Наш общий друг (Книга 3 и 4) - Чарльз Диккенс

- Как это по-вашему называется, Вегг?

- Это, сэр, - ответил Сайлас, поправляя очки и глядя на титульный лист, - это Мерривезер, "Жизнеописания скряг и анекдоты из их жизни". Мистер Венус, не окажете ли вы мне услугу? Придвиньте свечи немножко поближе, сэр.

Это было сказано для того, чтобы лишний раз переглянуться с Венусом.

- Кто там у вас есть? - спросил мистер Боффин. - Вам не трудно будет разобраться?

- Ну, сэр, - отвечал Сайлас, обратившись к оглавлению и медленно листая книжку, - я бы сказал, что они почти все тут имеются, сэр. Большой выбор, сэр; я вижу, тут и Джон Онере, сэр, и Джон Литл, сэр, и Дик Джаррел, и Джон Элвс, и преподобный мистер Джонс из Блюбери, и Стервятник Гопкинс, и Дэниел Дансер...

- Читайте про Дансера, Вегг, - сказал мистер Боффин.

Еще раз переглянувшись с приятелем, Сайлас отыскал нужную страницу.

- Страница сто девятая, мистер Боффин. Глава восьмая. Содержание главы: Происхождение и состояние. Одежда и наружность. Мисс Дансер и ее женственное очарование. Особняк скряги. Найденное сокровище. История пирожков с бараниной. Скряга и его представление о смерти. Боб, дворняга скупца. Гриффит и его хозяин. Что можно сделать на один пенни. Замена огня. Выгода иметь табакерку. Скряга умирает без рубашки. Клад в навозной куче.

- А? Что такое? - спросил мистер Боффин.

- Клад, сэр, - повторил Сайлас очень внятно и с расстановкой, - в навозной куче. Мистер Венус, не будете ли вы так любезны снять нагар? - И когда тот взглянул на него, он прибавил, беззвучно шевеля губами: - Среди мусора.

Мистер Боффин придвинул себе кресло поближе к камину, между ларями, сел и сказал, с лукавым видом потерев руки:

- Ну-ка, почитайте нам про Дансера!

Мистер Вегг проследил жизнь этого выдающегося человека во всех фазах скупости и грязи, прочел о смерти мисс Дансер, последовавшей от питания одними холодными клецками, о том, как мистер Дансер подвязывал свои лохмотья веревкой, подогревал обед, садясь на него, и в заключение прочел утешительный эпизод о том, как скряга умер, прикрытый мешком вместо платья.

И, наконец, он прочел следующее:

- "Дом, или скорее куча развалин, в котором жил Дансер и который после его смерти перешел к капитану Холмсу, представлял собой жалкое, разрушенное строение, ибо его не ремонтировали более полувека".

Тут мистер Вегг посмотрел на своего приятеля и обвел взглядом комнату, которая уже давно не ремонтировалась.

- "Однако это разрушенное здание, убогое по внешности, содержало в себе несметные богатства. Понадобилась не одна неделя, чтобы раскопать все, и капитану Холмсу доставляло немалое удовольствие проникать в тайники скупца".

Тут мистер Вегг повторил "тайники скупца" и еще раз толкнул своего приятеля.

- "Одной из богатейших сокровищниц мистера Дансера оказалась навозная куча в коровнике: в ней нашли немногим меньше двух с половиной тысяч фунтов; а в старой куртке, крепко приколоченной к яслям гвоздями, оказалось еще пятьсот фунтов золотом и банковыми билетами".

Тут деревяшка мистера Вегга двинулась под столом вперед, медленно поднимаясь все выше и выше.

- "Было обнаружено несколько чашек с гинеями и полугинеями; в разное время по углам дома нашли несколько пачек банкнот. Некоторые из них были засунуты в стенные щели".

Тут мистер Венус взглянул на стену.

- "Узелки с монетами были спрятаны под чехлами и подушками кресел".

Мистер Венус оглядел ларь, на котором сидел.

- "Некоторые из них уютно покоились в глубине ящиков; в старом чайнике оказалось на шестьсот фунтов аккуратно сложенных банковых билетов. В конюшне капитан нашел кувшины, полные старинных крон и шиллингов. Трубу тоже обыскали, и труд этот не пропал даром: в девятнадцати ямках, засыпанных сажей, были найдены деньги, в общей сложности более двухсот фунтов".

Деревянная нога мистера Вегга поднималась все выше и выше, а правым локтем он все сильнее и сильнее толкал мистера Венуса, так что, наконец, не в силах сохранять равновесие, он повалился боком на Венуса, притиснув в его к краю ларя. Некоторое время ни тот, ни другой даже не пытались сесть как следует: на обоих нашло какое-то помрачение.

Однако вид мистера Боффина, который сидел в кресле перед камином, охватив колени руками и глядя на огонь, скоро привел их в чувство. Прикинувшись, для отвода глаз, будто чихает, мистер Вегг с судорожным "апчхи!" ловко поднялся сам и поднял мистера Венуса.

- Давайте почитаем еще, - облизываясь, попросил мистер Боффин.

- Дальше идет Джон Элвс, сэр. Угодно вам послушать про Джона Элвса?

- Да, послушаем, что такое делал Джон, - сказал мистер Боффин.

