О языках народов СССР - Магомет Исаев

Для фонетического развития литературного языка большое значение имеет оптимальное решение вопросов графики и орфографии. Вот почему они были поставлены чрезвычайно серьезно в первые же годы Советской власти.

Начало культурной революции застало иранские литературные языки в различном состоянии. Таджики пользовались арабским письмом; осетины использовали русскую графику, а курды до революции не имели своей письменности.

Деятельность по усовершенствованию старых и созданию новых алфавитов, которая в первые годы Советской власти составляла основу языкового строительства, захватила и ираноязычные народы. Таджики, как и многие другие народы, заменили в 20‑е годы арабскую графику на латинскую, что, бесспорно, сыграло большую роль в деле культурного подъема народа. В те же годы осетины перешли на латинизированный алфавит. Однако это было менее оправданно, так как уже существовала довольно совершенная письменность на основе русской графики. Курды получили письмо на армянском алфавите.

Произошел еще ряд переходов от одного алфавита к другому, прежде чем утвердились ныне существующие письменности на основе русской графики. Последовательность смены график была следующей. В таджикском: арабский — латинский — русский; в осетинском: русский — латинский — русский (в Южной Осетии: русский — латинский — грузинский — русский); в курдском: армянский — латинский — русский.

Происходящие в иранских языках за годы Советской власти фонетические процессы связаны главным образом с уточнением диалектной базы литературных языков. Ориентация на народную речь, которая, естественно, распадается на диалекты и говоры, замедляет окончательное определение орфоэпических норм литературных языков. Кроме того, она требует усиленной работы по нормализации общелитературного правописания и произношения.

Почти все изменения, происшедшие в морфологии таджикского литературного языка в течение последних десятилетий, можно объяснить влиянием разговорной речи. Наиболее важным в этом отношении можно считать развитие сложноглагольных перифрастических образований видовременно́го нюансирующего значения. В говорах они получили распространение с давних пор, однако классический литературный язык от них оберегали.

Несколько иную картину представляют осетинский и курдский литературные языки, которые с самого начала строились на базе массового народного диалекта. Здесь веками выработанные морфологические средства народной речи успешно обслуживают и литературные языки.

Из происходивших морфологических изменений можно указать на распространение некоторых словообразовательных средств. Так, в отличие от разговорной речи, в осетинском литературном языке значительно расширилось употребление объектного суффикса ‑он: адӕмон (народный), хъӕууон-хӕдзарадон (народнохозяйственный) и др. Большое распространение получили в литературном языке также форманты абстрактных слов — дзинад и ад, которые в диалектной речи очень редки. К новым явлениям следует причислить и широкое употребление в литературном языке сложносокращенных слов, появившихся под влиянием русского языка.

Для курдского литературного языка характерно использование в определительном «изафетном» сочетании особого изафета ‑ед для множественного числа. Это явление ранее было малораспространенным, да и то только в устном народном творчестве.

Расширение общественных функций литературных языков приводит к большому разнообразию и гибкости синтаксических конструкций. Так, за последние десятилетия в иранских литературных языках широкое распространение получили сложноподчиненные и сложносочиненные предложения. Они, как правило, в разговорной речи почти не встречаются.

Другая общая особенность трех языков заключается в том, что их синтаксические системы испытывают активное влияние русского языка. На курдский язык влияет также синтаксис армянского языка, а на речь южных осетин — грузинского языка.

Для развития синтаксической системы таджикского языка характерна также утрата некоторых элементов классического языка и приближение к синтаксису народной разговорной речи.

Одним из ярких показателей зрелости литературного языка является его стилистическое разнообразие. В этом отношении рассматриваемые три языка неодинаковы.

Наиболее богат таджикский литературный язык, который унаследовал традиции средневековой таджикско-персидской классической поэзии. Произведения основоположника советской таджикской литературы Садриддина Айни (1878—1954) и его последователей обогатили художественную прозу. Советская таджикская поэзия по своим особенностям значительно отличается от классической.

В таджикском языке наметились функциональные стили: научный, официально-деловой, газетно-публицистический, разговорный. Все это свидетельствует о больших выразительных возможностях таджикского литературного языка.

Характерная особенность стилистического развития осетинского и курдского литературных языков состоит в том, что они строились на базе народной речи. Сокровищницей, из которой оба языка черпали свои стилевые ресурсы, был народный фольклор.

