Время долга (СИ) - Ася Васильева

Мейсом, о котором говорил Лис: Ная хорошо знала и его, и его семью — жену, леди Авильон, и семнадцатилетнего сына Максимилиана. Да, она не лезла в политику, но лорд был удивительно разумным представителем дворянского сообщества, сумев подкупить своими ясными взглядами на происходящее в королевстве. И никогда не просил невыполнимого вроде убить короля или его приближенных.

Может, Лис его человек? Нет, вряд ли, Ная не так часто бывала в столичном доме Мейсомов, но рано или поздно наверняка бы столкнулись. Имеет отношение к герцогу Брамсу? К его высочеству Крейгу? Кому-то еще? Совершенно точно можно сказать, что не простой путник, праздно интересующийся делами двух государств и неплохо знающий традиции бардов Шинты.

С которыми тоже не все так просто. Ная была знакомая с госпожой Даритой и могла с уверенностью сказать, что та не настолько безумна, чтобы ввязаться в убийство принца самой или позволить сделать это кому-то из своих подопечных. Кто-то хотел подставить Дом перед знающими людьми? Вся эта имитация переписки с проявляющимся текстом и характерным ароматом… простой смертный ни о чем не догадается, но посвященный может понять именно так, как задумал неведомый злодей. К услугам бардов обращаются в основном аристократы и высшие чины, значит, кто-то хочет посеять смуту среди них.

И письмо еще это… Не оно ли было у убитого посла и не Лис ли его забрал с тела? Доказать уже ничего не получится, никто не признается, но отчего-то такая мысль казалась все более вероятной.

— Проклятье, — Ная поворочалась и резко села, с удивлением обнаружив, что Лис так и сидит у костра.

— Не спится?

— Мы должны рассказать про это письмо бардам в Шинте. Я уважаю Дариту и ее подопечных и не хочу, чтобы ее подставили. Место их Дома займет кто-то другой, это вопрос времени, с учетом обстоятельств, возможно, очень небольшого.

— Я тоже об этом думал, — признался он, глядя в огонь, и подкинул несколько мелких веток. — Но ты вроде собиралась в Лангрию.

— Один день роли не сыграет, а перестановка сил — может, — Ная натянула на плечи сбившийся плащ и сунула руки под мышки. Приближающаяся осень нещадно напоминала о себе ночным похолоданием, еще немного, и путешествовать она сможет только от трактира до трактира. — И на мне тоже скажется, так или иначе.

Границу двух королевств Ная пересекала хотя бы пару раз в год — публика в Квинсе была благодарная и к ней привыкшая, не скупящаяся на гонорары — и это породило в ней твердое убеждение, что нет ничего проще. Граница — просто мысленная черта, проходящая по вершинам горного хребта, разрывающаяся широким ущельем, по обе стороны которого расположились посты приграничной стражи. Для путника без телеги пошлина за въезд составляла всего пару монет, а стражники в лучшем случае удостаивались беглого взгляда в развернутый свиток на гербовой бумаге, подтверждающий подданство одного из королевств, и иногда просили открыть сумку. Всего лишь формальность, которая отсекала откровенно бандитские лица и тех, кто находился в розыске.

По крайней мере, Ная так считала. Раньше. Пока не встала в длинную очередь к границе, начинающейся едва ли не у самой рощи.

— У этих вернийцев совсем крышу посносило, первый раз такой досмотр! И что надеются, что им понесут взятки за ускорение? — выругался стоявший перед ними мужчина с двумя детьми лет десяти, которые то стояли спокойно, то начинали носиться вдоль очереди, порядком раздражая и без того злых путешественников. — Шиш им! Съездили к родне, называется…

— Может, они о нашей безопасности заботятся, — робко предположила подошедшая после Наи девчушка, весь вид которой так и кричал, что настолько далеко от дома она забралась в первый раз, и теперь ей страшно и неуютно, особенно от собственного воображения. — Вдруг границу пытается пересечь опасный преступник?

— Да короли нас всех преступниками считают, потому что не отдаем им последнее, тьфу. Даже тебя, — сплюнул мужчина и, не обнаружив под рукой одного из детей, схватил второго и понесся куда-то в сторону с отчаянным воплем. — Девушка, если что, мы перед вами… Стой, зараза мелкая, кому говорю!

Ная с тревогой покосилась на Лиса: у нее-то и с документами все в порядке, и запрещенных вещей в сумке нет — но он выглядел до раздражающего невозмутимо и совсем не походил на человека, который навязался к ней только ради прохождения границы. Заметив ее взгляд, Лис наклонился к самому уху и тихо сказал:

— Все не так плохо. На этой стороне смотрят не внимательнее обычного, а через ту сейчас поедет перегруженная телега. После нее какое-то время все пойдет быстрее, мы должны проскочить.

— У тебя хоть какие-то документы есть, стратег?

— Конечно, — он пошарил во внутреннем кармане куртки и протянул порядком помятый, сложенный в несколько раз лист гербовой бумаги, только не привычно светлой, а с зеленоватым отливом.

Ная развернула его и скептически пробежалась взглядом по нескольким строчкам. Ничего необычного, стандартная фраза, что предъявитель сего является подданным королевства Верна, витиеватая подпись, оттиск сургуча, вот только имени нет, да и подпись…

— Лангрия? И это принимают? — удивилась она и не удержалась от едкого вопроса. — Украл?

— Получил личного из рук его высочества Крейга, лорда земель лангрийских, — Лис попытался забрать бумагу, но Ная отдернула руку.

— Лучше, если я покажу документы сразу за двоих. Ты вроде как мой охранник, не забыл еще? И все-таки про Лангрию…

— Если бы все документы подписывал лично король, он бы только этим целыми днями и занимался, — терпеливо пояснил он. — Даже твое свидетельство наверняка подписано не лично им, такой чести удостаиваются только аристократы, а кем-то из канцелярии. В регионах этим занимаются лорды и уже их канцелярии. Земли Лангрии — большая территория и пока еще Вернийская несмотря на родственные склоки, так что приходится считаться, иначе не поймет дворянское собрание.

— Значит, ты — аристократ.

— С чего вдруг?

— Ты же сам сказал, чести получить документ с подписью короля удостаивается лишь аристократия, а до этого — что получил лично из рук принца Крейга, — Ная обличительно помахала листом. — Вот и делаю вывод, что ты аристократ.

— Крейг — очень демократичный правитель.

— И вряд ли он встречается с каждым пожелавшим этого оборванцем.

— Ты не поверишь, — усмехнулся Лис. — Попробуй при случае.

— Я не лезу в политику и к тем, кто ее создает.

Разговор прервала зашевелившаяся очередь: не то Лис оказался прав, и стража, глядя на скопление людей, решила ускориться, то ли поймали того, ради кого ужесточали пропускной режим, но дальше дело пошло бодрее — настолько, что отлавливающий своих детей