Тот, по-видимому, ничего не прятал, и потому чтение прошло довольно вяло. Зато оживление вызвала достойная подражания дама по фамилии Уилкокс, которая держала золото и серебро в банке из-под пикулей, в футляре для часов, в яме под лестницей полную жестянку монет и еще сколько-то денег в старой крысоловке. За ней следовала другая женщина, которая прикидывалась нищей и оставила целое богатство, завернутое в обрывки газет и старых тряпок. За ней следовала еще одна, по профессии торговка яблоками, которая скопила десять тысяч фунтов и запрятала их "там и сям, в щелях и углах, за кирпичами и под полом". За ней - француз, который втиснул в дымовую трубу, во вред тяге, "кожаный чемодан с двадцатью тысячами франков золотом и драгоценными камнями", найденный после его смерти трубочистом. Таким путем мистер Вегг добрался до заключительного примера, человека-сороки:

- "Много лет назад в Кембридже жили скупые старики, по фамилии Джардайн: у них было два сына. Отец был настоящий скряга, и после его смерти у него в постели нашли тысячу гиней. Оба сына выросли такими же бережливыми, как их родитель. Годам к двадцати они завели в Кембридже мануфактурную лавку и торговали в ней до самой своей смерти. Заведение братьев Джардайн было самой грязной лавкой во всем Кембридже. Покупатели заходили к ним редко, разве только из любопытства. Братья выглядели весьма непривлекательно, так как одевались в самое грязнее тряпье, хотя их всегда окружали пестрые ткани, основной предмет их торговли. Рассказывают, что постелей у них не было вовсе, и, чтобы не тратиться на эту статью, они спали под прилавком, на груде оберточной холстины. В домашнем хозяйстве они были скаредны до крайности и лет двадцать не видели куска мяса за своим столом. Тем не менее, когда старший брат умер, младший обнаружил, к великому своему удивлению, крупные суммы денег, утаенные даже от него".

- Вот! - воскликнул мистер Боффин. - Даже от него, видите! Их было только двое, и все же один прятал деньги от другого!

Мистер Венус, который после знакомства с французом все нагибался, стараясь заглянуть в трубу, заинтересовался последней фразой и позволил себе повторить ее.

- Вам это нравится? - спросил, мистер Боффин, неожиданно поворачиваясь к нему.

- Прошу прощения, сэр?

- Вам нравится то, что читал Вегг?

Мистер Венус ответил, что находит это чрезвычайно интересным.

- Так заходите опять, - пригласил его мистер Боффин, - послушайте еще. Приходите когда угодно, хоть послезавтра, на полчаса раньше. Там еще много осталось, конца не видно.

Мистер Венус поблагодарил и принял приглашение.

- Удивительное дело, чего только люди не прячут, - в раздумье произнес мистер Боффин. - Просто удивительно.

- Вы имеете в виду деньги, сэр? - заметил Вегг, умильно поглядывая на Боффина и опять толкая своего друга и брата.

- Да, деньги! - сказал мистер Боффин, - И бумаги.

Мистер Вегг опять повалился иа Венуса в тихом восторге, Затем, придя в себя, опять чихнул, чтобы скрыть евои чувства.

- Апчхи! Вы сказали, и бумаги тоже, сэр? Их тоже прячут?

- Прячут, а потом забывают, - сказал мистер Боффин. - Да вот и книготорговец, что продал мне "Кунсткамеру"... где у нас "Кунсткамера"? - Он мигом опустился на колени и с увлечением начал рыться в книгах.

- Не помочь ли вам, сэр? - спросил Вегг.

- Не надо, я уже нашел: вот она, - сказал мистер Боффин, обтирая пыль рукавом. - Том четвертый. Я знаю, что он мне читал как раз из четвертого тома. Поищите-ка здесь, Вегг.

Сайлас взял книгу и начал ее перелистывать.

- Любопытная окаменелость, сэр?

- Нет, не то, - сказал мистер Боффин. - Вряд ли это могла быть окаменелость.

- Мемуары генерала Джона Рейда, по прозвищу "Круглый Нуль", сэр? С портретом.

- Нет, и не он, - сказал мистер Боффин.

- Замечательный случай с человеком, проглотившим крону, сэр?

- Чтобы спрятать ее? - спросил мистер Боффин.

- Нет, что вы, сэр, - отвечал Вегг, заглянув в книгу, - кажется, это вышло случайно. Ага! Вот оно, должно быть, "Необыкновенная находка завещания, пропадавшего двадцать один год".

- Вот это самое! - воскликнул мистер Боффин. - Читайте.

- "Чрезвычайно интересное дело, - прочел Сайлас Вегг, - разбиралось на последней сессии суда присяжных в Мэриборо, Ирландия. Вкратце оно сводится к следующему. В марте тысяча семьсот восемьдесят второго года некий Роберт Болдуин составил завещание, в котором отказал ныне спорную землю детям своего младшего сына. Вскоре после этого он одряхлел, выжил из ума, окончательно впал в детство и умер восьмидесяти с лишком лет от роду. Ответчик, его старший сын, тогда же заявил, что отец уничтожил завещание, и так как оно не отыскалось, этот сын и вступил во владение землями, о которых идет речь, и дело оставалось в таком положении ровно двадцать один год, причем вся семья была уверена, что отец умер, не оставив завещания. Но через двадцать один год умерла жена ответчика, и вскоре после этого он, в возрасте семидесяти восьми лет, женился на молодой женщине, что немало встревожило обоих его сыновей. Свои чувства они выражали так грубо, что рассердили отца; тот составил завещание, обойдя в нем старшего сына и, в припадке гнева, показал это завещание младшему, который тут же решил украсть его и уничтожить, чтобы сохранить наследство для брата. С этой целью он взломал отцовский стол, где нашел завещание, но не отцовское, которое искал, а дедовское, о котором семья давно забыла и думать".