Беспутный повеса - Мэри Бэлоу

И лорд Эдмонд принялся размышлять, где бы он мог встретиться с Мэри на следующей неделе. Окольными путями, которые ему всегда без труда удавалось находить, он разузнал, что через два дня после состоявшегося у нее литературного вечера Мэри будет в театре с Бареттами и еще несколькими их общими друзьями и что она приняла приглашение на бал к Мензисам, который состоится через три дня после этого. Сам он не получил приглашения, но это не помешает ему отправиться на бал. Вряд ли хозяева станут поднимать шум, чтобы выпроводить его, а если все-таки его не пустят, что ж, тогда сплетники получат пищу для разговоров на несколько дней, пока не появится какой-нибудь очередной скандал, который развлечет их.

А леди Монинггон и не подозревала о его планах.

Глава 5

Мэри была почти уверена, что лорд Эдмонд явится на следующий день, чтобы уговорить ее поехать в Кью, и когда он не пришел, почувствовала себя почти счастливой, решив, что лорд Эдмонд понял ее намек – хотя слова, адресованные ему, вряд ли можно было назвать намеком – и смирился с тем, что она не желала иметь с ним никаких дел.

Жизнь снова вернулась в нормальное русло. Мэри чувствовала, что никто, по-видимому, не осуждал ее за хамское поведение лорда Эдмонда по отношению к мистеру Бисли. Когда она вернулась в гостиную, несколько человек признали, что небольшая стычка оживила вечер, а полковник и миссис Хайд, которых Мэри навестила в один из следующих дней, даже не вспомнили об этом инциденте, когда же в отсутствие мистера Хаббарда Мэри обедала с Пенелопой, ее подруга заметила, что этот эпизод был просто забавным.

– Хотя я и могу возразить против выбранных им слов, – сказала Пенелопа, – но не могу не согласиться с его мнением. По-видимому, он оказался единственным человеком, по-настоящему имевшим желание скрестить шпаги с мистером Бисли.

Собираясь в театр, Мэри решила навсегда забыть об этой кошмарной истории. Вечер должен был начаться обедом у Ханны, в компании из шести человек, а затем продолжиться в театре «Друри-Лейн», и для нее Ханна пригласила виконта Гудрича, который был лет на десять старше Мэри, то есть такого же возраста, как Маркус. Мэри была знакома с виконтом уже несколько лет, и ей всегда нравились его безупречные манеры и степенные разговоры. Ханна доверительно сообщила подруге, что виконт проявил определенный интерес, узнав, что «дружба» Мэри с Маркусом закончилась, и попросил своего друга, мужа Ханны, при случае свести его с леди Монингтон.

– Мэри, он уже восемь лет как вдовец, – добавила Ханна, – и готов снова жениться, если Джулиан его правильно понял. Для тебя это была бы просто великолепная партия.

Мэри склонна была с этим согласиться. После смерти Лоуренса она всерьез никогда не задумывалась о замужестве; сначала горевала по мужу, потом ей нужно было устраивать свою новую жизнь в Лондоне, а ее долгая дружба с Маркусом обеспечивала ей необходимую мужскую поддержку. Но ей уже тридцать, а она не имеет детей, и еще, как оказалось, у нее есть потребности, спавшие в ней с момента смерти Лоуренса и недавно пробудившиеся вновь.

Мэри подавила непрошеные воспоминания о том, как именно эти потребности были удовлетворены в ту незабываемую ночь после Воксхолла. Она понимала, что ей нужно больше, чем просто мимолетная физическая связь с мужчиной, это должны быть стабильные отношения. Быть может, виконт сможет дать ей то, в чем она нуждается, и она снова выйдет замуж. Хотя, конечно, еще рано было строить какие-либо планы, но уже сама такая возможность вселяла в нее радостное возбуждение, и, тщательно готовясь к предстоящему вечеру, Мэри надела любимое ею ярко-розовое шелковое платье.

Многие старались переманить повара Бареттов, но он оставался верен своим хозяевам; еда была великолепной, и обед был на высоте. Общество тоже собралось изысканное – третьей парой были Уоддингтоны, – и разговор получился интересным, а виконт Гудрич был предупредительно-внимательным без излишней назойливости.

– Леди Монингтон, вы всегда должны носить такие яркие цвета, – сказал он ей, как только Мэри вошла в гостиную, и, оценивающе взглянув на нее, добавил:

– Они вам очень идут.

С этого момента Мэри почувствовала, что вечер будет приятным.

В театре давали пьесу Уильяма Шекспира «Буря».

– Это одно из его самых интересных произведений, хотя и вызывает временами раздражение, – высказал за обедом свое мнение лорд Гудрич, – но если спектакль хорошо поставлен, смотреть его очень интересно. Разве вы не считаете Калибана одним из самых отвратительных шекспировских героев?

– Должна признаться, я всегда немного жалела этого человека, вернее, это создание, – ответила Мэри, – но в по-настоящему великой литературе подчас случается, что самые отрицательные характеры могут быть созданы так мастерски и выписаны так глубоко, что невозможно не сопоставлять себя с ними. Вы не согласны? Например, сам Сатана в «Потерянном рае». Вероятно, самовыражение через такие создания дает человеку возможность существовать милостью Божьей.

– К сожалению, – добавила миссис Уоддингтон, – зло часто оказывается для нас губительно-привлекательным.

Дискуссия пошла еще оживленнее, когда мистер Баретт стал возражать дамам, и Мэри захотелось поскорее увидеть эту заинтриговавшую ее пьесу. Прибыв в театр, она почувствовала, что это место и царящая в нем атмосфера, как всегда, уже сами по себе подняли ее настроение. Если бы ее жизнь сложилась по-другому, не исключено, что она стала бы актрисой.

– Мэри, – наклонившись к подруге, шепнула Ханна перед самым началом представления, – этот ужасный человек только что появился и смотрит в лорнет на нашу ложу – на тебя, я полагаю.

– Где? – У Мэри не было никаких сомнений в том, кто был «этот ужасный человек».

– Первый ярус лож, почти напротив нас, – ответила Ханна. – Ах, он опустил лорнет. Он не докучал тебе после того отвратительного скандала, который учинил в твоей гостиной? Должна сказать, ты проявила необыкновенное мужество, не упав в обморок. Если бы такое произошло в моем доме, я, несомненно, потеряла бы сознание.

Мэри не стала сразу же смотреть туда, куда указала Ханна, а чуть наклонилась к виконту, который хотел ей что-то сказать, приветливо улыбнулась ему и продолжила разговор с ним. Она чувствовала смущение и гнев, хотя и понимала, что это несправедливо, ведь лорд Эдмонд Уэйт имел такое же право приехать в театр, как и она.

Наконец, как только начался спектакль, Мэри взглянула в его сторону, и ее глаза сразу же нашли нужную ложу. Лорд Эдмонд сидел один и, не пользуясь лорнетом, смотрел через зрительный зал прямо на нее, словно на сцене не происходило ничего достойного его внимания, Резко отвернувшись, Мэри стала следить за развитием действия пьесы, при этом еще на долю дюйма придвинувшись к виконту, так что их плечи почти соприкоснулись. Через час Мэри обнаружила, что ей хотелось бы, чтобы это была какая-нибудь из более простых пьес Шекспира, потому что ей с трудом удавалось сосредоточиться.