Ночные кошмары и сновидения - Стивен Кинг

— Приготовьте для леди чашку кофе и принесите ее в комнату номер три, — сказал Веттер. — Не хотите ли чашку кофе, мэм?

— Лонни, — прошептала она. — Я знаю, он мертв.

— Успокойтесь, пройдите со стариной Тедом Веттером, и мы узнаем, в чем дело, — сказал он и помог ей встать. Он все еще что-то говорила тихим жалобным голосом, когда он, обняв, уводил ее. Она шла, пошатываясь из-за сломанной туфли.

* * *

Фарнхем приготовил кофе и принес его в комнату номер три, просто отгороженное, выкрашенное в белый цвет помещение, в котором стоял изрезанный стол, четыре стула и холодильник в углу. Он поставил перед ней кофе.

— Пожалуйста, мэм, — сказал он. — Это вам поможет. У меня есть сахар, если…

— Я не могу пить его, — сказала она. — Я не смогла бы… — Потом она крепко обхватила руками фарфоровую чашку — давно забытый чей-то сувенир из Блэкпула — как будто хотела согреться. Ее руки сильно дрожали и Фарнхем хотел попросить ее поставить чашку, чтобы не расплескать кофе и не обжечься.

— Я не могу, — снова сказала она и потом немного отпила, все еще держа чашку обеими руками, так же, как ребенок держит чашку с бульоном. И когда она посмотрела на них — это был взгляд ребенка, бесхитростный, измученный, полный мольбы… и безысходности. Как будто произошло то, что каким-то образом безжалостно сделало ее маленькой девочкой, будто чья-то невидимая рука устремилась к ней с небес и грубо сорвала с нее двадцать лет, бросив ее ребенком в американском взрослом платье в эту белую комнатенку для дачи показаний в полицейском участке Крауч-Энд. Да, похоже, именно так это и было.

— Лонни, — сказала она. — Чудовища, — сказала она. — Помогите мне. Пожалуйста, помогите мне. Может быть, он не умер. Может быть… Я американская гражданка! — вдруг выкрикнула она, а потом, будто сказала что-то стыдное, она разрыдалась.

Веттер похлопал ее по плечу.

— Успокойтесь, мэм. Думаю, мы поможем найти вашего Лонни. Это ваш муж, да?

Все еще продолжая рыдать, она кивнула.

— Дэнни и Норма в гостинице… с няней… они будут спать… дожидаясь, когда он придет, чтобы поцеловать их…

— Теперь, по возможности, успокойтесь и расскажите нам, что произошло.

— И где это произошло, — добавил Фарнхем. Веттер нахмурился и бросил на него быстрый взгляд.

— Но в том-то и дело! — заплакала она. — Я не знаю, где это произошло! Я даже не уверена в том, что именно произошло, кроме того, что это было уж-ж-ж-жас…

Веттер достал свою тетрадь.

— Как ваше имя, мэм?

— Меня зовут Дорис Фриман. Моего мужа — Леонард Фриман. Мы остановились в гостинице «Интерконтиненталь». Мы — американские граждане. — Сообщение этих подробностей, казалось, немного ободрило ее. Она отпила кофе и поставила чашку. Фарнхем видел, что ее ладони были совсем красные.

Веттер записывал все это в свою тетрадь. Теперь он бросил быстрый взгляд на констебля Фарнхема, всего лишь ненавязчиво коснулся взглядом.

— Вы находитесь на отдыхе? — спросил он.

— Да… две недели здесь и неделю в Испании. Мы собирались провести неделю в Испании… но это не поможет найти Лонни! Почему вы задаете мне эти дурацкие вопросы?

— Просто я хочу выяснить предпосылки случившегося, миссис Фриман, — сказал Фарнхем. Чисто автоматически, оба они стали говорить тихими успокаивающими голосами. — Итак, продолжайте и расскажите нам, что произошло. Расскажите, как сможете.

— Почему в Лондоне так трудно найти такси? — спросила она внезапно.

Фарнхем не знал, что ответить, но Веттер отозвался, как будто вопрос был уместен в разговоре.

— Трудно сказать, мэм. Возможно, из-за туристов. И особенно трудно примерно в пять часов, когда водители начинают сменяться. Дневная смена заканчивается, а ночная начинается. Но почему вы спрашиваете? У вас были трудности найти кого-нибудь, чтобы вас привезли из города сюда, в Крауч-Энд?

— Да, — сказала она и посмотрела на него с благодарностью. — Мы вышли из гостиницы в три часа и отправились в книжный магазин Фойла. Это ведь на Кембридж-сиркус?

— Неподалеку, — согласился Веттер. — Прекрасный большой книжный магазин, не так ли, мэм?

— Мы без хлопот взяли машину от «Интерконтиненталя»… они выстроились в целую очередь. Но когда мы вышли из магазина Фойла, то было так, как вы сказали. То есть, они проезжали, но огоньки на крышах не светились, и когда одна машина наконец остановилась и Лонни назвал Крауч-Энд, водитель лишь засмеялся и отрицательно покачал головой. Сказал, что это вдали от его обычных маршрутов.

— Ага, так и должно быть, — сказал Фарнхем.

— Он даже отказался от чаевых в целый фунт, — сказала Дорис Фриман и в ее тоне возникло очень американское недоумение. — Мы прождали почти полчаса, прежде чем нашли водителя, который согласился нас отвезти. К тому времени была уже половина шестого, может, без четверти шесть. И тогда Лонни обнаружил, что потерял адрес…

Она снова крепко сжала чашку.

— К кому вы собирались поехать? — спросил Веттер.

— К коллеге моего мужа. Он — юрист, его имя Джон Сквейлз. Мой муж не был с ним знаком, но их две фирмы являлись… — она сделал неопределенный жест.

— Сотрудничали?

— Да, правильно. И в течение последних нескольких лет у Лонни и мистера Сквейлза было много деловой переписки. Когда мистер Сквейлз узнал, что во время отпуска мы собирались побывать в Лондоне, он пригласил нас к себе на обед. Лонни всегда писал ему, конечно, в офис, но домашний адрес мистера Сквейлза был записан у него на листке бумаги. Когда мы сели в машину, он обнаружил, что потерял листок. Единственное, что он помнил, было то, что это находится в Крауч-Энд.

Она посмотрела на них.

— Крауч-Энд. Мрачное название.

Веттер спросил:

— Что же вы тогда сделали?

Она стала рассказывать. Когда она закончила свой рассказ, была выпита чашка кофе и еще одна, а констебль Веттер исписал своим крупным размашистым почерком несколько страниц своей тетради…

* * *

Лонни Фриман был крупным мужчиной и, чтобы разговаривать с водителем, он наклонился вперед с просторного заднего сидения черного лондонского такси; он весело взглянул на нее, как когда-то, когда впервые увидел ее во время баскетбольного матча в старших классах — он сидел на скамейке, колени почти касались его ушей, крупные руки свободно свисали между ног. Только тогда на нем были баскетбольные трусы и на шее висело полотенце, а теперь он носил деловой костюм с галстуком. Он не очень много участвовал в играх, любовно вспоминала она, потому что был не настолько хорошим спортсменом. И часто терял адреса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});