Ловушка для опера - Алексей Сухаренко

– Мать твоя, что ли приперлась? – он недолюбливал тещу в точности, как и она его.

– У нее свой ключ, да она еще на работе – Светлана запахнулась в халат, и ушла открывать дверь.

На пороге стояла почтальонша, доставившая срочную телеграмму…

Провинциальная штучка

Как не пытался вспомнить имя той девушки в электричке Бодряков ни чего не выходило.

«Вроде Наташа, а может и Настя – не помню. Да ладно, пусть будет все-таки Наташа, а там при встрече разбереммся» – успокоился наконец оперативник, отправляясь на поиски очередной кандидатки.

Познакомился он с ней по нелепой случайности, следуя из Москвы на пригородной электричке в надежде хорошо отдохнуть и набрать немного грибов. Народу было ужасно много, но Сергею Ивановичу удалось сесть и уткнуться в утреннюю газету. Он всю ночь просидел в засаде, устал, и теперь решил умереть – но доехать сидя. После отправки из Москвы, за три-четыре остановки до его станции в переполненный вагон из душного, прокуренного тамбура, протиснулся пожилой старик с орденом Отечественной войны. Он остановился на против двух молодых девушек, явно полагая, что ему уступят место. Не тут – то было. Одна из них – черноглазая брюнетка, окинув старика недовольным взглядом, который, из-за давки прислонился своим телом к ее плечу, недовольно поморщила носик. Этот взгляд молодой девчонки окончательно вывел ветерана из себя.

– Ты бы хоть место уступила, сыкуха вертлявая – заскрипел тоненьким голоском вспотевший старик.

– Кому тебе? Перепреешь! – неожиданно зло отрезала девчонка.

Вся электричка неодобрительно зашумела, но своего места ни кто не уступил. Бодряков, оторвавшись от газеты, стал следить за происходящим. Старик подбодренный гулом общественности продолжал наседать.

– Тебя мокрощелку надо было к нам на Курскую Дугу в горящий танк засунуть, ты бы там перепрела паршивка – старого вояку казалось сейчас кантузит от гепертонии.

– Да пошел ты дед на хер! – взвизгнула в ответ уязвленная девушка.

– Да разве так можно? – встала на защиту ветерана пожилая и толстая женщина шестьдесят какого-то размера, чье расползшееся, словно опара, тело занимала сразу два места на скамейке.

– И ты пошла на хер, жаба беременная – досталось, чуть не задохнувшиейся в приступе астмы толстушке.

– Да, что ты всей на хер посылаешь – пошел в «лобовую» атаку орденоносец, – Ты – то хоть его еще видела? Живой-то?

– Ой – Ой– Ой, напугал – скривилась от смеха гадкая девчонка – я их столько перевидела, что если их все на тебя натыкать, ты будешь на ежа похож.

Дед стал сползать на заплеванный пол держась за сердце. Бодряков встал, и уступил ему свое место. Он чтил ветеранов. По этой причине он предъявил служебное удостоверение, и на следующей станции стал выводить хулиганку из общественного транспорта. Народ радостно загудел ей в след.

– Чего радуютесь придурки, мне и так здесь выходить – не сдавалась упорная нарушительница, пытаясь вырвать руку из цепкой ладони Сергея Ивановича.

Электричка ушла. Ее подруга то же вышла, но видимо испугавшись невольного соучастия, сразу же испарилась из поля зрения. Узнав, что девушка работает на местном хлебзаводе, и живет в общежитии, Бодряков решил сдать ее коменданту для проведения воспитательной работы. В общаге все и началось. Как только они вошли во внутрь девушка взмолилась не «стучать» на нее комендантше, которая «такая стервоза, что сразу лишит ее временной прописки». Сергей Иванович разазленный на пропавший день не знал, что ему делать, но в это время показалась ее подруга, и пригласила его на день рождения. Дальше все произошло настолько по похожему сценарию, который Бодряков уже неоднократно проходил с симпатичными нарушительницами и потерпевшими, что даже не мог вспомнить как именно. Помнил только, что с самого утра, соблазненный, выглядывающей из-под одеяла опетитной попкой, похожей на две сдобные булки, не удержался, и получил компенсацию за испорченный выходной. Правда потом, через месяц, она ему позвонила, и сказала что забеременила. Он встретился с ней в Москве пытаясь выяснить ее дальнейшие планы.

– Какие там планы? – потягивая из горла холодное пиво, чуть не захлебнулась девушка – Аборт буду делать, только денег нет.

Сергей Иванович не стал ее уговаривать об обратном, и как джентльмен спросил только размер необходимой суммы. Потом он очень им удивился так как эта сумма составляла больше половины его заработной платы.

– Ну правильно, что же я у нелегала буду делать, мне свое здоровье дороже – обижено надувала губки девушка, – Я в хороший центр хочу, что бы в свое время еще родить.

