Плесните любви, пожалуйста! - Джеки Коллинз

Джероми выпятил нижнюю губу. Он поступал так всякий раз, когда не знал точно, что ему следует сказать.

Эшли наградила Тея еще одним откровенно злобным взглядом.

– Мы с Люкой отправляемся в совершенно фантастическое путешествие, – сообщил Джероми, заполняя неловкую паузу.

– Это очень мило, – неискренне сказала Эшли, доставая из сумочки зеркальце и губную помаду. – А куда? – проговорила она, сосредоточенно подправляя макияж.

– Я полагаю, куда-нибудь в теплые тропические моря, – проговорил Джероми, сопроводив свои слова неопределенным движением руки. – Нас пригласил Александр Касьяненко, он собирается опробовать свою новую морскую яхту. Ну а делать это, понятно, приятнее в хорошей компании.

Рука с помадой замерла в воздухе, глаза Эшли округлились от изумления и зависти.

– Это потрясающе! Как вам повезло! – вздохнула она.

Что касалось Тея, то он вовсе утратил дар речи. Чертов Джероми испортил сюрприз, который он приготовил для Эшли. Интересно, что ему теперь делать? Заявить, что их тоже пригласили, и получить свою порцию упреков от жены, которая, конечно, очень разозлится на него за то, что он ничего не сказал ей раньше?

– Должен сказать, что это приглашение пришлось весьма кстати, – продолжал разглагольствовать Джероми, поглядывая на своих собеседников с легкой покровительственной улыбкой. – Мне совершенно необходим хотя бы небольшой перерыв. Надеюсь, дорогая, ты присмотришь за нашим лондонским салоном, пока я буду отсутствовать? – добавил он, поворачиваясь к Эшли.

Та кивнула и, в свою очередь, посмотрела на мужа.

– Ты ведь, кажется, знаком с этим… как его… с Касьяненко?

– Ну да. – Тей кивнул. – Мы с ним пару раз встречались. Он большой любитель футбола. Ходят слухи, что этот русский собирается приобрести один из британских футбольных клубов.

– Люка хорошо знает Бьянку, – небрежно проговорил Джероми, делая небольшой глоток вина из своего бокала. – Они познакомились несколько лет назад в Милане. Люка выступал там с концертом, а Бьянка демонстрировала новейшие коллекции во время недели высокой моды. С тех пор они дружат. А Бьянка уже год регулярно встречается с Касьяненко, – пояснил он.

– Поня-ятно… – протянула Эшли. – Я уверена – это будет просто сказочное путешествие.

– Безусловно. – Джероми величественно кивнул. – Я в этом не сомневаюсь.

* * *

Домой Эшли и Тей возвращались в угрюмом молчании, которое с каждой минутой становилось все более тягостным. Тей не выдержал первым – он терпеть не мог, когда его жена пребывала в подавленном настроении.

– Что с тобой, Конфетка? – проговорил он нарочито бодрым тоном и, удерживая руль одной рукой, положил свободную руку ей на колено. – Ты за что-то на меня сердишься?

– Не понимаю, почему ты всегда пытаешься унизить меня перед Джероми? – сердито отозвалась Эшли, и ее лицо покраснело от гнева. – Если ты не забыл, мы с ним – деловые партнеры, но ты сделал все, чтобы он считал меня круглой дурой!

– О чем ты, Конфетка?! – изумился Тей.

– А то ты не знаешь! – огрызнулась Эшли и добавила, подражая его голосу: – «Все шу-шу-шу да шу-шу-шу…». Как будто я сплетница какая-то!..

– Но ведь я ничего не выдумал, – кротко возразил Тей и даже убрал руку с ее колена. – Ты действительно довольно много болтаешь по телефону со своими знакомыми и…

– А вот и нет! – отрезала Эшли. – То есть я хочу сказать – я вовсе не сплетничаю. И даже если я иногда… разговариваю с кем-то о пустяках, об этом вовсе не обязательно рассказывать всем и каждому.

– Ну ладно, Конфетка, перестань. Только давай не будем ссориться, о’кей?

– Нет, это ты перестань! – огрызнулась Эшли. – Я просто ненавижу, когда ты относишься ко мне без должного уважения. В конце концов, я – твоя жена!

– Ну извини, солнышко. Виноват. Больше не повторится, – сказал Тей самым покаянным тоном, на какой был способен. Ему очень не хотелось злить Эшли еще больше. – Кстати, я приготовил тебе один сюрприз. Угадай – какой?..

– Я не собираюсь ничего угадывать, – отчеканила она. – И твои сюрпризы меня не интересуют. – Эшли демонстративно отвернулась и стала смотреть в окно.

– Думаю, этот сюрприз тебе все-таки понравится.

– Господи, какой же ты бываешь нудный! – в сердцах воскликнула она. – И потом, почему ты все время пытаешься сменить тему?

– Потому что я люблю тебя, Конфетка, и не хочу расстраивать.

Эти слова прозвучали достаточно искренне, но Эшли была слишком раздражена и не смогла оценить его предложение мира.

