Цена жизни - Павел Нечаев

— Умер ваш Стасик. Сломанное ребро проткнуло легкое, — тетя Люба раздраженно отшвырнула журнал, который читала. Грин потрясенно охнул. Не то, чтобы у них в бараке не умирали — за те три месяца, что он провел в туннеле, от болезней умерло три мальчика, все не старше двенадцати. Но чтоб вот так — от побоев?

— Что у вас там творится? А? Вы что, дети, совсем с ума посходили? Кто его так? — тетя Люба схватила Грина за плечи, и стала трясти.

— Сттарроста, — ответил Грин, чуть не прикусив язык.

— Как староста? — тетя Люба отпустила Грина, и уставилась на него, не веря своим ушам. — У меня записано — драка.

— Обыкновенно, за грязь, — ответил Грин, и рассказал тете Любе все, что услышал от свидетелей.

— Нет, этому надо положить конец! — забегала по комнате доктор. — Это же черт знает что! Что ни день, кто-то с побоями поступает, а мне говорят — упал, поскользнулся. Теперь он вообще ребенка насмерть забил. Я положу этому конец! Все!

Грин посидел у тети Любы, и вернулся в барак. В тот день на работу их больше не гоняли. Все время перед ужином барак тихо гудел, обсуждая принесенную Грином новость.

— С тобой опасно дружить, Эрик, — бросил, проходя мимо лежащего на нарах Эрика Ашер.

— Что!? — подскочил Эрик.

— А то, что, если бы не ты, Стасик был бы жив.

— Стасика убил староста, а не я! — заорал в спину Ашеру Эрик, сжимая кулаки. Тот пожал плечами — мол, как скажешь, и улегся на свое место. Старосты не было, он куда-то отлучился. Ужин также прошел без него. Появился он уже после отбоя, и сразу скрылся в своей комнате.

В бараке никто не спал, Эрик всех взбудоражил. Он стоял в походе, и вещал.

— Кого вы боитесь? — громко говорил он. — Старосту? Помогальников? Да нас здесь почти двести человек, мы их на куски порвем, если вместе накинемся.

— Страшно, — пискнул кто-то из малышей.

— Не страшно! — отрубил Эрик.

— Эрик, послушай… — начал Грин. Эрик сверкнул глазами в его сторону, но ничего не сказал, и Грин продолжил: — Давай подождем. Тетя Люба обещала поговорить с начальством. Его уберут от нас…

— Тетя Люба, — передразнил Грина Эрик. — Ты еще скажи, что твой любимый комендант нам поможет. — Барак отозвался одобрительным ворчанием.

— Будет только хуже, — устало сказал Грин, и откинулся назад. — Вот увидите, будет только хуже… — Но этого уже никто не услышал, барак бушевал.

Староста, который, конечно же, не спал, и прислушивался к тому, что происходит в бараке, понял, что еще чуть-чуть, и он потеряет контроль над ситуацией. Рывком распахнув дверь, он вышел из своей каморки, поигрывая дубинкой. С нар тут же соскочили его помощники, и стали у него за спиной. Вид у них был не такой уверенный, как у старосты. Барак замер, стало тихо.

— Что, осмелели?! — спросил он. — Овцы, мля! Ну-ка быстро все на нары! Считаю до трех, на счет три все спят. Раз! — Староста пошел вперед по проходу, постукивая дубинкой по нарам.

— Не стойте! Не стойте, бейте их! — закричал Эрик. На мгновение Грину показалось, что сейчас все кинутся на старосту. Барак заколебался.

— Два! — староста надвигался. Дети еще секунду помедлили, и вот кто-то из малышей не выдержал, и полез на нары. За ним другой, третий, и вот уже Эрик стоит в проходе один. Грин ему посочувствовал, он прекрасно понимал, каково сейчас Эрику.

— Три! — с победной ухмылкой староста остановился, не доходя до Эрика. — Ну что, маленький ублюдок. Все. — Эрик оскалился, и попятился назад по проходу. Улыбка на лице старосты стала еще шире, он обернулся к своим клевретам, и приказал:

— Взять его! Щас мы из него девочку сделаем!

Двое помощников вышли вперед, и направились к Эрику. Эрик сделал еще несколько шагов назад. Затравленно оглянулся. Конец барака был уже недалеко. С нар в самом конце, напротив печки, подперев подбородок кулаком, на Эрика задумчиво смотрел Ашер. Отступать было некуда.

