Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура - Роберт Силверберг

Скандарша и юный Варджазид вытащили соломенный тюфяк из отделения флотера и расстелили его на песке. Наступал полдень. Они поели сушеного мяса, кисловатых фруктов и теплых лепешек, после чего, не говоря ни слова, оба Варджазида, брон и скандарша растянулись на тюфяках и мгновенно уснули.

Деккерет остался один. Горы круто вздымались над головой с юга; до Кавагского прохода, видимо, оставалось недалеко. А что потом?

Он попробовал уснуть, но досаждали нежелательные образы; Колатор Ласгия парила над его тюфяком так близко, что он мог бы схватить ее и прижать к себе, но она вдруг отскочила и растворилась в жарком тумане; в тысячный раз он видел себя в лесных болотах Кантора, гоняющимся за добычей, прицеливающимся. Он отогнал и это видение, и обнаружил себя карабкающимся по громадной стене Норморка, прохладный ветерок наполнял легкие.

Но это были не послания, а просто болезненные, фантасмагоричные и беглые воспоминания. Сон не шел долгое время, зато когда он пришел, то был глубоким, кратким и без сновидений.

Разбудили его странные звуки — напевная звенящая музыка в отдалении, неясные, но отчетливые шумы каравана со множеством путников. Ему слышался звон колокольчиков, гул барабанов. Какое-то время он еще лежал, вслушиваясь и стараясь понять. Потом сел, проморгался и огляделся вокруг. Подступали сумерки. Он проспал самую жаркую часть дня, и тени теперь тянулись с противоположной стороны. Четверть его спутников уже поднялись и складывали свои матрацы.

Деккерет напряг слух, пытаясь определить направление, откуда исходили звуки. Но казалось, они исходят отовсюду и ниоткуда. Ему припомнились слова Колатор Ласгии о поющих днем призраках пустыни, сбивающих с толку путников и уводящих их с дороги своими музыкой и пением.

— Что это за звуки? — обратился он к Варджазиду.

— Звуки?

— Вы разве не слышите? Голоса, колокольцы, барабаны, шаги…

Варджазид выглядел удивленным.

— Вы имеете в виду песни пустыни?

— Песни призраков?

— Можно сказать и так. Или просто звуки, идущие с гор. Грохотание цепей, удары гонгов. Похоже?

— Не знаю, — мрачно отозвался Деккерет. — У меня на родине нет никаких призраков. Но это не звуки гор.

— Вы уверены, Инитэйт?

— Что это не звуки гор и не призраки?

— Хм…

Динитак Варджазид, стоявший рядом, вмешался в разговор, обратившись к Деккерету:

— Неведомое всегда тревожит. Но тут вы, по-моему, чувствуете больше любопытство, чем страх. И могу удовлетворить ваше любопытство. Дневной жар спал. Скальные утесы и пески отдают тепло, являя контраст с прохладой, и издают звуки — те колокольцы и барабаны, что вы слышите. Здесь нет призраков.

Старший Варджазид сделал резкий жест. Парень тут же отошел.

— Не хотите, чтобы он объяснил мне? — осведомился Деккерет. — Предлагаете мне считать, будто это призраки?

Варджазид ответил с улыбкой:

— А мне все равно. Верьте во что хотите: вы еще встретите предостаточно призраков по ту сторону прохода, уверяю вас.

7

Весь вечер Дня Звезды они поднимались по серпантину дороги, и к полуночи добрались до Кавагского прохода. Воздух здесь оказался прохладнее, они находились в нескольких тысячах футов над уровнем моря, и воинственные ветра приносили некое облегчение от зноя и духоты. Проход был широкой и поразительно глубокой выемкой в склоне Горы. Наступило утро дня солнца, когда они миновали его и начали спуск к Великой Пустыне.

Деккерет был поражен открывающимся впереди видом. В ярком лунном свете он увидел картину беспримерного бесплодия, по сравнению с которой земли, лежавшие по другую сторону прохода, казались роскошным садом. Насколько та пустыня была скалистой, настолько эта была песчаной — настоящий океан барханов, нарушаемый то тут, то там пятнами твердой, усыпанной гравием, земли.

Все утренние часы они ехали вниз к огромному центральному плато, и в первых проблесках дневного света Деккерет заметил нечто странное далеко внизу: скальный клочок чернильной тьмы резко выделялся на груди пустыни. По мере их приближения пятно превращалось в оазис, распадаясь на рощицу тонкоствольных деревьев с длинными ветвями и наполненными фиолетовым цветом листьями. Оазис стал местом второй дневки. Следы на песке неопровержимо указывали, что здесь уже неоднократно отдыхали путники. Более того, под деревьями валялось множество осколков, а в чистом сердце рощи стояло что-то вроде грубого подобия навеса из наваленных кучами камней, увенчанных старыми высохшими сучьями. Чуть дальше между деревьями кружил маленький солоноватый ручеек и обрывался в небольшой стоячий водоем, зеленый от водорослей. А маленькая тропка, начинавшаяся от него, вела ко второму водоему, видимо, питаемому ручьем, полностью бегущим под землей, чьи воды были абсолютно чистыми, без примесей. Между двух бассейнов Деккерет увидел любопытное сооружение: семь поставленных кругом каменных столбиков высотой по пояс образовывали двойную арку. Он осмотрел их.

— Работа Меняющих Форму, — пояснил Варджазид.

— Капище Метаморфов?

— Скорее, алтарь. Мы знаем, что Меняющие Форму часто бывают в оазисе. Мы находили тут маленькие подарки пьюриверов своему богу: молитвенные палочки, обрывки перьев, небольшие искусно сплетенные чаши.

Деккерет беспомощно уставился на деревья, словно ожидая, что они тут же превратятся в диких аборигенов. Он мало общался с уроженцами Маджипура, этими побежденными и изгнанными туземцами, и то, что он знал о них, было в основном слухами и выдумками, основанными на страхе, невежестве и чувстве вины. Некогда они жили в больших городах — Альханроэль, например, усеивали их руины, — и в школе Деккерет видел нарисованные изображения самого большого из них, и самого знаменитого — Веласосиера, расположенного неподалеку от Лабиринта Понтифекса; но города эти умерли тысячи лет назад, а с приходом человека и прочих племен, местные пьюриверы были силой оттеснены в самый мрачный край планеты, в основном, в огромную лесистую резервацию на Зимроэле, где-то юго-восточнее Кантора. Вдобавок к своим скудным познаниям Деккерет видел настоящих Метаморфов всего два раза: хилые существа с зеленоватой кожей и совершенно невыразительными лицами, хоть они и меняли одну форму на другую с поразительной легкостью. И он мог только гадать, не является ли маленький брон или сам Варджазид затаившимся Метаморфом.

Он тряхнул головой, отгоняя дикие мысли, и сказал:

— Интересно, как удается Меняющим Форму или кому бы то ни было выживать в пустыне?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});