Адам и Ева — 2 - Павел Шумил

Но избавление от цинги — это возвращение утраченного. Обезьяны цингой не болеют. А что сделают люди, узнав о Шейле, которая с ног до головы — результат генетического эксперимента?

— Ничего не сделают, — бормочет Шейла. — Ты забыл, кто моя мама. Моя мама — киборг. Ее изготовил Великий Дракон. Нет закона, который запрещает делать киборгов. Я знаю. А если что и не так, мракобесы все равно в стороне останутся. Не Мрак же маму сделал, а Великий Дракон. — Переворачивается на другой бок и прижимается щекой к моей ладони.

Сдвиг есть. Шейла впервые назвала маму мамой, а не мамашкой.

— Это только ради тебя, — сонно бормочет Шейла.

Просыпаюсь от радостного вопля Шейлы.

— Мы победили! — визжит она на грани ультразвука. — Кир, смотри, мы победили!!!

Выглядываю из палатки. Боже мой, выставка туристского снаряжения. А посреди Шейла пляшет как сумасшедшая. Два объемистых рюкзака, складная тележка, надувной плот, стеклопластиковые арбалеты и охапки стрел к ним. Та-ак. Почему арбалеты? Потому что им не нужны аккумуляторы. Похоже, мы и на самом деле победили. Жить мне на этой планете до глубокой старости… Виват…

Улыбка сходит с лица Шейлы.

— Кир…

— Все правильно, малышка. Я сам так решил.

— Я не малышка. Я твоя жена! Вот! — показывает пакетик. — Противозачаточные средства. Сейчас мы их испытаем!

— Вечером.

— Как будет угодно моему повелителю!

— Э-э! А сколько тебе лет?

— Кир, — серьезно говорит Шейла, — ты еще не въехал. Глупых законов больше нет. Мы сами себе законы. А физически я созрела! Иначе драконы нас сюда не посадили бы. Да черт возьми! Я же не собираюсь рожать!

Над этим тоже надо подумать, — делаю я зарубку в памяти. Шейла моментально затихает. Есть в ней что-то от восточной женщины. И во внешности, и в характере.

— Как думаешь, драконы еще наблюдают за нами?

— Конечно, наблюдают! Они такие параноики! — Шейла уже роется в рюкзаках. Я поднимаю карту. Это настоящая карта, не атлас всей планеты на десяти листочках. Здесь отмечены все поселения людей. До ближайшего около ста километров. Как я и рассчитывал, оно на берегу реки. Два-три дня на плоту, и мы там. Строили люди, значит поселок на поверхности. Драконы возводят себе дворцы под землей. Говорят, там много никому не нужного пространства, и природу не надо губить.

Сворачиваем палатку, грузим барахло на плот и отталкиваемся от берега. Шейла сначала старается грести, но плот не лодка. Грести надо вдвоем. А я устраиваюсь поудобнее и любуюсь голубым небом. Шейла сердится. Тогда я объясняю, какие молнии и ремешки надо застегнуть, чтоб плот превратился в лодку. Но это — завтра. Потому что сначала надо разгрузить плот и спустить воздух. Шейла нехотя смиряется и изучает содержимое рюкзаков. У нас теперь три рюкзака, две сумки и плот, который тоже складывается как рюкзачок. Если сзади повесить один рюкзак, спереди другой, в левую руку взять сумку, а в правую — арбалет, то все можно перенести за один раз. Только, чур, недалеко. Это же по сорок кг на человека. Нет, 30 и 50. По уставу Шейле нельзя больше 20 поднимать, но с шестьюдесятью я далеко не уйду. А если 25 и 55?

— Тридцать! — говорит Шейла.

— Доживи до моих лет, тогда и командуй.

— Слушаюсь, кэп! — А физиономия ехидная-ехидная.

Через пять минут все днище плота завалено вещами, извлеченными из рюкзака.

— Кэп, это что?