– Если бы ты действительно меня любил, – едко сказала она, – то не стал бы трахаться с этой шлюхой с огромными сиськами!

– Но, Эшли, это ведь было давно!.. – простонал Тей. – К тому же я извинился. Сколько мне еще вымаливать у тебя прощение? Эта девчонка ничего для меня не значила – я говорил тебе это, наверное, уже тысячу раз!

– Думаешь – извинился, так уже все? – не отступала Эшли. – Хотела бы я знать, как бы тебе понравилось, если бы это я переспала с каким-нибудь парнем, а потом заявила, что он, мол, ничего для меня не значит. Что бы ты на это сказал?

– Я уверен, ты никогда бы не сделала ничего подобного. И потом, я тебе доверяю, поэтому если бы ты сказала, что он для тебя – ничто, значит, так оно и есть.

– А я доверяла тебе… – Эшли недобро усмехнулась. – И что я в результате имею? Мужа, который спит с кем попало – со шлюхами, которые «ничего для него не значат»… А если тебе попадется кто-нибудь, кто будет что-то для тебя значить, ты что – вовсе от меня уйдешь?

Тей только плечами пожал. Он понятия не имел, как и когда их разговор принял столь опасный оборот. Эшли довольно часто вспоминала его единственную измену, но почему она вдруг заговорила о ней именно сейчас?.. Что касалось последнего обвинения, то ему было что возразить, но Тей решил, что гораздо умнее с его стороны будет прикусить язык и дать жене возможность выговориться.

Так сказать, стравить пар.

И надо отметить, что Эшли не преминула воспользовться представившейся ей возможностью. Она пилила Тея всю дорогу до Хэмпстеда, не замолкая буквально ни на секунду.

Что ж, этого следовало ожидать…

Глава 9

Никаких особых дел у Флинна Хадсона не было. Ему нужно было только закончить пару статей да позвонить в пару мест, и он мог считать себя абсолютно свободным.

Правда, он еще не решил, как ему поступить.

Александр Касьяненко был его старым другом. Сейчас он приглашал Флинна в путешествие, которое обещало быть достаточно приятным и запоминающимся. Проблема заключалась в том, что Александр ждал приятеля не одного, а с подругой, и теперь Флинн не знал, кого именно ему взять с собой.

А главное, хочется ли ему вообще кого-то приглашать?

Он, разумеется, не собирался брать в эту поездку ни одну из своих случайных подружек. Приятно провести время – вот все, для чего они были ему нужны. Об этом Флинн, кстати, честно предупреждал каждую новую знакомую прежде, чем с ней переспать. Он не собирался отягощать свою совесть сознанием того, что кому-то он разбил сердце, а кому-то – поломал жизнь. О том, какие страдания способно причинить разбитое сердце, Флинн знал на собственном опыте. Боль, отчаяние, одиночество – все это он испытал на себе, и хотя это было довольно давно, горечь потери не оставляла его до сих пор.

Да, теперь Флинн точно знал, что «разбитое сердце» – не просто фигура речи, поэтому всегда предупреждал женщин, с которыми встречался, чтобы они не рассчитывали ни на что, кроме короткого романа.

Размышляя о том, с кем же все-таки он отправится в путешествие на новой яхте Касьяненко, Флинн неожиданно вспомнил о Хван – миниатюрной китаянке, которая была умна, красива, изысканна и к тому же увлекалась главным образом женщинами, а не мужчинами, что в данном случае было весьма кстати.

Флинн не сомневался, что Хван получит удовольствие от поездки, а он, в свою очередь, неплохо проведет время в ее обществе. С ней ему всегда было интересно и приятно.

Как и он, Хван была журналисткой. В свое время ей буквально чудом удалось бежать из коммунистического Китая, когда ее родителей обвинили в государственной измене и расстреляли после короткого показательного процесса. Произошло это одиннадцать лет назад. Теперь, как и Флинн, Хван писала в основном о жестокости и несправедливости мира, который, по ее глубокому убеждению, окончательно сошел с ума. За прошедшее десятилетие они много раз сталкивались в самых разных уголках мира и довольно быстро стали близкими друзьями, причем их дружба была чисто платонической.

И это более чем устраивало обоих.

Флинн хорошо знал историю нелегкой жизни Хван. Когда после гибели родителей она в первый раз пыталась покинуть страну, какие-то мерзавцы перехватили ее у самой границы и подвергли групповому изнасилованию. Спас ее офицер-пограничник, который, впрочем, сам держал Хван под замком и регулярно избивал до потери сознания. После выкидыша, случившегося с нею через несколько месяцев такой жизни, Хван предприняла еще одну отчаянную попытку побега. В течение нескольких месяцев она шла пешком по самым диким и пустынным районам своей страны, не имея почти никакого запаса продовольствия. Хван не умерла с голода только потому, что просила милостыню в редких деревнях, попадавшихся по пути. В конце концов ей удалось добраться до Гонконга, где ее приютили дальние родственники, но она еще долго болела, пытаясь прийти в себя после нервного и физического истощения.