Изумрудная буря - Майкл Салливан

— А то, что мы здесь в ловушке и нам некуда отступать, кроме как в море, тебя не беспокоит?

Адриан посмотрел через плечо на вздымающиеся за бортом волны.

— Ну, пока ты этого не сказал, не беспокоило. Почему тебе обязательно надо все испортить? Мог бы дать мне насладиться моментом!

— Ты же меня знаешь — стараюсь все предусмотреть.

— Мы держим курс на юг. Как думаешь, куда мы направляемся?

Ройс пожал плечами.

— Пока это означает только то, что мы не идем захватывать Меленгар, а вообще — можем плыть куда угодно. — Его внимание привлекло новое лицо на палубе. — Так, а это еще кто?

Снизу вышел человек в черно-красном одеянии. Он поднялся по лестнице на квартердек. От остальных членов команды он отличался светлой, не тронутой солнцем и морскими ветрами кожей и нарядом из шелка, слишком роскошным для подобной обстановки. Ветер трепал его одежду, словно гирлянды на ярмарке. Он согнулся, напомнив Адриану ворона, медленно передвигающегося по ветке. У него были усы, короткая козлиная бородка и зачесанные назад волосы, которые подчеркивали наметившиеся залысины.

— Разбитая корона на гербе, — заметил Адриан. — Серет.

— Красная сутана, — добавил Ройс. — Куратор.

— Ну, хотя бы это не Луис Гай. На корабле такого размера было бы слишком сложно спрятаться.

— Если бы это был Гай, — зловеще улыбнулся Ройс, — нам не пришлось бы прятаться. — Какое-то время он смотрел на воду, бурлившую за бортом, а потом сказал: — Если на борту куратор, разумно предположить, что здесь еще есть сереты. Они никогда не путешествуют в одиночестве.

— Может, они в трюме?

— Или замаскированы под членов команды, — предположил Ройс.

На правом борту появился какой-то матрос, бросил на палубу свою ношу и отер тряпкой потное лицо. Заметив их, он подошел ближе.

— А ты здорово справился, — сказал он Ройсу. — Раньше никому не удавалось обойти Джейкоба.

Матрос был худым и загорелым. На его плече красовалась татуировка, изображавшая женщину, в ухе — серебряное кольцо.

— Я его не обошел. Мы спустились одновременно, — поправил его Ройс.

— Да, молодец! Меня зовут Грэди. А тебя как звать?

— Ройс, а это Адриан.

— Ах да, кок. — Грэди кивнул Адриану и снова повернулся к Ройсу. — Ройс, мм? Странно, что я раньше о тебе не слышал. С такой сноровкой ты, должно быть, знаменитость. На каких судах ходил?

— Не в здешних водах, — ответил Ройс.

Грэди с любопытством посмотрел на него.

— А где? Северные моря? Шарон? Дагастан? Я сам много где бывал, может, чего-нибудь узнаю.

— Прости, у меня плохая память на названия.

Грэди изумленно вскинул брови.

— Ты не помнишь названия кораблей, на которых служил?

— Я бы предпочел их не обсуждать.

— Ладно, как хочешь. — Он посмотрел на Адриана. — А ты, значит, с ним был?

— Мы уже некоторое время служим вместе.

Грэди кивнул.

— Забудьте о том, что я сказал. Я вам мешать не стану. Можете на меня положиться, Грэди слово держит.

Он подмигнул и пошел прочь, оглядываясь на них и широко улыбаясь.

— Похоже, неплохой малый, — сказал Адриан. — Странный какой-то, но неплохой. Думаешь, он знает, зачем мы здесь?

— Лучше бы знал, — ответил Ройс, наблюдая за тем, как Грэди возвращается к работе. — Тогда, наверное, он мог бы кое-что нам рассказать. Я давно понял, что когда охотишься на Меррика, случаются странные вещи. Одно могу сказать наверняка — путешествие будет преинтересным.

Глава 5

НАРУШЕННАЯ ТИШИНА

С самого утра Нимбус, нагруженный кипой пергаментов, уже ожидал Амилию под закрытой дверью ее нового кабинета. Завидев, как она приближается к нему по коридору, он радостно улыбнулся.

— Доброе утро, моя госпожа, — приветствовал он Амилию, поклонившись, насколько ему позволяла ноша, грозившая вот-вот выпасть из рук. — Сегодня чудесный день, не правда ли?

В ответ Амилия простонала что-то невразумительное. По утрам она всегда неважно себя чувствовала, а в расписании сегодняшнего дня значилась встреча с регентом Сальдуром. Ничто не могло так испортить день, как мысль о предстоящем визите к регенту. Она открыла дверь ключом, который носила на цепочке на шее. Личный кабинет был предоставлен ей как награда за успешно проведенную церемонию, состоявшуюся почти месяц назад.

Когда Сальдур назначил Амилию наставницей императрицы, Модина была едва ли не при смерти. Юная правительница ничего не ела, страдала болезненной худобой, не произносила ни слова, и выражение ее лица никогда не менялось — она молча смотрела в пустоту невидящими глазами. Оказавшись возле императрицы, Амилия рьяно взялась за дело: добилась, чтобы Модину переселили в хорошую комнату, постепенно уговорила ее начать есть, и по прошествии нескольких месяцев здоровье девушки понемногу пошло на поправку. Модина не только смогла запомнить короткую речь, которую должна была произнести на церемонии, но и вставила в заранее заготовленный текст несколько слов об Амилии, прилюдно выразив ей признательность за заботу и назвав своим близким другом.

Услыхав похвалу в свой адрес, Амилия пришла в ужас. Сальдур был уверен, что она сама все это подстроила, однако, вместо того чтобы разгневаться и наказать Амилию, регент поздравил ее, и с того дня его отношение к Амилии изменилось — словно он по достоинству оценил ее хитрость и допустил в замкнутый круг коварных тщеславных людей. По его мнению, она не только могла по своей прихоти управлять психически нездоровой императрицей, но и охотно это делала. Все это повлекло за собой дополнительные обязанности, а также новый титул: верховная наставница императрицы.

Сальдур давал ей указания, а Модина по-прежнему блуждала во тьме своего безумия. В новые обязанности Амилии входило чтение почты, адресованной императрице, и составление ответов. Сальдур велел ей заняться этим, как только узнал, что она умеет читать и писать. Кроме того, Амилия считалась теперь главным доверенным лицом императрицы и сама решала, кто мог получить аудиенцию у Модины, а кто нет. Обычно человек, находившийся в таком положении, обладал огромной властью, но в случае Амилии это был всего лишь фарс, потому что никто никогда не виделся с Модиной.

Несмотря на новый громкий титул, кабинет Амилии представлял собой небольшую комнатку со старым столом и парой книжных полок. В комнате было холодно, сыро и неуютно — но она принадлежала только Амилии. Каждое утро, усаживаясь за стол, она испытывала прилив гордости, а к такому чувству Амилия не была приучена.

— Что, еще письма? — спросила Амилия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});