Эстафета поколений: Статьи, очерки, выступления, письма - Всеволод Анисимович Кочетов

деньгами? Пробивайся, доказывай свои способности?

Один, другой, десятый и пробьются, докажут, достигнут. Ну, а сотни иных, тысячи, миллионы?

Человек хочет быть художником, человек хочет быть конструктором космических кораблей, селекционером, исследователем океанских глубин, музыкантом, ихтиологом; он хочет интересной профессии, в которой бы со всей полнотой проявились его способности, его таланты. Может капиталистическое общество дать человеку такие возможности? Может, конечно. Но всем? Нет, не всем, далеко не всем, а только тем, у кого есть деньги. А может ли рабочий или рядовой служащий в капиталистическом мире заработать столько денег, чтобы приобрести себе оборудование для исследования океанских глубин, чтобы окончить художественную академию, открыть селекционную станцию или конструкторское бюро? Он даже при очень хорошей зарплате сможет заработать лишь на то, чтобы аккуратно выплачивать ежемесячные взносы за приобретенный в рассрочку домик (а чаще всего, конечно, только за квартиру в две-три комнаты), за холодильник, телевизор, за саженцы роз и семена для газонов.

Следовательно? Следовательно, сиди в воскресенье среди двух кустов жасмина и просматривай иллюстрированные журналы. И это притом наилучший случай — случай, когда обусловленный рекламой идеал достигнут; это верх, потолок того, что может дать рабочему или рядовому служащему мир капитализма.

У меня много друзей. У меня есть друг — крупнейший советский авиаконструктор; самолеты его конструкции в последние годы второй мировой войны решительно превзошли гитлеровских «мессершмиттов». У меня есть друг — мастер доменного цеха на одном из южных заводов. У меня есть друг — председатель большого колхоза. У меня есть друг — учитель. Есть друзья множества разных профессий.

У того, который мастер доменного цеха, прекрасный домик в южном городе на берегу теплого моря. Он тоже любит посидеть в воскресенье с журналом или газетой среди вишен и яблонь своего сада. Но он бросит и сад и весь домик и сделает это в любой праздник, если почувствует, что нужен в цехе, если там что-либо не так, что-либо случилось, или когда вдруг у него возникнет идея каких-то новых улучшений на производстве.

В хороших условиях живет авиаконструктор. Но он откажется от всего, если ему придется выбирать между условиями быта и работой, трудом. Свою увлеченность самолетами он не променяет ни на что.

Я знаю сотни рабочих, которые живут в благоустроенных новых квартирах или даже в своих домиках с цветами под окнами. Но если их пригласить на какое-либо новое строительство в Сибирь, на Дальний Восток, за тысячи километров, в такие условия, где поначалу, может быть, придется жить в палатках, большинство из них немедленно согласится поехать в неведомые края, отдав другим и свои квартиры, и домики с цветами.

Может быть, эти люди аскеты, бессребреники? Может быть, им все равно как жить, все равно чем питаться, во что одеваться?

Нет, советские люди очень веселые люди, они любят и сами поесть, и гостя угостить, и нарядиться любят. Они никогда не крохоборствовали, не скопидомничали — для них всегда превыше всего были интересы государства, интересы общественные, потому что они не только верили, но твердо знали: государственная копилка несравнимо мощнее, богаче личной, домашней копилки. И не ошибались. Любой из советских людей потому с такой готовностью и легкостью уедет сегодня с насиженного места на Север, на Дальний Восток, что знает: пройдет немного времени — и там ему тоже будет хорошее жилье, трудности пройдут, минуют, но зато сколько интересного он получит, строя, создавая на новом месте!

Мы в своей стране построили социализм и строим коммунизм. Успехи наши общеизвестны. Почему они стали возможны в такие короткие сроки — в несколько десятилетий? Потому что и при социализме и при коммунизме действует один замечательнейший принцип: от каждого по способностям. А человек по натуре своей творец, искатель, открыватель нового. Он готов щедро применять свои способности там, где в них нуждаются, особенно где ему не только не мешают, но всячески его поддерживают.

Если суммировать все сказанное, то идеал советского человека — творчество, свободное, интересное, радостное творчество. Коммунистическое общество снимает с человека заботу о куске хлеба, о завтрашнем дне. Программа Коммунистической партии Советского Союза предусматривает решительный рост заработной платы в стране, предусматривает полное освобождение от каких-либо налогов; со временем будет даже отменена квартирная плата (которая, кстати, и сейчас очень низка), будут бесплатными многие виды коммунальных услуг. Но материальное изобилие не самоцель, а лишь путь к тому, чтобы все свободнее и свободнее становилась мысль человека, чтобы развивались его способности, его таланты, чтобы каждый, кто хочет исследовать океанские глубины, получил возможность для этого; чтобы каждый, кто хочет стать селекционером, стал им; чтобы каждый имеющий склонность к музыке, к живописи стал музыкантом и художником; чтобы каждый способный делать это лучше других мог стать управляющим производством, государственным деятелем, распределителем материальных благ...

Может все это обеспечить каждому человеку в своей стране капитализм? Может он сделать так, чтобы не было ни хозяев, ни работников, ни работодателей, ни предлагающих свой труд; может он сделать так, чтобы каждый в стране был хозяином, творцом; может отказаться от главного своего принципа: тысячи работают, а единицы присваивают результаты их труда, оставляя тысячам возможность достигать лишь такого идеала — квартирка, домик, два куста роз, иллюстрированный журнальчик в воскресенье? Если да, если может, то пусть здравствует капитализм. Если не может, если все-таки одни будут владеть предприятиями и землей, а другие на них работать, то, как бы ни хороши были газоны вокруг чистеньких домиков, придется — хочешь не хочешь — отдать предпочтение другому устройству общества.

1962

ПАРТИЯ ДУМ НАРОДНЫХ

В одну из октябрьских ночей 1941 года вдвоем с моим фронтовым другом, собирая материал для газетной корреспонденции о политруках, мы добрались до блиндажа на ивановском «пятачке» под Ленинградом.

В сорока или в пятидесяти метрах от нас в приневский глинистый грунт врылись такие же блиндажи и траншеи немцев, а мы, по солдатскому долгу презрев малоприятное соседство, вели беседу о партии, о ее людях — о коммунистах. Помянулось имя Михаила Виноградова. Кто-то из офицеров сказал: «Был ранен. После госпиталя получил отпуск, но не воспользовался им, вернулся в свою роту, к своим бойцам. Командира у них убили, так политрук Виноградов несколько дней и командира заменял. Пока нового не прислали».

«Душевный человек,