Плесните любви, пожалуйста! - Джеки Коллинз

Для человека, который вознамерился покорить политический олимп, это было именно то, что надо.

Глава 7

На ходу оборачивая тонкую талию полотенцем, Бьянка шагнула к Александру.

Он плотоядно заурчал и, взмахнув рукой, отбросил полотенце в сторону.

– Ты прекрасна! – пробормотал он. – О, как ты прекрасна!..

Другой рукой Александр погладил ее торчащие соски.

– Такая сногсшибательная женщина, и – моя!..

Бьянка почувствовала, как по ее телу пробежала крупная дрожь. Она была почти готова. Так случалось каждый раз, стоило Александру ее захотеть, и Бьянке казалось – это еще одно подтверждение того, что они созданы друг для друга.

Когда их отношения только начинались, Александр обмолвился, что его жена фригидна и что вскоре после свадьбы она объявила, что его прикосновения не вызывают у нее ничего, кроме отвращения. Только к деньгам Александра миссис Касьяненко относилась иначе, но в этом не было ничего нового. Обычная история, особенно в том мире, в котором вращался русский олигарх.

Самой Бьянке было наплевать на огромное состояние любовника. В принципе, ей хватало своих денег, но если бы Бьянке понадобились дополнительные средства, она всегда могла найти подходящего спонсора. С Александром ее связывали подлинные чувства – так, во всяком случае, ей хотелось считать. Он ей очень нравился, нравился настолько, что Бьянка порой не по-детски заводилась от одного взгляда его темно-серых, будто стальных глаз, брошенного из-под тяжелых век. Этот взгляд ее буквально гипнотизировал. Его прикосновения были на удивление нежными, объятия – крепкими и страстными, что же касалось его мужской «оснастки», то Бьянка еще никогда не встречала ничего подобного. А главное, Александр прекрасно знал, что и как нужно делать в постели, и это выгодно отличало его от подавляющего большинства «богатых и знаменитых», для которых эректильная дисфункция стала практически нормой.

Пока Бьянка размышляла обо всем этом, Александр заставил ее опуститься на пол и сбросил брюки. Нижнего белья он никогда не носил – еще одна черточка, которая была у них общей.

Прижимаясь спиной к холодной мраморной плитке, Бьянка снова вздрогнула и пошире развела ноги, принимая в себя любовника. Ее брошенный на потолок взгляд невольно зацепился за красный огонек работающей камеры видеонаблюдения, и Бьянка мимолетно задумалась о том, видит ли их сейчас кто-нибудь? Записывает ли?.. Впрочем, это было совершено не важно. Она знала, что Александр умеет держать обстоятельства под жестким контролем и никогда не допустит, чтобы с ней случилось что-то плохое. К примеру, человека, который попытался бы заработать на подобных записях, он, наверное, разорвал бы собственными руками.

Крепкое, мускулистое тело Александра с силой прижало ее к полу, и Бьянка тихонько застонала от удовольствия. Ее любовник был большим и сильным мужчиной, но когда он, как сейчас, ложился сверху, ей никогда не становилось тяжело или неудобно.

Бьянка глубоко вздохнула, вбирая в себя его терпкий мужской запах.

– О-о, какой большой! Какой твердый!.. – пробормотала она.

– Я рад, что тебе нравится, котик.

– Да. Очень… – отозвалась она, поворачиваясь так, чтобы ему было удобнее. – Знаешь, ты – единственный, кто способен меня по-настоящему удовлетворить.

Александр ничего не ответил, только сильнее прижал ее к полу своим телом, но Бьянка не возражала. Секс с ним был восхитительным, головокружительным, пьянящим, и она не обращала внимания на мелкие неудобства. Скорее наоборот – они добавляли ощущениям остроту, а именно это Бьянка ценила в отношениях с Александром больше всего. Особенно ей нравилось, как он входил в нее, словно желая подчинить, слиться с ней в одно, овладеть ею безраздельно и полностью.

В глубине души Бьянка всегда гордилась тем, что никогда и никому не принадлежала. По характеру она была человеком самодостаточным и крайне независимым, и только с Александром Бьянка напрочь об этом забывала. Больше того, ей хотелось, чтобы он обладал ею, обнимал, прижимал к себе, до боли стискивал ее гру́ди, пронзал ее длинным и твердым пенисом.

