Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура - Роберт Силверберг

Деккерет немного удивился: он пользовался успехом у женщин, но, насколько он помнил, он ничем не дал понять, будто интересуется ею — ничего, кроме обычного уважения, и тем не менее, ее одежда явно предполагала ночную близость. Почему? Очевидно, не из-за его неотразимых умственных и физических данных, да и никаких политических выгод она не могла от него получить. Оставалось одно — здесь был мрачный и скучный аванпост на чужом континенте, где жизнь местных обитателей была унылой и мрачной, а он был молодым странником, который мог своей юностью развлечь молодую женщину. Он понимал, что его используют, но не находил в этом ничего дурного. После стольких месяцев, проведенных в море, он и сам был не прочь испробовать удовольствия.

3

Они обедали в саду какого-то частного ресторана на окраине города, красиво и столь обильно украшенном знаменитыми живыми растениями стейензара и прочими цветущими чудесами, что Деккерет невольно начал прикидывать, сколько скромных водных запасов Толигая используется для поддержания этой струи расцвета. За остальными, довольно удаленными друг от друга, столиками сидели сувраэльцы в красивых нарядах, и Колатор Ласгия кивала то одному, то другому, но к ним никто не подошел, хотя многие с любопытством разглядывали Деккерета. Здесь же стояло небольшое одноэтажное здание, изнутри которого тянул прохладой освежающий ветерок, словно там работала некая удивительная и непонятная машина древних, сестра тех, что создавали восхитительную атмосферу Замка-Горы.

Деккерет наслаждался прохладой впервые за много недель. Превосходный обед состоял из чуть ферментированных фруктов и нежных, сочных спинок бледно-зеленых рыб вкупе с отличным сухим вином из Амблеморна, способным украсить стол и в покоях Венценосца.

Женщина много и непринужденно пила, и Деккерет следовал ее примеру. Глаза их оживились, заблестели, холодность официального разговора в представительстве исчезла. Он узнал, что она уже десять лет возглавляет здешнее отделение, и что сама она уроженка влажного и буйного Нарабала на западном континенте, что в службу Понтифекса она вступила еще девочкой, что живет в Сувраэле уже десять лет.

— Вам здесь нравится? — спросил Деккерет.

Она пожала плечами:

— Привыкла. Можно привыкнуть ко всему.

— Сомневаюсь, чтобы я смог. Для меня Сувраэль просто мучительное место, нечто вроде чистилища.

Колатор Ласгия кивнула:

— Точно.

Глаза ее на мгновение вспыхнули. Деккерет не решился спросить ее, но что-то подсказывало ему, что у них много общего. Он вновь наполнил чаши и позволил себе дразняще-холодную понимающую улыбку.

— Вы ищете здесь очищения? — спросила она.

— Да.

Она обвела рукой щедрый сад, фляжки с вином, блюда с недоеденными деликатесами.

— Не скажу, чтобы вы выбрали удачно.

— Обед с вами не входил в мои планы.

— В мои тоже, но по провидению Дивине все вышло так, а не иначе. — Она наклонилась поближе. — Что вы будете делать? Отправитесь в Нати-Корвин?

— Не знаю. Честно говоря, меня не прельщает столь тяжелая поездка.

— Тогда послушайтесь моего совета: останьтесь в Толигае, до поры до времени, а после напишете отчет. По-моему, это самое разумное.

— Нет. Я должен ехать.

На ее губах заиграла насмешка.

— Какое трудолюбие! Только как это сделать? Дороги закрыты.

— Вы упоминали о Кавагском проходе. По-моему, это лучше, чем бандиты и песчаные бури. Попробую нанять караван, вернее, проводника.

— В пустыню?

— Если придется.

— Что ж, пустыню посещают довольно часто, — усмехнулась Колатор Ласгия. — Только лучше выбросьте эту затею из головы.

— Спасибо, но нет.

— Хорошо. Мы пойдем куда-нибудь?

Выходя из прохладного сада на душную улицу, Деккерет ощутил что-то вроде шока — настолько резким оказался контраст между жарой и прохладой за столом.

Но быстро усевшись во флотер, они скоро очутились в другом саду. Здесь не было погодной установки, но был бассейн, и, сбросив одежду, женщина устремилась в его прохладу.

Потом они лежали в объятиях на постели из травы, и он падал куда-то в глубину, а когда снова выбрался наружу, солнце уже висело в небе.

Он повернулся к женщине и, вспомнив ее вчерашние слова, спросил:

— Расскажи мне об этой посещаемой пустыне. Там что, являются духи?

— Не смейся.

— Хорошо. Но все-таки?

— Там в сны вторгаются призраки и похищают их. Похищают душу радости, оставляя только страх. Днем они поют, завлекая, и уводят с пути своей музыкой.

— И в это верят?

— За столько лет многие, кто вошел в пустыню, погибли.

— Хм… крадущие сны призраки!

— Не смейся, — повторила она.

— Будет о чем рассказать, когда вернусь в Замок-Горы.

— Если вернешься.

— Но ты же говоришь, погибают не все?

— Да. Но только когда идут большие караваны.

— Ну, я-то пойду один.

— Ты погибнешь. — Она прижалась к нему, поцеловала в плечо. — Забудь о пустыне. Останься здесь.

— Нет.

Деккерету не верилось в правдивость рассказов о призраках. Он уже принял решение.

Бедра Колатор Ласгии прижались к его бедрам, и он забыл обо всем.

Потом они наскоро окунулись в бассейн, и она привезла его в свой дом, где угостила завтраком из фруктов и вяленой рыбы.

Внезапно, когда время уже близилось к полудню, она спросила:

— Ты должен ехать? Но почему?

— Я не могу объяснить, но это нужно мне самому.

— Хорошо. В Толигае есть один негодяй, который частенько рискует забираться вглубь Кавагского прохода и оставаться в живых, то есть, это он так заявляет. Если набить его ройялами, он несомненно согласится стать проводником. Его зовут Варджазид, и если ты не передумаешь, я свяжусь с ним и попрошу помочь тебе.

4

Имя «Негодяй» подходило к Варджазиду в самый раз. Тщедушный, не заслуживающий на вид уважения коротышка в старом коричневом плаще, оборванной одежде и поношенных кожаных сандалиях. На шее у него болталось старинное, неудачно подобранное ожерелье из костей морского дракона. Губы его были тонкими, а в глазах сиял лихорадочный блеск, кожа загорела до черноты под солнцем пустыни. На Деккерета он смотрел с таким видом, будто прикидывал тяжесть его кошелька.

— Если я соглашусь взять вас с собой, — проговорил он абсолютно невыразительным голосом, — то первым делом вы дадите мне обязательство, освобождающее меня от всякой ответственности перед вашими наследниками, даже за вашу гибель.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});