Время для жизни - taramans

расчувствовавшаяся Лиза, улыбаясь сквозь слезы, ответила той.

Оставив Илью с Лизой и Катериной что-то обсуждать в зале, он, с Кирой и Тоней прошли в фойе.

- Чаем напоишь, Иван? – улыбалась Кира.

- Тонечка! А пошли с нами чайку выпить? – пригласил он.

- Тогда уж… всех нужно приглашать. Время уже – обеденное. Вот и попьем чая, все вместе!

- Лады! Я пошел чайник ставить. На такую компанию надо большой ставить, а он не быстро закипит.

- Иван! Можно у тебя в комнате одежду скинуть? – спросила Кира.

- Пойдем, - отчего-то он смутился.

Когда они зашли, он принял у девушки шубку и шапку, повесил их в шкаф.

- Вань! Ты бы не краснел так, когда я к тебе обращаюсь, - улыбалась Кира, - мне даже не понятно – ты такой… бабник… а так краснеешь! С чего бы это?

«Тролль! Она тролль восьмидесятого левела!».

Спасло его то, что следом, постучав, в его комнату зашла Тоня, а потом и все остальные. Весело переговаривались, делились мнением о песнях

- А Катюша где? – удивился Иван.

- Убежала Катюшка! Что-то совсем засмущалась она. Хотя так-то она бойкая у нас! Даже удивительно! – пожала плечами Лиза.

Лида наклонилась к той. Ивану послышалось «инкуб», произнесенное шепотом. Лиза удивилась, потом наклонившись к Лиде, что-то шепнула, фыркнула, засмеявшись. Кира удивленно посмотрела на женщин, но промолчала.

В такой большой компании общение было затруднено, хотя Иван предполагал, что Кира пришла с какой-то конкретной целью. Обсудили их песни – тут все были в восторге. Особенно соловьем заливалась Лиза, рассказывая, как здорово будет, когда она со школьным хором их разучит.

- Мне кажется, что и… вы… Елизавета Николаевна, и вот Тоня, делаете большую ошибку, пытаясь привлечь к своим занятиям как можно большее количество участников, - решил донести свое видение Косов, - что хоровое пение, что – вот танцы, они, как занятия любым другим творчеством – не каждому даются. Нет слуха, нет голоса – и вот участник хора уже портит все пение других. Так же и с танцами - если человек коряв от природы, как его не учи, ничего стройного, плавного и красивого не выйдет.

Обе молодых женщины, переглянувшись, бросились в атаку:

- Иван! Ты ничего не понимаешь! Практически любой голос можно встроить в хор, если знать как! – это нападала на него Лиза.

- Любого человека можно научить танцевать! И ты сам тому пример! – обвиняюще наставила не него палец Тоня.

- Погодите, погодите! Дайте сказать! Вы даже не выслушали до конца! Я не спорю – почти любого можно научить танцевать… более или менее хорошо. Но! Для выступления со сцены – этого явно недостаточно! И ладно бы, если человек сам старается исправлять свои огрехи, пытается развиваться. А если – нет? Вот посмотри на себя, Тоня! Ты уже давным-давно занимаешься танцами. У тебя и фигура сформировалась под эти занятия, вон какая стройная, ножки крепкие. Растяжка опять же. Шпагат-то делаешь и продольный, и поперечный. И сейчас не манкируешь разминкой, даже перед занятиями с детьми.

После слов Ивана, все тотчас же посмотрели на девушку, которая продолжала оставаться в трико, после занятий с детьми. Тоня смутилась такому вниманию и заерзала.

«А что – и правда, ножки-то – на зависть многим девушкам и женщинам!» - подумал Косов и поймал на себе недовольный взгляд директора. «Бля… об этом Отелло я как-то и не подумал!».

- И вот представь, Тоня, к тебе приходят ребята у которых ничего этого нет – ни физической подготовки, ни той же растяжки, да даже чувства ритма – нет! И что получится? Да ничего хорошего! Будут они плясать у тебя – кто в лес, кто по дрова! Те, кому от природы достались хорошие данные, будут укладываться в картинку, а кто нет – портить всю малину!

- И вот… Елизавета Николаевна! У кого есть голос – тот будет петь, а у кого нет? У кого медведь на ухе потоптался?

- И что же ты предлагаешь? – спросила учительница.

- Вам необходимо провести отбор! Кто соответствует требованиям – с тем вести плотные занятия, даже… пусть будет – кто подает надежды. А если нет – то и время тратить не стоит! Подтягивая отстающих, вы теряете время, и не получаете результата!

Огребся он славно – и от Лизы, и от Ильи. Только вот Тоня в его осуждении участия активно не принимала. Была задумчива. Видно, и у самой что-то такое в голове мелькало!

Потом Тоня озвучила Кире предложение по концерту в райкоме, приуроченному ко вступлению Ивана в комсомол. Та заинтересовалась и пообещала подумать и посоветоваться с комсомольцами. Так вся компания «щебетала» довольно долго, уже и темнеть за окном начало. Только Лида время от времени уносилась в библиотеку, когда приходили читатели.

- Иван! Ты проводишь меня до станции? – обратилась к нему Кира.

- Да, конечно!

Они вместе вышли из клуба и некоторое время шли молча. Падал легкий снежок, погода была чудной. Чтобы не молчать, Иван спросил:

- Ну как у тебя дела? Как учеба?

Девушка хмыкнула, покосилась на него:

- Да нормально все! Учусь…

- Да! А что это Зиночки давно не видать? Пропала с концами!

Кира негромко засмеялась:

- А это у тебя спросить нужно – это что за отношения у Вас, если Вы по месяцу не видитесь?

- Да какие там отношения… Подруга у тебя… видно поиграть вздумала, да что-то быстро наигралась.

- Ну не скажи, не скажи! Первое время после того застолья, она как на крыльях летала! Все щебетала – ах-ах! А сейчас… повздорили мы с ней! – нахмурилась Кира.

- А что так? Вы же подруги – не разлей вода?

- Да… А ты знаешь, что у нее новый ухажер появился? – Кира с интересом смотрела на него, ожидая реакции на такое известие.

- Да ты что? Ах негодница! Ох и изменщица! – картинно возмутился Косов, а потом расхохотался, - да на здоровье! Главное, чтобы ей понравилось! Ну что смотришь? Думаешь – ревновать и беситься буду? Нет! Не буду. Зиночка, конечно, девушка красивая и… мне было хорошо с ней. Но вот не капельки не ревную. А знаешь почему? Да потому что мы с ней сразу определились, что ничего серьезного у нас с ней быть не может… так… временная интрижка!

Кира была… обескуражена и видно, что