— Рация. Нажимаешь кнопку и говоришь.

— С кем?

— Сейчас узнаем. — Отбираю рацию и говорю в микрофон: «Я тут, я тут, я тут.» Голос отчетливо доносится из второго рюкзака.

— И-и-я! — восторженно кричит Шейла и запускает туда руку. Извлекает вторую рацию, обнюхивает со всех сторон, только не облизывает. И пристегивает к предплечью.

— Вверх тормашками, — комментирую я. — Тогда кнопку сможешь нажимать подбородком.

— Но тут нарисовано…

— Это народная мудрость. На случай, если руки заняты.

Шейла послушно переворачивает рацию и пристегивает вторую мне к руке. Мысленно говорю ей «спасибо» и, тоже мысленно, зачитываю пункты устава, посвященные поведению на необитаемых планетах с биосферой. Что помню, то и зачитываю. Шейла слушает затаив дыхание, только иногда переспрашивает термины. Так увлекаюсь, что не сразу обращаю внимание на шум. Сверяюсь с картой. Не сговариваясь, хватаемся за весла и гребем к берегу. Черт возьми, чтоб так слаженно грести, нужно неделю тренироваться! Шейла показывает мне язык. Есть у телепатии свои плюсы.

— «А сейчас, если женщины на минутку замолчат, мы услышим рев Ниагарского водопада, — сказал экскурсовод.» — мысленно передаю я Шейле.

Привязываем плот к дереву и торопливо укладываем вещи назад, в рюкзаки.

— Я схожу на разведку, — говорит Шейла. Советую ей взять арбалет.

— Первый, первый, я второй. Проверка связи! — доносится из рации, как только Шейла скрывается за деревьями.

— Слышу тебя, Медвежонок, — мысленно отвечаю я.

— Кир, тебе лень на кнопочку нажать? — обижается Шейла. Нажимаю на кнопочку и отвечаю по форме.

— Первый, первый, я второй! — доносится через десять минут из рации. — Вижу пороги. Шума много, а так — ничего страшного. Особенно, если по левому берегу идти. По правому нельзя, там камни. Как понял, прием.

— Вас понял, вас понял, прием, — отвечаю я.

— Конец связи, — доносится из рации. Шейла радуется новой игрушке как первоклашка. Внезапно я догадываюсь, что она держит в руках коммуникатор в первый раз в жизни. Ей просто не с кем было раньше говорить. Мать она презирала, отца игнорировала, соседей ненавидела. Общение через компьютер в поселках, которые за пять минут пройти можно, не практикуется. А доступ во внешние компьютерные сети драконы, видимо, для нее закрыли. Чтоб не разболтала о себе.

— Кир, ты словно мои мысли читаешь! — появляется на берегу Шейла. — Даже немного жутко. Я думала, общаться через технику не интересно. Потому что живых мыслей не слышно. А это — словно интерактивную книгу читаешь!

— Значит, по левому берегу, — уточняю я, отвязывая плот. Шейла торопливо привязывает к бортам рюкзаки и сумки. В мою голову закрадываются некоторые сомнения. Вместе с опасениями. Весьма обоснованными опасениями. Бросаю весло на днище и лихорадочно помогаю Шейле закрепить груз. Скорость течения нарастает. Подходим к повороту. Порогов еще нет, но вода под днищем словно кипит. Беспорядочно вспухают мелкие волны. Берега проносятся со скоростью экскурсионного автобуса. Проходим поворот.

Ух ты!.. Бросаю взгляд направо, налево…

— ИДЕМ ПО ЦЕНТРУ! — кричу Шейле, заглушая рев потока. Отчаянно гребем, направляя плот на стрежень. Порядок. Чуть табаню, выравнивая плот и вынимаю весло из воды. Пять секунд до первого буруна. Двухметровый кипящий водяной бугор. Бросаю взгляд на Шейлу. Веселый оскал от уха до уха, в глазах восторг и азарт. Понятно…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});