Любовь к роковым мужчинам - Светлана Демидова

Эта Марусина способность абстрагироваться от тяжких обстоятельств, которая вдруг неожиданно проявилась, наверно, спасла ей жизнь, но сгубила душу. Ее продержали взаперти в одной и той же каморке целое лето. Никто ее так и не нашел. Где был Никита, она тоже не знала, но старалась не вспоминать и его. К чему? Однажды она, правда, будто очнулась ото сна и пыталась бежать, разбив окно. Когда, вся поранившись, вылезла во двор и обошла окрестности, поняла, что бежать некуда. Дом, где ее держали, оказался вовсе не дачей. Он стоял на отшибе заброшенной деревеньки в семь обветшалых домов, ни в одном из которых не было ни души. Окружал деревеньку почти сказочный берендеев лес.

Маруся пошла по заросшей травой дороге, по которой в эту деревеньку приезжали машины ее мучителей, но, сколько ни шла, конца-краю ей не было, что, в общем-то, и не удивило. Слишком долго ее сюда везли. В конце концов Маруся, которая уже почти привыкла откликаться на имя Маняшка, сильно утомилась и повернула обратно. Нет, она не борец с судьбой. Это только в кинофильмах узники чуть ли не зубами рвут свои цепи и бегут домой сквозь болота, горы и океаны. Она, Маруся, не граф Монте-Кристо, не отважная партизанка. Она всего лишь слабая, измученная женщина, которую проиграл в карты любимый муж. Впрочем, какой же он любимый? Разве таких любят? А разве вообще стоит кого-нибудь любить? Этого Леву? Маруся содрогнулась при одном воспоминании о нем. Или, может быть, родителей, которые и в ус не дуют, хотя у них дочка пропала?

За попытку побега Лева насиловал ее особенно долго и мучительно. Утверждал, что в следующий раз непременно убьет. Со смехом говорил, что ее и живую-то никто за три месяца так и не нашел, а уж труп, который они закопают на заброшенном деревенском погосте, – вообще никому не найти. Вон пацана Ромашку, что здесь помер с перепою, никто не нашел, так и ее не найдут. Маруся догадалась, что Ромашкой звали паренька, которого привезли на машине незнакомые ей люди, но почему-то даже не огорчилась за него. И не испугалась. На угрозы она уже не реагировала, снова замкнувшись в спасительный кокон бездумья. Жила мгновением. Нет рядом Левы, и хорошо. Вот оно – маленькое счастье. Нет дождя, солнце светит – радость. Согрела горячей воды, ополоснулась – удовольствие.

С приближением осенних холодов Маруся поняла, что беременна. Говорить об этом Леве не хотела. Родить ведь не даст, наверняка повезет куда-нибудь на подпольный аборт. А ребенок в ее положении может стать утешением.

Однажды Лева приехал злой, сказал, что они с Михалычем окончательно спалились на стройке и надо сматывать удочки. Сматывать их долго не пришлось, так как особых вещей у них не было.

Опять очень долго куда-то ехали. Остановились в неизвестном Марусе городишке у каких-то Левиных знакомых в квартире, больше напоминающей притон. Именно в первую их ночь в углу комнаты, в которой ютились еще какие-то побродяжки, Лева вдруг сказал ей:

– Ничего, Манька, мы еще увидим небо в алмазах! Ты не думай, что я зверь какой! Полюбил ведь тебя, иначе и не держал бы возле себя. Сам не думал, что до такой степени смогу к бабе прикипеть! Ну... учил тебя уму-разуму! Так всех баб учат! И мой отец мать мою поколачивал – ничего! Доля ваша бабья такая – терпеть! Понимаешь, чуть не накрыли меня на этой стройке... Пришлось дать деру... Но я ж мужик! Я найду себе дело, и ты у меня еще будешь красоваться в брильянтах! Клянусь!

