Преторианец. Тетралогия - Даурен К. Баймышев

чтоб подзаправиться едой. После того как поел, мы дружной компанией с моими сопровождающими пошли в лабораторию № 3. Прошло немного времени и меня привели в круглую комнату, стены которой были покрыты небольшими плитками, а в центре стояла капсула с очертанием человеческого тела. Рядом с капсулой стоял доктор, который поманил нас рукой, мы остановились перед ним, а он вытащил переносной сканер и пару раз меня просветил, после чего я услышал его голос.

— Твои показатели стабильны, это очень хорошо, приживление прошло просто отлично. Нам удалось пробудить твой геном, который много веков спал, теперь только осталось понять, чем же именно тебя наделила природа. Сейчас раздевайся и ложись в капсулу, вещи просто положи на пол, процедура не займет много времени. Раз тебе всё понятно, то давай приступим, а то мне и самому интересно.

Кивнул в ответ на его слова и начал снимать с себя одежду, а затем складывать на пол рядом с этой капсулой. Голышом встал в этот паз с очертанием тела в капсуле, послышалось шипение, и стенки начали плотно обживать моё тело, крышка начала закрываться, а капсула начала принимать горизонтальное положение. Лежать было достаточно удобно, тем более крышка закрылась и капсула обжала моё тело еще и спереди, теперь подвигаться у меня не получится при всём желании. Почувствовал, как по моему телу пронеслась волна тепла, а затем в районе шеи раздалось короткое шипение, как будто меня ущипнули в шею, а после этого наступила тьма.

Мне казалось, что я нахожусь в темной комнате, а по кругу летают какие-то письмена. Любопытство подталкивало прикоснуться к ним, но что-то внутри меня протестовало и говорило не делать этого. Раз они тут летают, то для какой-то цели, а раз моё чутьё говорит, не делать этого, то это знак, к которому нужно прислушаться. Начал более внимательно оглядывать округу, тьма была не плотной, и проглядывалась некоторая обстановка, которая меня окружала. В какой-то момент до меня донеслись звуки далекого пения, этот голос был мне знаком, на моих глазах навернулись бы слёзы, если бы мог плакать в этом месте, я не ожидал, что услышу этот голос в таких обстоятельствах. Это был голос моей матери, она пела колыбельную, мои глаза прикипели к месту, откуда доносилось пение. Летающие письмена начали гаснуть, а перед моим взором появилась моя мать, которая качала меня в своих руках и напевала колыбельную.

«Спи, младенец мой прекрасный, баюшки-баю. Тихо смотрит месяц ясный, в колыбель твою. Стану сказывать я сказки, песенку спою. Ты ж дремли, закрывши глазки, баюшки-баю. Богатырь ты будешь с виду, и велик душой. Провожать тебя я выйду — ты махнешь рукой… Сколько горьких слез украдкой, я в ту ночь пролью… Спи, мой ангел, тихо, сладко, баюшки-баю. Стану я тоской томиться, безутешно ждать. Стану целый день молиться, по ночам гадать. Стану думать, что скучаешь, ты в чужом краю. Спи ж, пока забот не знаешь, баюшки-баю…»

Мир вокруг меня начал преображаться, наполняться яркими красками, но я видел только глаза моей матери, в которых плескались океаны любви и нежности, к комочку жизни на её руках. Как же мне нахватает родителей, их родного голоса, я был бы согласен перевернуть весь мир, чтоб заново их увидеть, но нет для меня больше — отчего дома, он сгорел в огне, как и нет более моих родных, они навечно остались за пеленой прошлого. Всем сердцем желал подойти или прикоснутся, но у меня не получалось, как бы я ни старался приблизиться, образ моей матери был на одном и том же расстоянии и я не мог ничего сделать.

Этот образ покрылся поволокой и начал гаснуть, если бы я мог кричать, то в этот момент закричал, чтоб остановить это мгновение и хотя бы просто на неё посмотреть, хоть бы еще пару секунд. Мир начал тускнеть, пока не погас и не заполнился тьмой. В моей душе кипела злость, на этот мир, и мне охота было его разрушить до основания, за моей спиной раздался рычание, которое мне приходилось уже слышать, всё это время боялся услышать его вновь. Теперь же, я был безумно рад его услышать, чтоб выместить на ком-то всю свою злость, оборачиваюсь и скалюсь в ответ этому монстру, который прятался в тенях моей души. Вокруг меня начал светиться пол и принял четкое очертание арены, за границей которого была тьма, которая скрывала монстра. Я начал рычать в ответ, не хуже этого монстра, в какой-то момент был готов прыгнуть во тьму, чтоб самостоятельно найти эту трусливую шавку, но монстр меня опередил. В одном месте разгорелись два багровых глаза, они смотрели на меня и начали приближаться, на светящийся пол опустилась лапа, а за ней появилась морда этой твари, прошел миг и она выметнулась на эту арену и застыла передо мной.

Я оскалился сильней и зарычал во всё горло, и кинулся на эту тварь. Наши тела сплелись в клубок из двух монстров, которые рвали друг друга на куски, в разные стороны летела кровь, которая окрасила этот мир в бордовый цвет. В ход шло всё, чтоб одолеть этого зверя, даже зубами я рвал его плоть на части. Моё тело было покрыто ранами, а на полу была огромная лужа, в которой смешалась моя и этого монстра кровь. В какой-то момент мне удалось извернуться, и мои руки взяли в стальной захват его шею, он пытался вывернуться и вертелся как юла, но не мог освободиться от моей мертвой хватки. Не знаю, сколько продлилось это противостояние, но эта тварь начала задыхаться, прошел миг и монстр начал скулить. Его жизнь была в моих руках, а смерть лишь вопросом времени, но я решил его не добивать. Первый накал