Как-то на заре их отношений Бьянка предприняла попытку утвердить свое главенство в сексе. Так она привыкла и не видела в этом ничего предосудительного, но с Александром этот номер не прошел. Человек волевой и властный, он и в постели предпочитал контролировать ситуацию. Они будут вести себя по его правилам – или расстанутся. Александр дал ей это понять совершенно недвусмысленно, и Бьянка не стала возражать. Она настолько привыкла командовать мужчинами, что подобное разнообразие было ей даже приятно, а вскоре она обнаружила, что, передав контроль Александру, выиграла больше, чем предполагала. В сексе он не был ни эгоистом, ни тираном, а его главенство означало фактически только то, что все заботы о ее удовольствии он брал на себя, тогда как раньше Бьянке частенько приходилось самой заботиться о собственном оргазме.

Застонав от наслаждения, она слегка напрягла мускулы бедер, и Александр одобрительно крякнул. Он умел сделать так, чтобы она почувствовала себя испорченной, развратной девчонкой, а Бьянку это, в свою очередь, здорово заводило.

Одним словом, Александр Касьяненко был для нее идеальным партнером, и она не видела причин, по которым они могли бы расстаться.

Глава 8

Иногда Тей Шервин позволял себе помечтать. Чаще всего он предавался этому занятию в моменты, когда Эшли вдруг принималась корчить из себя Леди Надменность, что, по странному стечению обстоятельств, происходило каждый раз, когда они встречались с Джероми Мильтон-Голдом на званом ужине или приеме. Тею было не очень-то приятно смотреть, как его жена изо всех сил старается держаться так, будто она родилась где-нибудь в Мэйфере [4], а не в скромном приморском Брайтоне. Казалось, Эшли не смущало даже то, что буквально всем вокруг было известно: среди ее родственников нет ни аристократов, ни знаменитостей. А между тем ее упорное желание выдавать себя за кого-то, кем она не являлась, причиняло Тею почти физическую боль – он не мог спокойно смотреть, как его жена предает своих предков, пусть они и были простыми крестьянами или ремесленниками. Сам Тей всегда гордился тем, что его детство прошло близ площади Слон и Замок [5] – в районе не слишком благополучном и, уж во всяком случае, не богатом. Для выходца из тех мест Тей Шервин добился фантастического успеха, поэтому он никогда не стеснялся говорить о своем босоногом – в буквальном смысле – детстве и о своих иммигрантских корнях.

В какой семье появился на свет Джероми Мильтон-Голд, Тей не знал. Ему было известно только, что парень не прочь щегольнуть близким знакомством с сильными мира сего (во всяком случае, он упоминал их имена с таким видом, словно все они были его закадычными приятелями), и вообще вел себя как шишка на ровном месте. Или как хрен с горы. Хотя какой же он хрен, если он гомик, да еще «королева», подумал Тей и усмехнулся.

– Чему ты улыбаешься? – требовательно спросила Эшли, которая как раз в этот момент повернулась в его сторону.

– Да так… вспомнил анекдот, который рассказал мне один из парней, – туманно ответил Тей.

– Какой же? – поинтересовалась она, нервно постукивая тонкими пальцами по ножке своего бокала.

– Тебе не понравится, – быстро ответил Тей. Сейчас ему больше всего хотелось послать к черту этот помпезный ресторан и отправиться с Эшли домой, где он мог бы продемонстрировать ей содержимое розового конверта, а потом – оттрахать ее так, чтобы, как говорили его прежние уличные приятели, шерсть клочьями летела.

Одна мысль об этом настолько возбудила его, что он снова широко улыбнулся.

– Ага, понятно!.. – Эшли презрительно фыркнула. – Знаю я эти ваши мужские шуточки – сексистские и совершенно не смешные!

– Не могу не согласиться с тобой, дорогая, – манерно протянул Джероми. – Эти мужские анекдоты… Чаще всего они действительно очень глупые и абсолютно не смешные, но большинство из тех, кто их слушает, чувствуют себя просто обязанными смеяться. Из так называемой «мужской солидарности», я полагаю…

– А я считаю, люди начинают рассказывать анекдоты, когда им не о чем говорить, – заявила Эшли, бросая на мужа презрительный взгляд. – И в большинстве случаев любители анекдотов действительно не могут сказать ничего умного.

– Ну-у, Конфетка, к тебе-то это не относится. У тебя всегда наготове новая потрясающая сплетня, – парировал Тей, по-приятельски подталкивая Джероми локтем. – Когда она дома, то буквально не слезает с телефона, представляешь? Все шу-шу-шу да шу-шу-шу с какими-то подружками.

Джероми выпятил нижнюю губу. Он поступал так всякий раз, когда не знал точно, что ему следует сказать.

Эшли наградила Тея еще одним откровенно злобным взглядом.

– Мы с Люкой отправляемся в совершенно фантастическое путешествие, – сообщил Джероми, заполняя неловкую паузу.