Клоун. История одной любви - Юлия Владимировна Монакова

и осторожно ступил внутрь, тигрица утробно зарычала. Этот звук носил скорее предупредительный характер, выражая не агрессию, а легкое беспокойство.

Между тем по соседству тоже началось волнение — появление чужака не прошло незамеченным. Белый тигр Мартин подошел совсем близко к краю своей клетки и тоже зарычал, обеспокоенный вторжением к подруге. Лев Цезарь принялся нервно ходить туда-сюда, из угла в угол.

— И чего вам не спится… — рассеянно нес всякую чушь Макар. — П-пожрали — отдыхайте… В конце концов, это даже неприлично — б-быть такими любопытными.

Юнона между тем поднялась на все четыре лапы, не спуская взгляда с Макара. Он тоже пристально смотрел ей в глаза, чтобы избежать нападения — при зрительном контакте с жертвой пропадал эффект неожиданности, а тигры привыкли атаковать внезапно. Зрачки у Юноны были круглые, в отличие от домашних кошек с их инопланетными вертикальными зрачками, и это почему-то немного успокоило Макара. Самое страшное позади, в клетку он вошел, но оставалось выполнить наиболее трудную часть миссии — подойти еще ближе и сфотографироваться. Можно было, конечно, просто сделать селфи на фоне Юноны, не слишком приближаясь к ней, но он по-прежнему помнил: поворачиваться спиной нельзя. Ни в коем случае! Значит, надо оказаться совсем рядом с тигрицей.

Он старался не думать о десятисантиметровых клыках Юноны и о том, что она запросто может прокусить человеческую кость. Впрочем, может, и кусать не потребуется — один удар мощной лапищи способен сломать ему позвоночник. Значит, важно было ни в коем случае не провоцировать тигрицу на агрессию.

Он продвигался все ближе и ближе к Юноне, отчего та начинала все больше беспокоиться.

— Слушай, мне от т-тебя ничего не надо, — бубнил он себе под нос что попало. — П-просто сделаю одну фоточку… и все…

Наконец, очутившись достаточно близко для того, чтобы в кадр попали они оба, Макар прислонился спиной к прутьям клетки и вытянул руку с телефоном. И пусть морда тигрицы влезла не полностью, да и у него самого морда перекошенная, тот еще красавец… плевать.

Щелк, щелк, щелк!..

У Юноны задергались усы при этих негромких звуках. Макар моментально отснял несколько кадров и машинально сунул телефон в карман. Уф… можно уходить. А это тоже было тем еще квестом!

В этот миг дверь зверинца распахнулась и в проеме возник дрессировщик — Сергей Астахов. Мгновенно оценив обстановку, он быстрым, но четким и спокойным шагом подошел к клетке с Юноной.

— Макар, — произнес он ровным бесстрастным голосом. — Иди к выходу, только не оборачивайся. Понял? Не поворачивайся к Юноне спиной.

— П-понял… — ответил Макар.

— Юнона, девочка, — ласково заворковал дрессировщик. — Соскучилась, красавица моя? Ну, иди ко мне, — и протянул руку прямо сквозь прутья клетки.

Некоторое время взвинченная Юнона колебалась, словно раздумывала — стоит ли выпускать из виду этого наглого чужака, который забрался в ее убежище. А затем все-таки подошла к краю клетки и позволила Астахову ласково потрепать себя по морде.

Свободной рукой дрессировщик приоткрыл дверцу и выговорил, не поворачиваясь в сторону Макара:

— На выход. Живо, но не бегом.

Тот не заставил себя долго упрашивать. Когда он вышел из клетки и закрыл за собой дверцу, колени у него слегка подрагивали.

— Подожди снаружи, — коротко распорядился Астахов, продолжая тетешкаться с тигрицей, которая блаженствовала, прикрыв глаза и довольно урча, пока он чесал ее и гладил.

Остальные его питомцы тоже требовали ласки, сгрудившись у краев своих клеток. Честное слово, Макару показалось, что он услышал что-то вроде умоляющего мяуканья. Впрочем, правдой это было или слуховыми галлюцинациями, раздумывать было некогда. Скорее валить отсюда и радоваться, что легко отделался!

Макар вышел за дверь и остановился, привалившись спиной к стене и переводя дух. Твою ж мать… неужели он действительно это сделал?! Не веря, он включил телефон и проверил получившиеся фото — все как надо, не подкопаешься… Он торопливо засунул мобильник обратно в карман и приготовился ждать Астахова. Макар прекрасно понимал, что за такую вольность по головке его никто не погладит, и был готов смиренно понести наказание.

Однако реальность превзошла его ожидания. Едва дрессировщик вышел из зверинца, он быстро направился к Макару и с размаху врезал ему кулаком по физиономии.

14

Он пошатнулся, но устоял. Правда, голова от удара резко дернулась — на мгновение показалось, что все мозги перемешались, а затем в скуле и щеке запульсировала острая боль. Но Макар все-таки не закрыл лицо руками, не попытался отвернуться — а поднял глаза и посмотрел на Астахова. Дрессировщик, со злости уже замахнувшийся было для следующего удара, наткнулся на этот прямой взгляд и только бессильно уронил руку, выплюнув свистящим шепотом:

— С-с-скотина…

— Простите, — сказал Макар.

— Иди ты на хер!.. — в сердцах отмахнулся Астахов. — Ты представляешь, гаденыш, что было бы, если бы о твоем идиотском поступке узнало начальство?! Да нас бы обоих с тобой вышвырнули отсюда пинком под жопу! Ты хоть понимаешь, что всех чуть было не подставил?! И себя, и меня, и свою мать, и… этих несчастных животных, — нервно добавил он.

— Простите, — затверженно повторил Макар, с трудом превозмогая желание поморщиться от боли, — этого б-больше не повторится, обещаю.

— Обещает он!.. Да если даже повторится, я с тобой в следующий раз церемониться не стану — лично и с большим удовольствием скормлю своим зверям, так и знай, — пригрозил дрессировщик, а затем с беспокойством присмотрелся к уже начинающему заплывать глазу Макара.

— Что, сильно я тебя приложил, малой? Ну уж пардон, не сдержался… я когда тебя в клетке увидел — чуть в штаны не наделал, ей-богу…

— Т-терпимо, — дипломатично отозвался Макар. — Я заслужил.

— Заслужил, кто ж спорит, — усмехнулся Астахов. — Чего ты в клетку-то поперся? На спор, что ли?

Макар осторожно покачал головой.

— Нет, не на спор.

— Ну, тогда, значит, из-за девчонки, — резюмировал Астахов и, заметив, как покраснел Макар, торжествующе воскликнул:

— О! Ну точно же — из-за девчонки. Так я и подумал. Все беды от баб! — патетически заключил он.

— Она не б-баба, — возразил Макар, на что дрессировщик насмешливо закивал:

— Ну понятно, понятно… Она «не такая, как все», прекрасная дама, а ты, стало быть, отважный рыцарь. Ладно, — он положил руку Макару на плечо, — пойдем ко мне в гримерку, поищем, чего бы холодного тебе к глазу приложить. Может, еще и не будет фингала…

Синяк все-таки появился. Кроме того, у Макара безостановочно и противно ныла скула, а полузакрытый глаз слезился. Внимательно изучив в зеркале свою перекошенную физиономию, Макар только покачал головой: ничего не скажешь, красавец… Ну ладно, матери можно будет