Путь человечества. Истоки богатства и неравенства - Одед Галор

подготовку эффективных элит для управления военным и правительственным аппаратом[99]. Вскоре ввиду растущего промышленного спроса на человеческий капитал положение о начальном и среднем образовании было расширено, и число населенных пунктов без школ с 1837 к 1850 году сократилось вполовину. К 1881–1882 годам была создала светская система всеобщего бесплатного обязательного начального образования с упором на технические и естественно-научные предметы, и доля детей в возрасте от 5 до 14 лет, посещающих начальную школу, увеличилась с 52 % в 1850 году до 86 % в 1901-м[100].

В Пруссии, как и во Франции, первые шаги к введению обязательного образования были сделаны в начале XVIII века, задолго до промышленной революции, и образование считалось в первую очередь способом сплочения нации. Во второй половине XVIII века оно стало обязательным для всех детей в возрасте от 5 до 13 лет. Тем не менее эти законы не всегда соблюдались отчасти из-за недостатка финансирования. В начале XIX века, руководствуясь необходимостью единения нации, повышения боеспособности и подготовки бюрократов, систему образования снова реформировали. Стало обязательным светское трехгодичное образование, а гимназия превратилась в государственный институт, который предоставлял девятилетнее образование элите[101]. Подобно тому как это произошло в Англии и во Франции, индустриализация в Пруссии привела к введению всеобщего начального образования. Промышленным нуждам стали служить и средние школы: появились реальные училища с акцентом на обучении математике и естествознанию, а также технические и ремесленные училища. Доля учащихся в средних школах в 1870–1911 годах возросла в шесть раз.

Индустриализация в США также повысила важность человеческого капитала в процессе производства и в экономике в целом[102]. Подъем промышленного, предпринимательского и коммерческого секторов в конце XIX и начале XX веков увеличил спрос на управленцев, канцелярских работников и образованный торговый персонал, прошедший подготовку по ведению бухгалтерии, машинописи, скорописи, алгебре и торговле. Кроме того, в конце 1910-х годов в технологически продвинутых отраслях наблюдался спрос на рабочих-ремесленников, подкованных в геометрии, алгебре, химии, черчении и имеющих другие подобные навыки. Структура образования изменилась в ответ на промышленное развитие и повышение важности человеческого капитала в процессе производства, и в 1870–1950 годах доля учащихся в государственных средних школах возросла в 70 раз[103].

Исторические свидетельства ясно указывают на связь технического прогресса в ходе промышленной революции и формирования человеческого капитала. Но можно ли сказать, что в этой связи технический прогресс выступает причиной, а формирование навыков – следствием? Может, эта связь отражает воздействие формирования человеческого капитала на эволюцию промышленного сектора? А может, она говорит о том, что культурные и институциональные факторы приводят к одновременному подъему в индустриализации и образовании? Чтобы выявить причинно-следственную связь технического прогресса и индустриализации с одной стороны и формирования человеческого капитала с другой, мы можем провести квазиестественный исторический эксперимент.

Во Франции паровая машина – одно из важнейших изобретений на первых этапах промышленной революции – была впервые использована в шахте в Френ-сюр-Эско, тихой деревушке возле франко-бельгийской границы. Имеющиеся данные говорят о том, что в силу регионального распространения этой технологической новинки в середине XIX века чем ближе регион (или департамент – административная единица, созданная в 1790 году) располагался к этой деревушке, тем быстрее в нем находили, где применить паровую машину. Таким образом, географическая удаленность от Френ-сюр-Эско способна помочь предсказать относительную распространенность паровых машин в каждом регионе. Иными словами, в то время как реальное число паровых машин в каждом департаменте может частично отражать уровень образования населения в нем и другие сопутствующие обстоятельства на момент появления этой технологической новинки, расстояние от Френ-сюр-Эско может быть использовано для оценки потенциального причинно-следственного воздействия технологии на образование, поскольку оно, во-первых, прямо предсказывает наличие в регионе паровой машины, во-вторых, не может быть обусловлено существующим уровнем образования в нем и другими сопутствующими обстоятельствами, а в-третьих, влияет на уровень образования не напрямую, а опосредованно, через количество паровых машин. (В конце концов, мы можем быть уверены, что Френ-сюр-Эско была не первым во Франции местом, где появилось образование, а значит, не оттуда оно начало распространяться по стране.)

Этот квазиестественный исторический эксперимент показывает, что техническое ускорение ввиду индустриализации, выраженное в количестве паровых машин в каждом из французских департаментов, положительно влияет на несколько показателей формирования человеческого капитала в 1840-е, включая долю населения, обучающегося в начальной школе, и уровень грамотности призывников. Чем больше в департаменте паровых машин, тем больше его вложения в человеческий капитал[104]. Сходным образом данные показывают, что использование паровых машин в начале XIX века в Великобритании повысило спрос на квалифицированную рабочую силу, особенно на механиков различных специальностей[105].

Влияние технического прогресса на человеческий капитал также наблюдалось в США[106]. Ориентируясь на прокладку железных дорог в новые американские города в 1850–1910 годах, исследователи выяснили, что в округах, которым повезло попасть в национальную торговую сеть, уровень грамотности и доля таких квалифицированных работников, как инженеры, техники, врачи и юристы, были выше, а доля населения, занятого в сельскохозяйственном секторе, – ниже[107].

Эти выводы свидетельствуют, что технический и коммерческий прогресс в период промышленной революции стимулировал различные формы вложений в человеческий капитал. В одних обществах человеческий капитал обретал форму грамотности и формального образования, в то время как в других связывался с растущим спросом на профессиональную рабочую силу.

Принимая во внимание аргументы, изложенные в предыдущей главе, – о том, что технологическое развитие и человеческий капитал взаимно усиливали друг друга, – неудивительно, что находятся также свидетельства того, что человеческий капитал стимулировал дальнейший технический прогресс[108]. Действительно, одной из причин существующего убеждения, что промышленная революция началась именно в Великобритании, а не в другом регионе Европы, было сравнительное преимущество Великобритании в человеческом капитале, что приобрело особенную важность на ранних этапах индустриализации. В конце концов, Великобритания, несомненно, была богата углем, который стал топливом для первых паровых машин, но недостатка в угле не испытывали и многие другие страны. Однако у Великобритании было и более необычное “сырье” – человеческий капитал. Историки описывают широкий класс профессиональных плотников, слесарей, стеклодувов и других ремесленников, которые поддерживали работу лучших изобретателей, реализуя, а порой и совершенствуя их инновационные идеи[109]. Эти ремесленники передавали человеческий капитал своим подмастерьям, количество которых на ранних этапах промышленной революции резко возросло, и сыграли огромную роль во внедрении, улучшении и распространении промышленных технологий[110].

Действительно, уезжавшие из Великобритании инженеры становились пионерами промышленности во многих других странах, включая Бельгию, Швейцарию, Францию и США. Так, первая текстильная фабрика в Северной Америке была в 1793 году построена в городе Потакет (штат Род-Айленд), всего в