Бодрякову было трудно с этим спорить, и он попросил пару дней. За эту пару дней он прозвонил ряд клиник и выяснил, что сумма, запрошенная девушкой превышена раза в три. При новой встречи он ей не сказал, о зародившихся подозрений по поводу ее обмана. Он только предложил ей съездить к врачу вместе и подождав конца операции, отвезти ее обратно. Реакция была негативной.

– Ты что меня лечишь папик. Сделал ребенка – плати, а то в партком пойду.

То ли от того, что он был в твердой решимости сделать так как сказал, то-ли от того что не был членом партии, но он не поддался на шантаж и повторил свое предложение усилив его тем, что уже договорился с очень классным и дорогим специалистом. Ее словно ветром сдуло. Он тогда подумал, что это ее способ подработать к основному доходу и успокоился, радуясь, что не дал себя объегорить.

Сидя в своем рабочем кабинете он вдруг вспомнил не только имя но и фамилию той девушки – Булкина Наталья.

«Вот как иногда помогает образное мышление» – обрадовался он своим мысленным сравнением ее форм с хлебными изделиями.

Еще он обрадовался, что с имеющимися в голове данными ехать в общежитие не было необходимости. Проводить расследование по телефону не выходя из рабочего кабинета он умел хорошо. Звонок в область дал ему телефон общежития. Звонок в общежитие дал ему телефон коменданта. Заговорив с камендантшей о том, проживает или нет Булкина в подведомственном ей доме – получил ответ, что гражданка Булкина погибла три года назад, выбросившись в час пик из пригородной электрички.

– Детей то не оставила сиротами – насторожился Бодряков, и услышав – нет, успокоился.

«Может дед сквитался за ежа» – подумалось ему – «слишком злой у покойнице был язычок, что бы умереть своей смертью».

Дома Бодряков обнаружил на АОНе неизвестный номер, и решив, что это мог звонить его ребенок перезвонил. На том конце сработал аналогичный определитель, и трубку долго не подымали, и он хотел уже ее повесить, но послышался откашливающийся мужской кашель.

– Говорите.

– Извините, а Киру можно? – спросил он первой попавшейся на язык фразой.

– Какой телефон набираешь? – прохрипела трубка.

Он назвал высвеченные определителем цифры.

– Неправильный тебе дали телефон, здесь такой нет…

– А мне ни кто и не давал, он у меня на определителе – пояснил Сергей Иванович.

– Значит не правильно соединили – в трубке раздались короткие гудки.

«А жаль» – мелькнуло в голове.

Он взял серьезно поредевший список из трех оставшихся кандидаток.

1. Галина. Примерно 24 года Серебряный бор (нудистский пляж, подвел презерватив) -4,

2. Надежда хозяйка казино «Чикаго» – 5+,

3. Светлана – медсестра – 5.

«Пойдем по порядку, и проверим нудисточку, хотя ее найти не просто» – наметил он свои очередные поиски, опасаясь, что если Галины не будет в выходные в Серебренном бору, то где ее дальше искать он не знает.

Операция начинается

В зале регистрации брака была помпезная и торжественная обстановка. Ну как обычно в таких случаях. Обычный марш Мендельсона по «фанеру». Жених, опьяненный то-ли любовью к своей суженной, то-ли поллитрой выпитой с тестем в ванной комнате перед выездом на регистрацию брака. Родственники, больше смотрящие на другие свадебные пары, сравнивая их со своими молодыми, и конечно сочувственно им (другим) вздыхая – «Беднинькие какие…» Невеста, старающаяся не прихрамывать, и кривя губы от боли в ахилесе из-за натертости новыми, неразношенными туфлями. Но несмотря на все это, всегда получается торжественно и чувственно.

Татьяна Гипократовна за свои двадцать лет работы зарегистрировала сотни пар, и конечно свадебный конвейер уже стал нагонять на нее дремоту, но профессионализм, каждый раз заставлял ее одевать на лицо маску радостно – торжественного выражения, а голосу придавать душевную чувственность. Эта была ее вторая церемония. Первая прошла на удивление быстро, словно все очень тяготились происходящим. Единственно, что отвлекло ее от обыденности процедуры – это поведение невесты. После соблюдения всех формальностей, когда она предложила молодым поздравить друг друга, новоиспеченная жена протянула мужу руку для поцелуя. Ни поцелуя в губы ни чего больше. Сухо как как на великосветском рауте. Хотя бывали поцелуи длиной в десять минут, когда приходилось тактично выпроваживать слившихся в поцелуе новобрачных. А один раз у невесты начались предродовые схватки и ее подпись на свидетельстве была похожа на японский иероглиф. Так прям из церемониального зала, мимо свадебной чайки на машину скорой помощи и в роддом. Как потом рассказывали пока жена рожала вся свадьба гуляла под окнами роддома в течении двух суток за импровизированными столами, сдвинув капоты шести машин.