мне отводилась задача, используя сложный рельеф подъема, остановить обходную бронегруппу на Родаковском бугре. Колодий, в свою очередь, на середине плато удерживал подходы к моим позициям, а также непосредственно железнодорожную станцию и пгт Родаково от прорыва при возможном маневре через преддверие Зимогорья — поселок и станцию Лотиково.
Вначале у меня глаза на лоб полезли. Опанасенко, видя, что я напрягся, спросил:
— Судя по всему, у Деркулова появились вопросы?
— Это мягко сказано, товарищ полковник. Ну, я — по порядку… Хорошо, допустим, все идет по плану. Мои полсотни гавриков спокойно жгут примерно восемьдесят, судя по протяженности зоны ответственности, единиц бронетехники суперэлитных, как вы их там называете, частей…
— Бронекавалерийских… Знаете, что это такое?
— Да. Гибрид танковой и разведывательной бригады.
— Это по классике в армии США. В СОР немного другая структура. Распечатки для вас готовы. Возьмете — изучите за завтра. Продолжайте…
— Продолжаю… И попутно расстреливаем какой-то из добровольческих пехотных батальонов. Лично мне, конечно, все равно, что гуцулы, что лабусы. По-любому неленивые насчет повоевать ребята. Главное — отстреливаем. Вы же тем временем останавливаете остальную толпу. Правильно?
— Так точно… — Кажется, он даже немного приподнял вверх уголки губ, хотя нашему начштаба это не свойственно. Зато Стас ублаженным котом развалился на табурете, словно у него под столом Катька изо всех сил трудится. Не иначе, в рукавах отцы-командиры пачку тузов заготовили.
— И что дальше?
Опанасенко вдруг широко улыбнулся (первый раз в жизни увидел, клянусь!) и, повернувшись к сидящему рядом Стасу, сказал:
— Что дальше, Станислав Эдуардович?
— Да как обычно, Кирьян. Садимся всем Военсоветом в седла, шашки наголо — и мать их так и разэдак!
Буслаев, подперев голову рукой, хитро щурясь, поглядывал на меня с нескрываемым любопытством — что же я дальше делать-то буду? Явно мы с Колодием тут, что два тупоголовых школяра-неумехи, ни о чем не в курсе.
— Хорошо, понял. Нет вопросов! Возьмем мою задачу… Вот я ставлю себя на место СОРовского Шурпалыча. Что имеем? Есть два очага обороны и идеально подходящая для засады дорога. Как действуем? Первое: подойдя к мосту, расстреливаю на хрен весь бугор вместе со складками местности с обеих сторон дорожного полотна. Второе. Высаживаю на вершине плато пару десантно-штурмовых групп и оставляю им для прикрытия вертолетное звено. Третье. Высылаю наверх усиленный дозор. Разворачиваю его на вершине. Следом — поднимаю бронегруппу. При первом же выстреле еще раз засеиваю все рвы, кусты и канавы из САУшек[52] и автоматических минометов. Так же поступлю и с обороной в Белом. Пару БШУ — для разминки, далее САУ и танки — прямой наводкой — стирают в пыль и минное поле, и баррикаду, и весь жилой сектор вместе с бронетехникой и защитниками…
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Звезда светлая и утренняя - Андрей Ларионов - Альтернативная история
- Ржев - краеугольный камень Восточного фронта (Ржевский кошмар глазами немцев) - Хорст Гроссман - Альтернативная история
- Сумерки империи - Александр Николаевич Терников - Альтернативная история / Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания
- Вести ниоткуда, или Эпоха спокойствия - Уильям Моррис - Альтернативная история
- Терской фронт (СИ) - Борис Громов - Альтернативная история
- Терской Фронт - Борис Громов - Альтернативная история
- Терской Фронт - Борис Громов - Альтернативная история
- Мы погибнем вчера - Ивакин Геннадьевич - Альтернативная история
- Афанасий - герой республики - Олег Беймук - Альтернативная история / Прочее / Периодические издания