— Иди сюда! — протянул к Эрику руки помощник старосты. Он был уже совсем рядом с Эриком. В этот момент Эрик сделал то, чего от него никто не ожидал: он прыгнул вперед, и ударил помощника старосты плечом в грудь. Помощник покачнулся, но не упал. Радостно осклабясь, он сграбастал Эрика, но торжествующее выражение на его лице вдруг сменилось гримасой боли. Эрик не просто ударил его плечом, он успел достать из кармана заточку, и нанести правой рукой не меньше десяти ударов в грудь и живот. Обхватившие Эрика руки помощника разжались, он сложился и упал на пол. Эрик остался стоять, острие зажатой в руке заточки было красным от крови. Грин удивленно открыл рот — как Эрик ухитрился сделать заточку, ведь все время на виду? Так же, как стоял, чуть согнувшись, Эрик медленно пошел вперед. Голубые глаза сияли ледяным огнем. Второй помощник старосты поднял руки, и прижался спиной к нарам. Эрик прошел мимо, не удостоив того и взглядом. Он не отрывал глаз от старосты. Староста что-то хрипло каркнул, быстро развернулся, вмиг потеряв всю вальяжность, и опрометью кинулся к двери барака. Он выскочил наружу, и с грохотом захлопнул стальную дверь. Было слышно, как он возится там, пытаясь задвинуть засов. Ему удалось запереть дверь за мгновение до того, как в нее ударило плечо Эрика. Эрик нанес в дверь несколько ударов ногой, но без толку — дверь была крепкая, и даже не шелохнулась.

— Нам крышка, — прозвучал в повисшей тишине голос Ашера. Эрик посмотрел на него диким взглядом, и выронил заточку. Ашер выразил всеобщее мнение: после случившегося на барак обязательно обрушатся репрессии. Староста приведет охранников. Странно, но никто не появлялся. Прошел час, другой. Барак напряженно ждал, перешептываясь. Ничего не происходило. Спать в бараке так никто и не лег. Всю ночь несколько человек напряженно смотрели в забранные решеткой окна, пытаясь разобрать хоть что-то сквозь мутные замызганные стекла. Наконец, утром, когда все лампы под потолком туннеля уже горели, кто-то выдохнул:

— Идут!

Загрохотал засов, дверь приоткрылась, и показался ствол винтовки. В барак зашел охранник в бронежилете и каске. На него с нар уставились десятки пар глаз. Охранник потоптался, и исчез, через несколько минут, показавшимся всем в бараке вечностью, они услышали голос за дверью:

— Построение во дворе, если никто не выйдет, кинем гранату.

Дети тут же, толкаясь, бросились наружу. Грин вышел вместе со всеми, и стал в строй у стены, во втором ряду. Ворота в решетках были закрыты, и, если не считать группы охранников, снаряженных по-боевому, на площадке никого не было. Убедившись, что все вышли, двое охранников скрылись в бараке, но вскоре вышли, таща за руки и за ноги труп помощника. Заскрипели, открываясь, ворота, и на площадку вошла группа контролеров и охранников. Увидев, кто пришел, Грин не удержался, и присвистнул: пожаловал сам Гельман. Гельман был не просто контролером, он был правой рукой Фраймана, повелителем обеих туннелей. Жизнь и смерть каждого из более чем трех тысяч подданных империи Фраймана находились в руках этого человека. Говорили, что до катастрофы он был преуспевающим адвокатом, да не простым, а председателем коллегии. Ходил он всегда в сопровождении свиты и охраны. За спинами окружавших Гельмана людей маячила фигура старосты. Среди сопровождающих был и комендант, увидев его, Грин вздрогнул.

Гельман прошелся вдоль строя, разглядывая лица детей. Пар вырывался у него изо рта. Грину он показался человеком с другой планеты — до того чистым и ухоженным было у него лицо. Туннель накладывал отпечаток на всех, даже тех, кто мог позволить себе комфортную жизнь, но Гельмана это не касалось. Рядом с ним с винтовкой наизготовку шел охранник. Возле валяющегося тела помощника Гельман остановился, и пнул его носком сапога.

— Ну и кто из вас, сопляков, это сделал? — спросил Гельман, повысив голос. Тут же вперед рванулся староста, и уже было протянул руку, чтобы ткнуть пальцем в Эрика, но не успел. Эрик сам шагнул вперед из строя, и стал перед Гельманом.

— Как тебя зовут, дитя? — спросил Гельман.

— Эрик, — ответил Эрик, и вздернул подбородок. С минуту они смотрели друг другу в глаза, Гельман и Эрик.

— Эрик… А фамилия?

— Просто Эрик.

— Хмм… И за что же ты его убил, Эрик Просто?

— За дело! — крикнул Эрик, и с вызовом добавил: — И вот того гада я убью, — он показал на старосту.

— Этого не потребуется, Эрик Просто, — бросил в ответ Гельман. Казалось, что ситуация его забавляет. — Он не справился со своими обязанностями. У вас будет новый староста. — При виде ошарашенного выражения на лице Эрика, Гельман усмехнулся, и добавил: — Считай, что тебе повезло. Скажи спасибо доктору Любе, она за вас вступилась. Если бы не она, ты бы уже был за воротами. Но не вздумай отколоть еще один такой номер. Мне нужно, чтобы здесь был порядок. — Гельман повернулся, и уже через плечо сказал: — Далеко пойдешь, если раньше не убьют, Эрик Просто. Я тебя запомню.