Выход силой - Андрей Ерпылев

—Без документов в метро нельзя. У каждой станции свой патруль, всем нужны документы. Хорошо, если просто взятку примут. Но могут убить за то, что бумажки нет. Лю­ди так делают.

—И что мне?..

—На Черкизоне паспорт не нужен. На Черкизоне нужны оружие и деньги. Наглость нужна тут. Мозги. Тот, кто не мо­жет за себя постоять, тут дня не протянет.

—Я могу. — Игорь рефлекторно схватил рукоять шпаги.

—Но если дальше пойдешь, — предупредил его проводник, — без паспорта никуда. Нужно обязательно, чтобы бы­ло лицо на картинке, и чтобы на твое лицо было похоже.

—Как же ты тогда... — Игорь поперхнулся, сбился, но все же закончил: — Как же ты тогда без лица живешь?

—У меня есть свое лицо, — создание перешло на недоброе шипение, — но я ношу поверх него то, которого люди не испугаются. Люди убивают непохожих быстрее, чем те успева­ют объяснить, что не собирались воевать. Люди так делают.

— Извини, я...

— Здесь есть места, где делают поддельные документы, — проводник перескочил на другую тему. — Но в Ганзу с таким нельзя.

— А с оружием разве тут можно ходить? У нас вот...

— Можно. Необходимо. Здесь закон туннелей. Стреляй первым, иначе умрешь. Заряди свое оружие. Патроны — деньги.

— Знаю, — кивнул Игорь. — У нас тоже так.

Патроны ценились и у них в Первомайской республике. Только хождение их было категорически запрещено, как и «не­легальное обращение холодного и огнестрельного оружия». Но черный рынок такие запреты никогда не смущали: патроны продавались и обменивались на самые разные товары. В том числе и на патроны другого калибра и к другим видам оружия.

— Я выполнил свою работу, — проводник нацелился на Князева вертикальными зрачками, — заплати мне.

— Я думал, ты по дружбе, — кисло улыбнулся Игорь.

— У меня с людьми дружбы быть не может, — равнодуш­но произнесло существо. — Только сделки.

— Сколько?

— Сорок.

Торговаться Игорь не стал. Надо уметь быть благодар­ным. В конце концов, для его проводника было бы куда про­ще проткнуть обессиленному солдату горло там, на Партизанской, и обобрать тело. Были у него какие-то свои принци­пы. И если перед Князевым стоял не человек, то и не зверь, точно. Желтые глаза горели ровным огнем. Розовая куколь­ная маска улыбалась приторно. Черт знает, что у него на уме. Странно, конечно, но это невозможное создание было для него сейчас самым близким существом. Лариска и Ан­тон, казалось, остались в каком-то другом мире. Да так оно, в общем, и было.

—Спасибо. — Игорь протянул проводнику руку. — Спа­сибо за помощь.

—Знаешь, — произнес вдруг Охотник, — некоторое время назад тут проводили человека... Чем-то похожего па тебя.

—Куда его вели? — вскинулся Игорь.

—На Черкизон. — Охотник сделал шаг назад и раство­рился в толчее.

* * *

Сказать, что Черкизон ошеломил непривычного к таким местам паренька, значило не сказать ничего. Черкизон просто убил его. Растоптал. По меньшей мере, три чувства из пяти сразу же были травмированы: слух, зрение и обоняние. Осяза­нию и вкусу пока повезло, по чувствовалось — временно...

Черкизон не был станцией метро. Он ютился в безбреж­ных подземельях, многоуровневых катакомбах, вырытых когда-то под раскинувшимся на Поверхности гигантским рынком. Рынок тот, судя по легендам и мифам, пытались победить и убрать еще до Катастрофы, но после Конца Све­та он восстал из мертвых, зашевелился и зажил новой жиз­нью - уже закопанный под землю. Здешние улицы состояли из составленных вместе огромных железных ящиков-до­мов, которые тут все называли «контейнерами». Со станци­ями метро Черкизон вроде бы соединялся тайными ходами, но известно о них было лишь немногим посвященным.

Черкизон был поразительным местом.

Столько народа в одном месте он не видел никогда в жиз­ни. Сотни людей стояли, разглядывая товары, выставлен­ные на прилавках, прогуливались, спешили куда-то... Но больше всего потрясала сама торговая улица — узкий про­ход, стиснутый с двух сторон громоздящимися один на дру­гой магазинчиками, лавками, киосками. Задрав голову, Игорь насчитал пять ярусов, верхний из которых терялся в сгущающейся вверху дымке. Респектабельнее всех были те, что располагались на первых двух «этажах»: там был хотя бы намек на надежность, устойчивость.