И Лева ходил на дело вместе с хозяевами этой квартиры. Маруся понимала, что он занимается криминалом, но ничего не могла поделать. Да, в общем-то, уже и не хотела ничего менять. Она вполне притерпелась к грубоватым объятиям своего нынешнего сожителя и иногда даже получала удовольствие от интима с ним. Женщины-бродяжки, которые ночевали в одной с ними квартире, как-то незаметно, потихоньку приучили ее к водке. Сначала Маруся не понимала, зачем пить эту горечь, от которой мутится в голове, но потом вошла во вкус. Если выпить не чуть-чуть, как она старалась делать поначалу, а прилично – стакан или полтора, то жизнь кажется вполне сносной. А если еще сверху отполировать какой-нибудь бормотухой, небо кажется в тех самых алмазах, которые ей когда-то обещал Лева. И в самом деле, что еще надо, если есть крыша над головой, еда, водка и мужик в постели? Потом в подобие их жалкой постели в отсутствие Левы стали наведываться и другие мужчины. Циничная Манька, в которую уже совсем превратилась бывшая нежная Маруся, принимала всех. Каждый приятный момент этой жизни – ее. Сегодня такой момент есть, а завтра, глядишь, не будет. Надо ловить то, что само идет в руки.

Однажды Лева наконец застал ее с другим. Бил долго и сурово. Манька выкинула плод. Потом долго болела, но как-то оклемалась. После Лева приобщил ее к делу, заявив, что больше не позволит даром жрать его хлеб. Манька не сопротивлялась. Она уже давно отвыкла сопротивляться. Куда жизнь несет, туда и плыла. Дело Левы состояло в квартирных кражах. Манька должна была продавать краденое. Сначала у нее получалось плохо, потом как-то пошло. Эта женщина удивительным образом умудрялась приспосабливаться к любым обстоятельствам.

Когда зарвавшегося Леву убили его же подельники, Маньку выкинули из квартиры. Она нисколько не огорчилась. Она давно отвыкла огорчаться. Жить можно где угодно: в подвале, на чердаке, в заброшенном рыночном павильоне. Собственное тело вполне годится для так называемой платы натурой. После выкидыша она больше не беременела, что ей было только на руку.

В состоянии полного бездумья и приятия судьбы плыла Манька по жизни, а годы шли себе и шли. Со временем она перестала смотреться в витрины магазинов, поскольку очень хорошо представляла, что может там увидеть. Она видела своих собутыльниц и приятельниц по помоечному промыслу, к которому скоро приспособилась, и понимала, что выглядит не лучше. Вот, например, если посмотреть на руки – они стали темными от не сходящего и зимой загара, заскорузлыми, с черными каемками у сизых обломанных ногтей. Ну и нечего на них смотреть! Руками надо работать – вытаскивать из мусорных баков пригодные для жизни предметы и пустые бутылки. Или подносить ко рту стакан. Ну и пусть во рту не хватает зубов – кому это мешает! Уж точно не ей, Маньке! Она ж не собирается уродоваться за корону королевы красоты! Да и вообще – для чего она нужна, эта красота? Чтобы мужики изгалялись? Вот она, Манька, вовсе не хороша, зато может выбирать себе мужика сама. Захотела – пригласила, не захотела – горите вы, козлины, синим пламенем!

Один только раз Манька очнулась от того полузабытья, в котором проходила ее жизнь. Забредя на вокзал, который обычно был в стороне от привычных маршрутов, она вдруг услышала, что одна из электричек через пять минут отправляется в Глебовск, в тот самый город, из которого она родом, откуда уехала вместе с Никитой и Левой, чтобы больше не возвращаться. А что, если взять и все же вернуться и предстать перед родителями в нынешнем своем гнусном виде: вот, посмотрите, старперы, что стало с вашей доченькой, которую вы даже искать не собирались! Любопытно поглядеть на их старые, морщинистые рожи! А что? Пожалуй, это вариант – вернуться, так сказать, на историческую родину! У родителей была приличная квартира в большом деревянном доме. Не выставят же они из нее свою родную дочь, которая наконец нашлась!