Борьба за огонь - Жозеф Анри Рони-старший

лет назад, у него не было сестер, отец и братья сейчас охотились вместе с другими воинами.

А вот Хьолг вернулся раньше времени и стал свидетелем похищения своей матери и расправы над дедом. Взрослая ненависть наполняла его сердце…

Медленно чернея, капала кровь; синими лентами вываливались внутренности, в разверстых черепах виднелась мякоть мозга.

Какое-то время ему казалось, что тзохи вырезали всех, кроме пленниц. Но неожиданно появился старик с окровавленной грудью, следом за ним девушка, укрывшаяся в хижине… Затем дети… И постепенно из убежищ вышли другие женщины или старики.

Воин сказал:

– Хелгвор пойдет по следу тзохов. Он оставит на пути пепел и обожженные в костре камни. Иногда будет втыкать в землю ветки. Тогда воины, вернувшись, смогут найти его.

Старики, истекая кровью, недвижимо слушали, но ему ответил женский голос:

– Мальгв передаст воинам слова Хелгвора!

Сумерки соткали в облаках призрачную вселенную, более яркую, изменчивую и обширную, чем реальная. От реки медленно поднимался пар; вороны, грифы, шакалы, гиены проживали самые изобильные и сладостные часы.

Хелгвор кликнул собак и волка, которые уже лакомились человеческой плотью. Он покидал полуостров, когда прибежал Хьолг, который нашел среди мертвых своих младших братьев и завыл по-звериному.

Сын Хтраа сказал ему:

– Хьолг недостаточно проворен. Если тзохи увидят его – схватят и убьют. Хьолг будет ждать воинов.

Сказав это, Хелгвор подбросил копье прямо в небо, произнес священные слова и исчез, а следом за ним двинулись две собаки и волк. Вернулись другие спасенные от смерти псы, которые уже соперничали с шакалами и гиенами в дележе добычи.

На саванну опускалась прохладная тьма, одна за другой появлялись то ярко, то тускло блестевшие звезды, и земля сулила ту ночную свежесть, которую она дарует бренным созданиям и у них же отнимает.

Хелгвор без труда нашел след похитителей, ибо волк и собаки безошибочно – лучше, чем глаз различает формы, – узнавали запахи живых существ.

Теперь тзохи, ведя за собой невольниц, двигались медленно и, направляясь вверх по течению, не могли плыть по реке, поэтому особенно не спешили.

Спасаясь от преследования и окружения, оугмар полагался на свое чутье, на нюх трех помощников и на быстроту собственных ног. Но сейчас он только старался не выдать своего присутствия.

В глубине заката рассеялся последний пепел сумерек: остались только черный воздух и сонм дрожащих звезд. Люди Скалы были так близко, что, прижав ухо к земле, Хелгвор различал их движения и голоса. В тишине неподвижно застыли собаки и волк.

Для надежности Хелгвор притаился с подветренной стороны в углублении холма и наблюдал пять горящих костров: в мерцании пламени мелькали тени воинов и женщин или их алые силуэты.

Он заскрежетал зубами от ярости, когда узнал самую молодую из женщин.

– Тзохи – шакалы! Люди Реки переломают им кости и заберут своих женщин! – повторял он низким, глубоким голосом.

Он попытался сосчитать врагов: их было почти вдвое больше, чем всех воинов-оугмаров. Женщины смирились со своей участью, большинство из них уже подчинилось победителям. Хелгвор ощутил страшную ревность: он ревновал всех женщин, но не удивлялся их покорности: они дрожали от ужаса и пытались сохранить себе жизнь.

Он долго вглядывался в жесты тзохов, вбирал в себя их запахи; больше всех внимание привлекал вождь – вся ненависть воина была направлена на эту поджарую фигуру, на огромное багровое, будто в свежей крови лицо. В темноте Хелгвор воздевал дубину, вскидывал копье; неистовство пережитого боя заставляло его сжимать кулаки, а сердце все еще учащенно билось.

В конце концов он укрылся в ложбине, развел огонь, зажарил сайгака и поделился мясом с животными. Потом он заснул, но его обоняние и слух чутко ловили малейший шорох от животных или людей, прикованных к земле… Волк и собаки, его помощники, были рядом. Было бы трудно застигнуть его врасплох…

Прошло десять дней и ночей, а Хелгвор все еще шел по пятам тзохов. Благодаря своей хитрости, чутью, предусмотрительности и тому, что у врагов не было собак, он пока ничем не выдал своего присутствия: ночью отходил подальше от лагеря, днем подкрадывался ближе.

Продвижение тзохов замедлялось присутствием женщин и перевозкой каноэ, которые почти всегда становятся обузой для воинов, идущих вверх по течению. Там, где река расширялась и становилась похожей на озеро, тзохи пересаживались в лодки, и тогда Хелгвор боялся потерять их след, но потом течение ускорялось и тзохи опять шли пешком по саванне.

Утром одиннадцатого дня пути люди Большой Скалы разделились на две группы: большинство продолжило идти вперед, другие рассеялись по равнине, словно собираясь брать в загон стадо; Хелгвор узнал их предводителя, того, кто появился возле холма в день резни, а потом с опозданием добрался до Красного полуострова.

Собаки и волк, в глазах которых светляками блестели яркие огоньки, ощетинились и, тяжело дыша, послушно не издавали ни звука. Таясь и следуя столько дней по следам тзохов, они понимали, что перед ними – грозный враг.

Никем не замеченный Хелгвор, уже не боясь потерять след, отстал от тзохов, добрался до цепи скал, образующих и на берегу зубчатую стену, и спрятался там. Его отступление было безопасным: невидимый в высокой траве, он сумел бы добраться до рощи смоковниц.

Привал длился долго; река расстилалась огромным полотном, выше по течению виднелись острова, из-за них вынырнула пирога.

Хелгвор с изумлением увидел, что ею управляют женщины. Они держались ближе к правому берегу и отчаянно гребли. Вскоре показалась другая пирога с воинами, она набирала ход и стремилась прижать лодку беглянок к берегу. Женщины повернули направо, а из-за острова выплыла третья пирога.

Тогда Хелгвора охватила страсть, знакомая каждому охотнику. И пока он полз, задыхаясь, среди скал возникла чья-то тень; он оглянулся и узнал Хьолга.

Глава четвертая

Беглянки

Луна достигла размеров солнца, затем съежилась, исчезла, потом вытянула свои тонкие рожки и снова стала расти, восходя каждый вечер над водой и пустошью. Глаава и Амхао двигались вниз по реке.

Амхао умела находить съедобные растения и плоды, разжигала и поддерживала огонь искуснее, чем Глаава; зато у той был более чуткий нюх на зверей. В детстве она научилась метать обтесанные камни и копье, у нее была твердая рука, зоркий и меткий глаз. Каждый вечер она приносила к костру свежее мясо.

Бо́льшую часть дня женщины плыли на каноэ, избегая встреч с медведями, львами и леопардами. Вечером они находили скальный навес или пещеру и разводили костер, отпугивая плотоядных. Нередко устраивали стоянку на острове посреди реки. Если на