Начиная с третьего, лавки держались уже, что говорится, на честном слове: опасно нависали над улицей, грозя рухнуть на головы прохожим, но и они еще не были венцом ненадеж­ности. Палатки на пятом уровне заметно покачивались, если сидящие в них продавцы делали хотя бы движение. Да и ма­териал, из которого они были сооружены, оставлял желать лучшего — жесть, фанера, даже картон с выцветшими надпи­сями на непонятном языке. Да что там картон! Некоторые были палатками в прямом смысле этого слова — кусками тка­ни, натянутыми на хлипкий каркас.

Но покупателей все это мало смущало: масса народу тол­пилась не только на земле, но и на опоясывающих ларьки шатких помостах, прогибающихся под их тяжестью, шатаю­щихся, но, тем не менее, выдерживающих солидный груз.

«Вот уж точно не полез бы туда...» — Князев засмотрелся на женщин, балансирующих, держась за хлипкие поручни, на огромной высоте и яростно спорящих с не видимым сни­зу продавцом.

Тут же, рядом с развалами всяческого барахла, развешан­ной на шестах одеждой и коврами, пирамидами посуды и всякого скобяного товара, курились мангалы, на которых исходило ароматным дымком жареное мясо, сидели, приту­лившись на табуретах, ящиках, а то и просто на земле люди, закусывающие чем бог послал.

Запахи съестного заставили путешественника сглотнуть слюну: за все время пути он отважился съесть лишь чуть-чуть сушеных фруктов из запасов Охотника.

«Сперва дело. — Он решительно отвернулся от шашлы­ка, который, улыбаясь лоснящимся от жира ртом, протяги­вал ему на шампуре мордатый повар. — Хожу тут безоруж­ным... А останется что — и поем, и все такое...»

Да и далеко не все было так уж аппетитно: возле одной из закусочных, в огромном грязном аквариуме, за мутным исца­рапанным стеклом сновали и карабкались друг на друга, сра­жаясь за жизненное пространство, жирные крысы. Повину­ясь указующим жестам заказчиков, повар ловко выхватывал из пищащего клубка сачком на длинном черенке приглянув­шуюся тем животинку и... Парень не считал себя особенно чувствительным, но смотреть на такое зверство было выше его сил. Он решил, что близ этой живодерни есть ничего не станет.

— Покупай, служивый! Задешево отдам! Век будет но­ситься и не сносится! — тут же вцепился Игорю в рукав какой-то тощий мужичонка в дикой раскраски балахоне — красно-зеленом.

Хорошо еще, что было его одеяние неимоверно грязным, и это чуть-чуть сглаживало пестроту, от которой рябило в глазах.

— Моя покупай, началник! — отпихивал коричневыми сухими ладошками «разноцветного» тощий смуглокожий брюнет. — У него товар плох! Мой хорош!

Оба тыкали чуть ли не в лицо Игорю одинаковыми, на первый взгляд, свертками какого-то тряпья. А со всех сто­рон на свежего покупателя уже сбегались новые и новые торговцы.

— Да не нужны мне ваши тряпки! — стряхнул, наконец, лип­кие руки торгашей старшина. — Где тут ствол можно купить?

— Правильно, — услышал он за спиной. — Нечего тут, среди этого отребья, делать молодому господину.

Князев резко обернулся и увидел опрятно одетого ста­ричка. На носу незнакомца сияли очки в тоненькой золо­той, наверное, оправе. Старик приветливо улыбнулся, встретив его взгляд.

— Пожалуйте за мной, сударь, — склонил он голову. — Тут недалеко.

И вся горластая толпа как по мановению руки расступи­лась перед ним.

По узкому проходу, почти такому же, как тот, через кото­рый он появился в этом Вавилоне, провожатый провел Игоря на соседнюю улицу — пошире, посветлее и заметно респекта­бельнее, чем предыдущая. Хотя, справедливости ради надо за­метить — не намного. Те же толпы народу, те же громоздящиеся одно на другое строения, разве что не настолько покосив­шиеся и всего в три этажа, абсолютно тот же шум и запах...

— Не понимаю, молодой человек, — старичок брезгливо обогнул человека, лежащего у самого «переулка» навзничь в позе убитого шальным выстрелом, но, судя по довольной улыбке на лице, — живого и весьма довольного жизнью, — что вы нашли в этой клоаке? — Он указал через плечо боль­шим пальцем. — Все приличные заведения здесь. Там вы ку­пите лишь гниль, заваль и подделку. Настоящее — только тут. Насколько я понимаю, вас интересует оружие. Что именно?

— Патроны, — коротко ответил Игорь.

Почему-то, несмотря на всю свою вежливость, провожа­тый ему совсем не нравился. Какой-то ненастоящий он весь был, фальшивый.

— О-о-о! Я знаю место, где отличный выбор патронов. Я вас туда отведу, если не возражаете, — это недалеко.