Наваждение генерала драконов - Мария Лунёва

он снова развернул газету. — Три года в обмен на избранную Ульви.

— Годиться! — легко согласилась я.

Разговор был окончен. Что же, я знала, на кого в семье имею большее влияние. Папина дочка! Я вообще не помнила, чтобы он хоть в чем-то мне отказал. Если передо мной вставала серьезная проблема или труднопреодолимое препятствие, я решала все это всего одним словом: "Папа!".

Он всегда спешил на выручку и выносил меня из любой беды на своих плечах.

Вот и сейчас не подвел. Что же... один ноль в мою пользу.

Развернувшись, я отправилась в свою комнату надеясь, что Токи хватит ума сгрызть добычу под крыльцом.

***

Вечерело, когда, отставив дорожную сумку, я подошла к окну и уселась на высокий сундук со своим приданным. Да, теперь он у меня был. Мама начала собирать его с первого дня, как стало понятно, что родни у меня нет и я останусь с ними.

Собственно никто и не искал ту самую родню.

И все же… Не радовал меня этот сундук. В памяти навсегда осталась та ночь, пылающий дом, лай Токи и безликий мужчина, срывающий брачный браслет с моей руки.

Порой он являлся мне в кошмарах и раз за разом оставлял меня умирать.

Видела я и Оуэна. Его последний взгляд. Ладони, скользящие по траве...

Тосковала ли я по своей родной семье? Никогда! Я забыла их. Стерлись лица. Время забрало их.

Их, но не Оуэна.

Порой я была даже благодарна тем разбойникам, что убили моего отца. Да, это жестоко и неправильно. Но их руками был отомщен тот, кого я до сих пор любила.

Мой Оуэн.

Именно поэтому я так противилась самой мысли, что у меня появится жених. Мне не нужен был никто. Мне хорошо и одной.Глава 6

— Айла, ты только посмотри, что сотворил твой Токи! Да за что же мне послано это исчадье недр земли! — Сквозь сон ко мне навязчиво пробирались крики матушки. — Все! Его место на улице.

Клацанье когтей по полу.

Четвероногое бедствие нашего дома замерло за дверью и поскреблось.

Моя бровь приподнялась, хотя глаза я так и не открыла.

— Дорогая, — дверь напротив моей комнаты отворилась и послышался заспанный голос папы, — если он будет жить на улице, то, боюсь, мы никогда не добудимся наших детей. Вытащить их ранним утром из постели способен только Токи.

Одобрительный лай! Застонав, я засунула голову под подушку.

Расшумелись.

— Но, Захарий, за что мне это! — не унималась мама. — Шерсть по углам, грязь. С чего он вообще взял, что кость вкуснее естся на чистом ковре?

— Как за что, Халима? — усмехнулся глава нашей семьи. — Ну должен же у нашей девочки быть недостаток. Вот считай, что это Токи.

Тихий шлепок.

Кажется, сердечко моего пса не выдержало таких жестоких слов и он пал к моим дверям. Держу пари, там еще и язык набок.

— Выдам ее замуж и пусть забирает эту косматую зверину с собой, — не унималась матушка.

— Да не отдашь, — осадил ее папа.

— Чего это?

— Ну я-то знаю, где он взял кость, — после этих слов я приоткрыла один глаз и немного напряглась.

Каюсь, грешна. Но еще ни разу за этим делом не поймана.

— На что ты намекаешь, дорогой?!

— На то, что ты балуешь его, когда думаешь — мы не видим, — выдал папа.

Я усмехнулась. Выследили маму, выходит. Да она только и занималась тем, что откармливала моего пса все эти годы. Уж я-то знаю, какие там жаркие почесушки за ушками происходили на кухне.

Повернувшись на другой бок, сладко зевнула.

— Но я не позволяю тащить еду на половички, — мамочка пыталась выбраться из щекотливого положения.

Что-то стукнулось об мою дверь.

Похоже, там Токи изображал предсмертные голодные судороги.

— Халима, этот пес — страж нашего дома. Благодаря ему ты всегда бдишь за чистотой и не расслабляешься. Сейчас должен прийти управляющий, нужно дать ему последние указания по его кормлению. Надеюсь, он не сильно заскучает. Все же я за то, чтобы взять Токи с собой.

Открыв глаза, я закивала соглашаясь.

— Только через мой труп! — категоричный женский голос за дверью убил всю надежду. — Недостаток моей дочери останется в этих стенах, и жених о нем узнает, уже будучи мужем.

— Чувствую, он останется здесь навечно, — засмеявшись, мой отец пошел вниз. Я отчетливо слышала отдаляющийся стук каблуков его сапог.

Дверь в мою комнату резко открылась. Кто-то шумно, как-то даже возмущенно прошел до окна и распахнул тяжелые шторы. Яркие лучи солнца ослепили, проникнув в щель между матрасом и подушкой.

— Ну, мама! — простонала я, натягивая одеяло на лицо.

— У тебя десять минут до завтрака, Айла, — строго отчеканила любимая родительница. — Не успеешь — поедешь голодной.

— Рань такая, — я не сдавалась.

— Токи! — пропела мамочка, что-то тяжелое подскочило с пола и раздался громкий лай. — Где хозяйка? Где Айла? Искать!

— Мама! — Через мгновение на меня приземлилась неподъемная мохнатая зверюга и принялась лизать лицо.

— Ой, фу, — заверещала я, стараясь выбраться из-под одеяла. — Да встаю я. Встаю! Мама!

— Токи, — ее голос сделался мягче и нежнее. — Косточка у Ульви. Найти!

Мне разом стало легче дышать. Эта любвеобильная, вечно голодная туша соскочила с меня и умчалась в соседнюю комнату, клацая когтями по деревянному полу.

Скрипнула дверь. Тишина и одинокий отчаянный вопль:

— Токи! Слезь с меня! Мама!

Откинув подушку, я взглянула на любимую жестокую женщину. Она делала вид, что вообще ничего не происходит. Выслушав поток ругательств сына, важно кивнула и уставилась на меня. Я невольно втянула голову в плечи, ожидая подставы. Вот не зря она с самого утра здесь, и дело не в отъезде. Вот он чемодан, а вон мое добротное простенькое дорожное платье… которое мама подняла и зачем-то понесла опять в гардеробный шкаф.

— Э-э-э.… — я указала рукой на него, но этот мой жест проигнорировали.

Платье исчезло где-то за резными дверцами.

— Я тут, доченька, узнала, сколько собаки его породы живут, — как бы невзначай произнесла матушка.

— До свадьбы дотянет, да? — предположила я.

— О, еще внуков с ним вместе нянчить будем, — она поиграла бровями. — А может, и правнуков.

— Мам ты определись,