Солженицын. Прощание с мифом - Александр Владимирович Островский

писателя». В ней говорилось: «Машинописные копии некоторых рукописей Солженицына, как анонимные, были обнаружены при обыске и изъяты вместе с другими компрометирующими материалами в Москве у некоего гр. Теуша… Среди рукописей, изъятых у гр. Теуша, оказалась, например, пьеса «Пир победителей» (3). Тогда опубликовать подобное можно было только с подачи КГБ СССР.

И действительно, 5 октября 1965 г. председатель КГБ при СМ СССР В. Семичастный подписал секретный документ под названием «Информация Комитета Государственной безопасности при Совете министров СССР», адресованный в Отдел культуры ЦК КПСС. Вот его текст: «Комитет государственной безопасности направляет один экземпляр рукописи романа А. СОЛЖЕНИЦЫНА «В круге первом», пьес «Республика труда» (под псевдонимом Степана Хлынова) и «Пир победителей», а также поэму «Невеселая повесть», этюды и крохотные рассказы… Все эти материалы были изъяты при обыске 11 сентября 1965 г. у близкого знакомого А. Солженицына Теуша В. Л.» (4).

Следовательно версия об изъятии архива А. И. Солженицына на квартире В. Л. Теуша родилась осенью 1965 г. на Лубянке. Чем было вызвано ее происхождение? Ответ может быть только один. По каким-то причинам КГБ не желал, чтобы в связи с изъятием солженицынских рукописей в начатом уголовном деле фигурировала фамилия И. И. Зильберберга[62].

Но в таком случае мы должны констатировать, что первоначально в воспоминаниях А. И. Солженицына фигурировала версия, исходившая от КГБ. Причем, как уже было показано, Александр Исаевич пытался пресечь имевшие хождения слухи о причастности к провалу его архива И. И. Зильберберга и, по утверждению последнего, стал связывать его провал с именем В. Л. Теуша еще до публикации «Литературной газеты» (5). Что это — случайное совпадение или же согласованные действия?[63]

Подобным же образом развивались действия и в 1973 г., когда А. И. Солженицын дал команду публиковать за границей первый том «Архипелага». Объясняя этот шаг, он связывает его с арестом Е. Д. Воронянской и последовавшей затем конфискацией рукописи книги у Л. А. Самутина. «… Разве бы я сам решился», — восклицает он в «Теленке» (6).

Между тем, как было показано ранее, еще весной 1973 г. Александр Исаевич приезжал в Ленинград прощаться со своими знакомыми, одновременно он стал изымать у них свои письма и не позднее 17 июля заявил, что «Архипелаг» будет напечатан уже в 1973 г. (7). Летом того же года, еще до смерти Е. Д. Воронянской, в письме к Э. Маркштейн он уточнял, что «Архипелаг» потребуется «раньше чем предполагалось» (8). Тогда же он прекратил работу над романом «Октябрь шестнадцатого» и обратился к В. Н. Курдюмову с просьбой перефотокопировать его рукопись (9). К тому же времени относится решение А. И. Солженицына переоформить на Н. А. Решетовскую оставшуюся за ним после развода Борзовку, что до этого он намеревался сделать только ко времени издания «Архипелага» (10), а, покидая дачу 16 августа, Александр Исаевич прощался с ней «навсегда» (11).

Получается, что в то самое время, когда КГБ выходил на след Е. Д. Воронянской, арестовывал и допрашивал ее, а затем делал вид, что ищет «Архипелаг», ничего не знавший об этом А. И. Солженицын уже сворачивал свои дела, готовился к отъезду за границу и уже ждал момента, чтобы дать команду о публикации за границей своей книги.

Что это? опять совпадение? или же согласованные действия?

Более пристального внимания заслуживают и некоторые обстоятельства возвращения А. И. Солженицына из-за границы. Как утверждал Александр Исаевич, как писали советские газеты, такую возможность он получил только в сентябре 1991 г., когда было закрыто начатое против него в 1974 г. дело по обвинению в измене Родине (12).

Как же тогда оценивать тот факт, что в декабре 1988 г. в нашей стране впервые открыто был отмечен юбилей А. И. Солженицына. Вдумайтесь в этот факт: открытое празднование юбилея человека, обвиненного в измене Родине и лишенного советского гражданства. Прошло полгода, и летом 1989 г. изменник родины, человек без гражданства был восстановлен в Союзе писателей РСФСР. В том же году началась публикация его произведений, был напечатан и «Архипелаг ГУЛАГ», на издании которого строилось обвинение писателя в измене Родины. А в августе 1990 г. А. И. Солженицыну, над которым продолжало висеть подобное обвинение, было возвращено советское гражданство.

Возможно ли такое?

Ответ на этот вопрос дал в 1991 г. бывший старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Ю. Зверев, которому в 1974 г. было доверено дело писателя. «Политическая власть… лишив Солженицына гражданства, — заявил он, — снимала все юридические проблемы, ибо не может изменить родине человек, не являющийся более ее гражданином. Стало быть, уголовное дело автоматически прекращается» (13).

Получается, что дело по обвинению А. И. Солженицына в измене Родине было автоматически закрыто сразу же после его высылки из СССР. Что же за решение было принято Прокуратурой СССР осенью 1991 г.? Как явствует из заявления генерального прокурора СССР Н. Трубина, тогда прокуратура переквалифицировала, т. е. изменила лишь формулировку своего прежнего 17-летней давности постановления о прекращении дела А. И. Солженицына (14).

Значит, и А. И. Солженицын, и советские средства массовой информации, находившиеся до 1990 г. под контролем цензуры, дурачили доверчивую публику, поддерживая на протяжении нескольких лет версию о якобы незакрытом против писателя деле по обвинению его в измене Родине, и тем самым способствовали подъему его рейтинга.

Среди тех материалов, которые были использованы А. И. Солженицын при написании «Архипелага», особого внимания заслуживают архивные источники. Их немного, и почти все они извлечены из фондов бывшего Центрального Государственного архива Октябрьской революции и социалистического строительства СССР (ныне Государственный архив Российской Федерации), о чем свидетельствуют фигурирующие в книге архивные шифры. До недавнего времени эти материалы были засекречены. Факт, который отмечается и в «Архипелаге» (15).

Я не знаю, как обстоит дело с этим сейчас, но тогда для работы с подобными документами требовался специальный допуск (на архивном жаргоне — форма). В зависимости от степени секретности он имел разные номера. Так, для работы с дореволюционными документами можно было обойтись формой № 4. Для работы с советскими документами требовалась, как минимум, форма № 3. Использованные А. И. Солженицыным материалы вряд ли можно было получить без формы № 2 или № 1. В тех учреждениях, в которых велись засекреченные исследования, допуск давался первым отделом, в остальных — отделом кадров. В любом случае его можно было получить только с разрешения КГБ.

Чем выше была секретность, тем сложнее было получить допуск, тем более строго контролировалась работа исследователя. Все делавшиеся в спецхране выписки из документов просматривались работниками архива, которые имели право по своему усмотрению полностью или же частично изымать сделанные исследователем записи, что делалось с помощью ножниц или черной туши. Причем категорически запрещалось фиксировать в выписках из документов архивные шифры. К тому же сама рабочая тетрадь с выписками на руки исследователю не выдавалась и пересылалась по месту его работы, соответственно в первый отдел или в отдел кадров.

Как же спецхрановские архивные материалы оказались в распоряжении А. И. Солженицына? Предположим, что он работал в