На осетинском языке создан всемирно известный нартовский эпос. Именно у эпоса учился лаконичности и точности выражения мыслей основоположник осетинской художественной литературы и литературного языка Коста Хетагуров (1859—1906).

Наряду со стилем художественной прозы и поэзии в осетинском и курдском языках выработались также стили: научный, официально-деловой, прессы и др.

На стилистическое развитие этих языков благотворное влияние оказывает русский язык. Это понятно, так как таджики, осетины и курды (как и другие народы СССР), наряду с родным языком, во все возрастающем масштабе используют в своей повседневной жизни русский язык. Увеличивается также объем переводов с родного на русский и наоборот.

Аналогичные процессы происходили и в других литературных языках, о чем свидетельствует исключительно богатый материал, представленный в книге «Вопросы развития литературных языков народов СССР» (Алма-Ата, 1964)[68].

Нередко приходится слышать, что языковое строительство имело место лишь в прошлом. С этим трудно согласиться. Нормализаторская деятельность в области литературных языков не может иметь преходящего характера. Постоянно развивающийся язык требует непрерывного нормирования. Вот почему всегда актуальны вопросы терминологии, улучшения орфографии, орфоэпии и алфавитов. Немалое значение для развития языка имеет также создание различного рода словарей и нормативных грамматик.

По-видимому, правомерно говорить не о прекращении языкового строительства, а о возможности перенесения центра тяжести с одних вопросов на другие. Так, в первые годы Советской власти, как уже об этом говорилось, создание и усовершенствование письменностей было первоочередной проблемой в языковом строительстве; 30‑е годы почти полностью были заняты терминотворческой деятельностью, и только в самом конце на первое место выступили снова вопросы графики и орфографии. На современном этапе языкового строительства наблюдается повышение интереса к культуре речи. Как известно, эти проблемы привлекали внимание и в прошлом, однако интенсивно разрабатывались они лишь в отдельных языках, прежде всего в русском, а также грузинском, армянском, украинском, прибалтийских, молдавском и некоторых других.

В настоящее время вопросами культуры речи занимаются специалисты по литературным языкам как в союзных, так и автономных республиках и областях. Примечательно, что уже ставятся вопросы не только культуры родного языка, но и культуры русской речи у нерусского населения национальных республик.

Глава III. Народы и языки Советского Союза

Классификация языков

До сих пор нет достаточно точных данных как о количестве народов, так и о количестве языков мира. Общий список народов, выделенных на картах и в легендах к ним (см., например, Атлас народов мира. М., 1964), включает 910 номеров. Причем часто под одним номером объединено несколько народов, близких друг к другу (их названия обычно указываются в скобках). Общее число народов, нашедших отражение в этом капитальном труде, над которым долгие годы работали ученые Института этнографии АН СССР, достигает всего 1600. В другом фундаментальном труде этого же института — «Численность и расселение народов мира» (М., 1962) — охвачено еще меньшее число народов (1300). В книге Фр. Финка «Семьи языков земного шара» называется около 2250 языков (включая и мертвые)[69]. Эту цифру известный советский языковед А. С. Чикобава считает «безусловно преувеличенной». Но он и сам называет довольно неопределенное количество: «…по меньшей мере несколько сот»[70]. У А. А. Реформатского читаем: «На земном шаре по приблизительным подсчетам имеется свыше двух с половиною тысяч языков»[71]. «Сейчас во всем мире насчитывается свыше 2000 различных языков», — утверждается на страницах справочника «Население мира»[72]. В статье Ю. Д. Дешериева, М. Д. Каммари, М. Меликяна отмечается, что «по ориентировочным данным специальной литературы, на нашей планете существует сейчас 2500—3000 языков»[73]. Наконец, в одном из докладов, прочитанных на Всемирном конгрессе лингвистов в Аликанте (Испания), сообщалось, что в настоящее время люди говорят на 2976 языках («За рубежом», 1969, №16). Вероятно, пока еще рано говорить о числе языков с точностью до единиц. Тем не менее эта цифра сама по себе представляет интерес, как последняя попытка определить количество языков мира. Помимо слабой изученности вопроса подобный разнобой, по-видимому, объясняется его сложностью. Наряду с трудностями разграничения самостоятельных народов, подчас трудно бывает сказать, с чем мы столкнулись: с самостоятельными языками или диалектами одного и того же языка.