Преторианец. Тетралогия - Даурен К. Баймышев

не заняла много времени, после открытия шкафчика, скомкал и побросал вещи в его нутро, а затем нажал на панель и шкафчик опять спрятался в стене, что даже намека не его существование не было.

— Вижу, ты готов, тогда слушай меня внимательно. Сама процедура поделена на три этапа: первый этап, насыщение твоего организма частицами кристалла селентиума; второй этап, имплантация в твой организм одного такого кристалла весом в три грамма; третий этап, генетическая модификация твоего организма, чтоб снизить риск отторжения, а также активировать несколько рудиментарных генов. Почему именно в такой очередности, все просто, первая процедура поможет тебе нормально перенести имплантацию кристалла селентиума в организм, а по последней я тебе уже сказал, что снизит риск отторжения и так далее.

Он внимательно посмотрел на мое лицо, я старался не выражать эмоции, хотя в моей душе и был сумбур.

— Учёные считают, что человеческий вид до сих пор медленно эволюционирует, я тоже так считаю. Есть люди, которые считают, что следующая ступень развития человечества — это кибернетизация собственного тела, на самом же деле это тупиковое развитие человеческого вида. Мы же считаем по-другому: что следующая ступень развития человека, это приобретение пси способностей. Так вот нашими учёными выявлено, что кристаллы селентиума в некотором роде могут подстегнуть эволюцию человека. Кстати кристаллы селентиума выступают катализатором этого процесса, а в последующем становятся накопителями пси энергии, но только если всё сделать правильно, методика инновационная, поэтому пока не до конца отработанная.

Доктор подошел к другому голографическому дисплею и проделал несколько манипуляции, затем обернулся ко мне и заговорил.

— В ДНК человека много рудиментарных генов, которые матушка природа посчитала мусором, но есть те, которые достались нам от далеких предков и они связаны с пси способностями. Мы проведем глубокое сканирование твоего генома, а затем проведем активацию этих генов, это даст толчок в твоем развитии. Скажу сразу, процедура очень опасная, поэтому выбирали самых стойких кандидатов, у которых была предрасположенность к пси, по правде говоря, сколько человек переживет процедуру пока не ясно. Это новая область науки для человечества, но самое хреновое в этой ситуации, тебе постоянно надо быть в сознании, и мы не можем применять анестетики, потому что я должен постоянно фиксировать, как твой организм и ты сам реагируешь на все медицинские вмешательства.

Он на некоторое время замолчал, наверно задумался, говорить мне следующие слова или нет, а потом просто махнул рукой и продолжил свой монолог.

— Знаешь, мне до сих пор не понятно, раз у ксаргов были такие кристаллы, почему они сами их не использовали в роли катализатора эволюционного процесса. После анализа их тел мы поняли, что они искусственно изменяли себя на протяжении долгого времени, потому что такие изменения передаются по наследству следующему поколению. У нас есть теория, что в их обществе есть монополия, связанная с псионикой, и кто-то очень сильно не хочет, чтоб у них было много псионов. Думаю, я рассказал тебе всё что мог и даже чуть-чуть больше, а вот остальное полностью зависит от тебя, я приложу все усилия, чтоб удержать тебя на этом свете, а ты постарайся вытерпеть, если у тебя есть для чего жить, то держись за эту мысль, она поможет тебе выкарабкаться. Теперь мы можем приступить.

Он сделал приглашающий жест в сторону этой ёмкости, которая в этот момент производила откачку жидкости, а затем начала втягиваться в пол. Внутри ёмкости были прозрачные подставки, которые сливались с жидкостью, и раньше их было не видно. Я подошел к этим поставкам, и они аккуратно оплели мой торс, после этого врач подсоединил к моей шее блокиратор нейроимпульсов, чтоб я не дергался, даже если сильно захочу, следом были подключены дыхательные системы и датчики, которые будут отслеживать мое состояние. Доктор отошел в сторону и проверил все показания еще раз, после чего дал команду и ёмкость начала подниматься. Через секунду я уже был в герметичной колбе, которая начала заполнятся жидкостью, её цвет был похож на «аквамарин», в моей памяти не к месту вылезло воспоминание об украшении, которое мой отец подарил маме на годовщину их долгой совместной жизни, там как раз были кристаллы аквамарина.

У меня за долгое время войны с ксаргами выработался один защитный механизм, сам того не ожидая я начал злится и закипать от ненависти. Ничего ксарги, я всё вытерплю и выживу, даже если мне придется пройти все круги ада, чтобы после этого извести ваш поганый род под корень. В моей голове появился образ того одноглазого ушлепка, где-то глубоко внутри меня родился рык зверя, который во мне спал и время от времени просыпался в трудную минуту моей жизни. Он оскалил клыки и рычал на образ этого урода, которого мне не забыть, его когти царапали пол и были готовы разодрать эту тварь, в любой момент зверь был готов вцепиться в его глотку. А вот потом пришли боль, сильная боль выворачивала меня наизнанку и сводила с ума, мой внутренний зверь выл и скреб когтями, взор застилала кровавая пелена, он бился о стены моего разума и пытался вырваться наружу, оковы которые держали этого хищника, рвались, а скобы его тюрьмы слетали с этой клетки разума.

Наверно, я в тот момент ассоциировал себя с тем зверем, который пробудился во мне от спячки и теперь не сможет заснуть никогда. В каждом из нас живет первобытный хищник, но практически во всех людях он заснул за долгие тысячелетия, когда человек стал более разумным и человечным. Боль не утихала, а только становилась сильнее и только ненависть к ксаргам не давала мне сдаться и опустить руки. В какой-то момент боль начала стихать, а вот гнев наоборот почувствовал слабину и начал всё крушить, мне хотелось только одного «убивать всех вокруг». Прошел миг, этот первобытный хищник вытеснил мое сознание, начал смотреть на себя со стороны, у меня было туннельное зрение и мое сознание фиксировало только небольшие смазанные фрагменты, которые я видел перед собой.

Мой взгляд видел картину окружающего мира, но я не мог осознать, что происходит со мной в это время. Это было то же самое место, где проводили мне операцию, но оно сильно изменилось. На полу лежали осколки от емкости, в которой я был, в стороне лежал врач и не подавал