Борьба страстей - Кнут Гамсун

Во время этого маленькаго инцидента въ присутствіи консулъ чувствовалъ себя совсѣмъ разбитымъ. Но онъ забралъ себя въ руки и казался спокойнымъ и хдаднокровнымъ. У него оставалась еще одна надежда, послѣдняя, онъ ждалъ телеграммы отъ капитана Воллертзена, уѣхавшаго съ кораблемъ, нагруженнымъ фруктами; короткую, благопріятную телеграмму относительно одного дѣла, о которомъ велись переговоры въ Нью-Іоркѣ.

— Господинъ негоціантъ Бергъ требуетъ болѣе надежнаго имени, — сказалъ консулъ. — На мой взглядъ всякая фамилія есть чистая формальность. Я буду имѣть честь на слѣдующемъ собраніи заплатить по всѣмъ векселямъ.

Да, видите ли, это было заслуженное наставленіе… Но состоялось слѣдующее засѣданіе, и консулъ не заплатилъ по векселямъ. Ахъ, онъ вообще не платилъ больше ни по одному векселю! Телеграмма Воллертзена была мало утѣшительна, напротивъ, ее можно было назвать почти безумной. Воллертзенъ покинулъ свой корабль, онъ былъ напуганъ секретнымъ письмомъ, полученнымъ изъ дому, и теперь ѣхалъ домой.

Теперь у консула не было другого исхода… Онъ поднялся со своего мѣста, стряхнулъ пыль съ воротника и принужденъ былъ сдѣлать уважаемой дирекціи банка прискорбное сообщеніе: большіе убытки, несчастія съ кораблями, тяжелыя времена, — все это было причиной тому, что онъ не могъ больше оставаться на своемъ посту и принужденъ сложить съ себя почетную должность.

Засѣданіе было тотчасъ же прервано.

Извѣстіе распространилось по всему городу, все пришло въ необычайное волненіе, женщины плакали. Въ маленькомъ городкѣ взорвалась бомба. Консулъ обанкрутился, кто же могъ тогда твердо стоять на своихъ ногахъ? Онъ былъ знатнѣйшимъ въ городѣ и его столпомъ; быть можетъ онъ и бывалъ часто упрямъ и высокомѣренъ, но никто, кромѣ Бога, не могъ ему противорѣчить. И вотъ въ концѣ-концовъ Богъ подготовилъ ему полное пораженіе. Скоро выяснилось, что очень многіе должны были послѣдовать за нимъ въ его паденіи.

Этотъ былъ грандіозный провалъ. Даже единственный звукъ городка замолкъ, не слышались больше удары молотка, доносившіеся съ верфи. Негоціантъ Бергъ тотчасъ же организовалъ маленькую корабельную верфь на акціяхъ, но молотки не прыгали уже такъ усердно, нѣтъ, это былъ далеко не тотъ звукъ.

Все было парализовано. Консулъ, его домъ, его дѣла составляли жизнь и украшеніе мѣстечка, а теперь одно горе было видѣть этого самаго консула, какъ онъ останавливался на улицѣ и давалъ изъ своего обанкрутившаго кошелька нищему серебряную монету. Въ этомъ лежала настоящая драма и иронія надъ самимъ собой. Когда все начало такъ рушиться, Эльза могла пасть вмѣстѣ съ другими, развѣ она была обезпечена болѣе другихъ отъ банкротства? Теперь она могла съ такимъ же успѣхомъ взять себѣ въ мужья Іенсена, служащаго у Берга, хотя по положенію онъ стоялъ гораздо ниже ея. Было совсѣмъ грустно видѣть, какъ неохотно и нерадостно шла она къ алтарю…

Коротко говоря, въ городѣ было подорвано почти все, кромѣ церкви. Только жена капитана Андерсена продолжала подметать дорожки своимъ старомоднымъ шлейфомъ, такъ какъ она была еще состоятельна, и ея средства позволяли ей это дѣлать. И Тоннесъ Глай становился все дороднѣе и дороднѣе, но во всемъ остальномъ онъ держалъ себя попрежнему скромно и не начиналъ никакого дѣла.

Теперь купецъ Бергъ выдвинулся въ знатные люди. Онъ сдѣлался директоромъ банка и ораторомъ. Но купецъ Бергъ — это былъ не консулъ. Сущее наказанie было слушать его и видѣть, какъ онъ выступалъ по городскимъ дѣламъ: онъ былъ такой неловкій! Такъ напримѣръ, онъ самъ называлъ себя директоромъ, а не могъ связать плавной, красивой рѣчи, еслибъ даже вопросъ касался его жизни. Онъ работалъ надъ этимъ, работалъ, какъ волъ, чтобы научиться красиво нагибаться, кланяться и говорить, но еслибъ его манеры были бы даже вдвое изящнѣе, это все-таки не были манеры и рѣчи консула. Что говорилъ консулъ, когда его кто-нибудь навѣщалъ? «Я радъ васъ видѣть!» — говорилъ консулъ. А если купецъ Бергъ кого-нибудь принималъ, то онъ шаркалъ ногой, какъ лошадь, и говорилъ изысканно вѣжливо: «Здравствуйте, я радуюсь вашему присутствію!» А когда у его жены была стирка бѣлья, то онъ говорилъ, что у него въ домѣ «освѣтляютъ платье».

Его жена также не подходитъ къ своему новому положенію. Во всякомъ случаѣ, она обладала достаточной долей нахальства. Такъ, напримѣръ, она получала письма, на конвертахъ которыхъ стояло: Ея Высокородію госпожѣ Бергъ. Что это значило: высокородію? Почтмейстеръ долгое время дѣлалъ видъ, что онъ ничего не замѣчаетъ. Но со временемъ люди стали мириться со всѣмъ. Нельзя было отрицать того, что негоціантъ Бергъ былъ дѣйствительно богатый человѣкъ. Съ годами онъ наживалъ все большія суммы денегъ и велъ все большее количество дѣлъ; въ концѣ концовъ онъ сдѣлался консуломъ, а жена, его, благодаря этому — знатнѣйшей дамой города. И подрастающее поколѣніе видѣло, какъ городокъ процвѣталъ подъ новымъ скипетромъ. А консулъ — старый консулъ — сдѣлался агентомъ по ввозу макрелей и агентомъ страхового общества. И это въ томъ городѣ, гдѣ онъ когда-то былъ первымъ! Но когда онъ сдѣлался кроткимъ и больше углубился въ себя, то Гоподь послалъ ему большую милость: его дочь Корелія вышла замужъ за богатаго человѣка. И Корелія сдѣлалась сокровищемъ для своего мужа.

1910